|
Дмитрий КРАСНОВ
Поэзия для меня — нечто сокровенное, некая затаённая сущность. С
волнением представляю читателям “Московского литератор” свои новые
стихотворения.
* * *
Словно призрак, твой образ сияет,
Эта ночь — то ли явь, то ли сон.
Ранний луч наважденье стирает,
Но оно возвращается в дом.
Ты идёшь в полнолуние ночи
И, раскинув волос бахрому,
Чуть прищурив жемчужные очи,
Свой венец не отдашь никому.
Поманивши бесплотной рукою,
Ты меня за собою ведёшь,
Чтоб слились мы над вечной землёю,
Чтоб упали на землю, как дождь.
* * *
Терзайте мне душу словами,
Заставьте меня страдать,
Кровавыми плакать слезами,
Но дайте тайну познать.
Позвольте стоять на коленях,
Ладони её целовать,
Ловить непокорность в движеньях
И в сердце её умирать.
К чему одиночество рая,
Когда её страстная стать
Меня погубила, играя, —
И мне ни к чему благодать.
* * *
В угрюмых лицах нелюдимых,
В нежданных всполохах весны
Я вижу отблески незримых,
Но явных признаков войны.
Скулят бездомные собаки
И долго воют по ночам.
Мир в предвкушенье новой драки
Себя вверяет палачам.
Приходят армии в движенье,
Вот-вот столкнутся тьма и свет.
Их поединок — разрешенье
Кровавой тайны вечных лет.
И снова что-то меня душит,
Идёт во мне незримый бой.
Там свет и тьма терзают душу —
И упиваются борьбой.
* * *
То рабское смиренье, то мятеж…
Вопрос извечный: Господи, доколе
Я буду подчиняться высшей воле
На рубеже несбывшихся надежд?
С душой моей играют, как хотят —
Играют, как с разменною монетой.
И на Земле обугленной, бесцветной —
То рай сулят, то низвергают в ад.
Я выхожу из дьявольской игры!
Друг друга соблазняйте и губите!
Ищите мою душу, где хотите!
Вам не постичь незримые миры!
* * *
Сброшу с себя кожу человечью,
Грубые телесные покровы,
Плотскую убогость покалечу,
Растопчу привычные основы.
Я себя сгубил, чтоб вы узнали,
Что у вас внутри неистребима,
Полная надежды и печали,
Ясная душа живёт незримо.
Но глупцы, мечтавшие о чуде,
Мёртвыми глазницами моргали.
И на рынке скучному Иуде
Души по дешёвке продавали.
* * *
Я смерть измерил поступью шагов,
Я знаю смерти нежные объятья,
Во мне врагов поверженных проклятья,
Я — знамя умирающих веков.
Я — странник в окончании пути.
Мне песнь пропела траурная лира —
К утру заплачут все равнины Мира,
Которые мне смертью не спасти.
* * *
С годами стал я изменяться,
Глаза на правду закрывать.
Я стал с властями соглашаться
И тёмным тварям потакать.
Я стал рабом благополучья,
В надежде множу бренность дней.
И скалит морду сущность сучья,
И ум становится подлей.
Но лучше вспыхнуть без остатка,
И тем на миг умножить свет,
Чем воровать любовь украдкой
И в страхе ждать прощёных лет.
* * *
Чёрный ворон разрезал стекло —
Бесноватою, мрачною тенью.
Как пролог к моему отступленью, —
Знак, что время моё истекло.
Тьма терзала неопытный свет.
Тьма ярилась в надежде, что струшу.
Ворон рвал на куски мою душу, —
И казалось, спасения нет.
Но Господь свою длань опустил.
Сгинул ворон с лицом человечьим.
И сгорели виденья, как свечи,
В грозном пламени Божьих светил.
ПУТЬ
Тернистый путь завещан нам от Бога,
Тугая, ледяная магистраль.
И в каждом повороте страх итога, —
И корчится восьмёркою спираль.
Не станет ли подъём грехопаденьем?
Удавкою блазнительной петли?
Начав с нуля, искупим ли рожденьем
Звериные иллюзии Земли?
Босыми оказавшись на распутье,
На новом, небывалом вираже,
В знаменьях ищем отраженье сути, —
И как знаменья, гибнем в мираже.
* * *
Волнение ночи развеет рассвет
И страх в подсознанье запрётся.
Проснёшься ты старше
на несколько лет,
Чтоб снова с собой побороться.
И снова заботы в пустой кутерьме
Возникнут угрюмой стеною,
А разум материи в плотской тюрьме
Затмит озаренье собою.
Мы тело воспели величием Я,
А мозг нам — венец мирозданья.
Бессмысленна вечная цель бытия, —
И Бог обречён на страданья.
* * *
Вязкий сумрак хранит подсознанье
И всплывают в мерцающем сне
Неожиданные признанья
И лицо твоё в чёрном огне.
И опять я с собою в раздоре.
Тёмных мыслей зыбучий песок
Поглощает Вселенское горе
И толкает меня за порог.
За черту, где туманные росы
Серебром на ресницах дрожат.
Где летят наши души с откоса,
Где разбитые губы молчат.
ЛОЖЬ
В мерцанье призрачных теней
Не надо громких, грязных фраз.
Не надо радужных идей, —
Вся наша жизнь— наивный фарс.
Но всё мечтаньями живём, —
И от реальности бежим.
И свято веря, свято лжём, —
И мёртвым лжём, как лжём живым.
* * *
Наша жизнь — это призрачный мир,
Мир из мнимых и страшных проекций,
Из стероидных тёмных инъекций,
Из сердец, разорённых до дыр.
Наша жизнь — это самообман
Непристойности и возлияний.
Мир бесплодных и пошлых исканий, —
Наважденье, похмелье, дурман.
Наша жизнь — Одиночества путь
В одиночество вечных видений.
Окликают нас бледные тени, —
И в могилу зовут отдохнуть.
* * *
Трубят архангелы призывно песнь свою,
Седые облака саднит багрянец.
Я перед Искупителем стою,
Как перед полководцем новобранец.
Он солнце взял в пробитую ладонь.
Спасать людей — смертельная работа.
Он был испепеляющий огонь,
Упавший в греховодные болота.
И снова палец вниз, привычный жест, —
Потеха, опьяняющая кровью.
И снова будут плети, будет крест,
И смерть надежд, распятых нелюбовью.
* * *
В разлуке долог каждый час,
И только встреча — искупленье.
Моё стыдливое волненье
Не ускользнёт от милых глаз.
Твои слова, как лёгкий пух,
Рождают радость и веселье.
И, словно колдовское зелье,
Мой хмурый исцеляют дух.
Как чудотворна нежность рук!
Блаженство в каждом прикасанье.
Как будто робкое признанье,
Что наша связь сильней разлук.
* * *
Тоска мне душу до краёв наполнила —
Душа горит, она томится в теле.
Душа твой образ на мгновенье вспомнила
И, задрожав, застыла на пределе.
Душа моя болеет ожиданием,
Презрев запрет, наложенный судьбой.
Покинув тело, через расстояния,
Она спешит, чтоб встретиться с тобой.
Душа несётся, позабыв приличия,
Забыв про стыд, пугаясь одного:
В твоих глазах увидеть безразличие, —
Иль просто не увидеть ничего.
* * *
В большой гостиной, у камина
Вздыхают старые часы.
Им томно вторит пианино
И стонут хриплые басы.
Её пе5рчатка на комоде
Застыла мёртвою змеёй.
Сквозняк по бархату проходит,
Играя лёгкой бахромой.
А кружевное одеяло,
Укрывши трепетную грудь,
Девичьи грёзы охраняло —
И умоляло не вспугнуть.
ЗИМА
Меня зима поцеловала в губы
И, словно мальчик Кай,
Я стал капризным, грубым,
И всё во мне вскричало: "Умирай!"
Меня зима пургой очаровала,
Метельно омрачая разум мой.
Она меня манила, зазывала,
Но мысленно я всё же был с тобой.
Меня зима богатством обольщала,
По ёлкам раскидавши серебро,
Брильянтами снежинок осыпала,
Сулила бесконечное добро.
Меня зима почти уговорила,
Но рук твоих волшебное тепло
Застынувшее сердце растопило —
И ужас наваждения сняло.
* * *
С любовью я веду неравный бой.
Она мечом владеет обольщенья.
От сладостных уколов нет спасенья, —
И я измотан странною борьбой.
Холодного цинизма верный щит
Рассыпался под взглядом незнакомки.
И латы безразличья на обломки
Любовь моя крушит.
А разум, ненавидя и любя,
Всё просит снисхожденья и пощады.
И просит поцелуя, как награды,
О двойственности жалкой не скорбя.
* * *
Два разных мира борются во мне,
Друг друга пожирая в тишине.
И мозг на перепутии дорог
От двойственности этой занемог.
Мир детских снов привычен и не нов:
Я слышу эхо маминых шагов,
Я помню в нём тепло отцовских рук, —
И сердца дорогого ровный стук.
Мой новый мир — безумный, дикий пир,
Пространство пожирающий вампир,
Он голову окрасил сединой, —
И старый мир отгородил стеной.
Два страшных мира борются во мне,
Друг друга пожирая в тишине.
* * *
Снова выпил — и снова спасён.
Для меня эта ночь, как пророчество.
Я с тобою навек обручён,
Золотое моё одиночество.
Я не силой пошёл под венец,
И не хмель застилал мне очи, —
Я почувствовал скорый конец
И всесилие мартовской ночи.
Задремав в полупьяном бреду,
Позабыв про чины и про отчества,
Я свободу на миг обрету,
Чтобы вновь заболеть одиночеством.
ПАМЯТИ НЕЗНАКОМКИ
Последний блик — и день переродился,
Лучом скользнув по линии бедра.
Природа благосклонна и щедра:
Укрыла тьмой, чтоб вечер заискрился.
Чтоб женский нереальный силуэт
В окне на фоне неба отразился.
Чтоб демон-искуситель искусился
И нёс любовный бред.
Чтоб розы осыпались на хрусталь,
Завидуя тебе, шепча проклятья,
Когда ажурное ты сбрасывала платье,
Волос своих откинувши вуаль.
И пальцы опуская в кокаин,
Шептал я изумлённо: это снится,
Что томное виденье не продлится,
Что снова я один.
Обсудить
на форуме.
|