Главная страница Текущий номер Архив Гостевая Форум Обратная связь Фотогалерея

Александр ВОЛОБУЕВ

Александр ВОЛОБУЕВ

ЧУЖОЙ

Небольшая деревня расположена почти на самом берегу Волги. Справа и слева к ней близко подходят крылья леса: слева — лиственного, справа — бора.

Виктор, тридцатилетний мужчина, приехал в отпуск. Поселился он у "тети Мани-улыбчивой". Марья Ивановна, которую прозвали улыбчивой за то, что она всегда беззлобно и доверчиво улыбалась, уезжала на несколько дней погостить к дочери.

"Вот хорошо, — подумал отпускник, — буду один в избе. Благодать…"

Вечером он вышел на крыльцо, вдохнул полной грудью и долго смотрел, как оседает за лес солнце на другом берегу Волги, и как разбивают пароходы красный отсвет от него на мелкие-мелкие блестки.

Поев молока с творогом, вкусным слоистым самодельным творогом, Виктор стал готовиться ко сну, так как наступала ночь, первая ночь его пребывания в деревне.

Он постелил себе в большой комнате, погасил свет и, довольно потянувшись, быстро уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то ходил в сенях. Виктор не был трусом, но ему стало как-то не по себе. Он посмотрел в окно. В черной ночи над еще более черным лесом висела круглая, рыжая, пока не яркая луна.

В сенях ходил человек. Виктор взял в левую руку фонарь, в правую — лежавший у печи топор и, осторожно ступая, подошел к двери. В одно мгновенье он сбросил топором крючок, распахнул дверь и осветил сени фонарем. Там никого не было.

Мужчина проверил запоры на дверях во двор и на улицу, удивленно повел плечами и, немного успокоившись, снова лег.

На этот раз он уснул не сразу. Дом уже не казался таким тихим и спокойным, как вечером. Среди полной тишины вдруг раздавался шорох, который заставлял напрягаться нервы. Виктор вглядывался в темноту и ничего не видел. Ему только вдруг показалось, что белое пятно у двери медленно стало двигаться вправо и к нему. Он приподнялся на локтях и всмотрелся.

"Черт-те что, — подумал он, — там ведь должно висеть полотенце".

После того, как он это подумал, пятно уже не двигалось и светлело на одном месте. Мужчина посветил туда фонарем. Действительно, на гвозде у двери висело полотенце. И больше ничего.

Виктор подтянул одеяло и закрыл глаза. Уже засыпая, он уловил шорох. Напряг слух. Шорох сделался более явным и начал медленно двигаться по стене из левого угла комнаты к нему. Мужчина затаил дыхание и вслушался. Потом посветил фонарем. На голой стене ничего не было.

"Наверное, мыши скребутся", — подумал Виктор. Повернувшись на другой бок, он стал засыпать.

Но в сенях явственно ходил человек.

"Прямо наваждение какое-то!" — мужчина больше разозлился, чем испугался. Тревога усиливалась. Он снова затаил дыхание и прислушался. Кто-то подошел к двери и затих. Потом пошел влево. Раздался грохот упавшей кастрюли.

Теперь уже никаких сомнений не оставалось. В сенях кто-то ходил! Виктор взял фонарь и топор и снова распахнул дверь.

В сенях опять никого не оказалось. Виктор осветил все углы, стены и даже крышу — никого!

Над комнатой — чердак. Фонарь освещал только самый его край. Но это — единственное место, куда мог спрятаться пришелец.

Некоторое время мужчина колебался: лезть или не лезть туда. Было страшновато, по телу бегали мурашки. Но оставаться в неведении до утра он не хотел.

Виктор приставил лестницу и с включенным фонарем медленно стал подниматься наверх. Наконец фонарь осветил весь чердак. В это мгновенье чья-то тень метнулась за кирпичную трубу, проходившую сквозь чердак на крышу. Виктор осветил все углы — там было пусто, лежало только несколько старых икон, точнее, остатков от них — и медленно пошел к трубе.

За ней никого не оказалось.

"Видимо, — подумал он, — когда я влезал, резко дернул фонарем, и это тень от трубы за нее спряталась".

Виктор вернулся в комнату, укрылся одеялом с головой, чтобы не слышать всяких раздражающих звуков, и с большим трудом заснул. Для этого ему пришлось считать чуть ли не до тысячи.

Когда он проснулся, вся изба предстала в ярких солнечных пятнах. В такое утро сразу создается хорошее настроение. Но мужчина проснулся с неосознанной тревогой. Он вспомнил ночь и пожал плечами.

"Может, не зря люди придумали домовых?"

У самого его уха раздался шорох. Виктор прислушался. Шорох был за бумагой на стене.

"Кто же это шуршит?" — подумал отпускник и в этот момент увидел, как из щелки выполз маленький черный жучок, похожий на таракана. Мгновенье он постоял, как бы раздумывая, и, повернувшись, снова юркнул в щелку. За бумагой раздался шорох. Ночью шорох от этой козявки был таким, что казалось: подбирается кто-то не меньше, по крайней мере, крысы.

Виктор встал, потянулся и пошел на улицу. Открыв дверь в сени, он вдруг увидел в углу ежа, который уткнулся носом в кусок старого батона. Еж поднял мордочку и неуклюже побежал. Мужчина рассмеялся. Громкий топот ежа так здорово походил на шаги человека!

С улыбкой Виктор вышел на улицу, прищурился на солнце и подумал о том, что мы отвыкли от деревни. Каким же чужим чувствует себя городской человек в первое время и в лесу, и в поле, и даже в уютной деревенской избе.

ЗА ЩУКОЙ

Вы ловили когда-нибудь щук? Это не карасиков или окунишек таскать — мелкоту всякую. Щук ловить не просто, хотя, честно говоря, и не сложно, надо только, чтобы щука захотела живца схватить, чего ей не всегда хочется.

Зато и эффект совсем другой, когда появляешься ты с уловом. К подлещикам да окуням привыкли. А вот щуку не всегда увидишь.

Идешь по деревне…

Впрочем, перед тем как идти с гордым видом по деревне, потрудиться надо. С вечера еще. Живцов поймать — плотвичек или подлещиков маленьких. Снасти подготовить.

В снастях я совершенно не разбираюсь — мне, что щук ловить, что, скажем, акулу. Зато дядя Жора разбирается хорошо. Сидит час-другой на скамейке около дома и приводит все в порядок. Если сейчас футбол или хоккей станут показывать по телевизору, не пойдет, наверное, смотреть, хотя и это занятие любит.

Что мне совсем не нравится в рыбной ловле, так это то, что вставать рано нужно. Часа в четыре-пять. Спать хочется. На улице темновато еще. Воздух после теплой-то постели прохладный и сырой.

Все потому, что рыба так устроена. Нет, чтобы клевать, когда солнышко светит, тепло на улице, позагорать можно. А у нее, бессовестной, к этому времени аппетит пропадает.

Конечно, дядя Жора и один бы мог поехать. Вон деревенские как ловят: в одной руке леска, в другой — весло. Погребет-погребет одним веслом, сменит руку и другим погребет. Так зигзагами и плавают, благо — скорости большой не требуется. Но вдвоем, конечно, удобней, тем более что я сам напросился.

А какая снасть у дяди Жоры для ловли "на дорожку"! В Москве в магазине купил. Яркая, блестящая. Где надо, красным подкрашена. Так приятно в руках держать, что в воду опускать жалко. А рядом лежит деревенская самодельная — какая-то ржавая проволока в виде рогатки скручена, — никакого сравнения. Правда, местные говорят, что рыбе она больше нравится, но это говорят они от зависти, наверно.

Выехали мы из залива на Волгу. Гребу я себе понемногу. Позевываю, по сторонам смотрю. Не испытываю, вроде бы, никакого удовольствия. Корабли невдалеке проходят — белые, на палубах пусто, спят люди-то еще.

За лодкой тянутся две лески. На концах их — крючки. На них насажены плотвички сантиметров по семь длиной. Причем устроено таким образом, что свинцовый груз по земле ползет, а плотвичка где-то в полуметре от дна за ним движется.

Стал зевать я поменьше, вроде бы даже не жалею уже, что встал рано. Слева большой луг, стадо там показалось, справа высокий крутой берег — наверху курчавый от деревьев. Того и гляди, солнце скоро покажется.

Но не тут-то было… Наверно, чтобы совсем отбить у меня вкус к рыбалке, погода начала портиться, и вскоре все закрыл густой, неизвестно откуда взявшийся туман. Различимым оставался только ближний берег, на котором не стало видно никаких коров, продолжалось лишь легкое позвякивание колокольчиков, висящих у некоторых из них на шеях.

Мы плыли безо всяких ориентиров. Да что мы — пароходы поломали график движения и, гудя почти все время, "ощупью" еле-еле продвигались вперед.

Из-за тумана мы не заметили бакена и близко прошли около него. А этого не надо было делать. Конечно, если оснастки не жалко, можно и рядом с бакеном ходить — там внизу проволока, цепи всякие — редко кому удается пройти рядом и не оборвать леску. Натянулась одна и свободно провисла, оборванная. Слава Богу, что хоть другая "снасточка" осталась цела. А то бы вообще домой поворачивать.

Но дядя Жора все равно ужасно огорчился. Как же! Его такое красивое сооружение, такая красивая конструкция осталась на дне. Я представил себе, как внизу вокруг этой снасточки собралась рыбья компания, и кто-то опытный объясняет устройство.

Представил я себе рыбье собрание, улыбнулся, за что получил неодобрительный взгляд дяди Жоры. Чувствую, что для него рыбалка стала терять привлекательность.

Сменил он меня на веслах. Часа полтора уже прошло с нашего выезда, а ни одной поклевки. И местные рыболовы, встречавшиеся нам, — пустые. Лица у всех сосредоточенные и кислые. Почти не шутят.

Сижу я на корме, подергиваю леску. Если чувствую легкие удары груза о дно, чуть укорачиваю, если ударов нет — удлиняю. Работа не пыльная, можно по сторонам глядеть, мечтать о чем хочешь: хочешь, о ловле крокодилов, хочешь — о свиданье с симпатичной девушкой. А если уж очень замечтался и перестал подергивать — тоже не страшно, леска сама найдет нужное положение.

Вдруг я почувствовал более сильный удар, скорее даже небольшой рывок. Я сразу же стал отпускать леску, чтобы не оборвать ее и потом постараться отцепить от подвернувшейся коряги. Захватом щуки это быть не могло, потому что щука, как объяснил мне дядя Жора, заставила бы ходуном ходить удочку, да и, пожалуй, всю нашу лодку.

— Георгий Иванович, зацеп!

Он собрался тормозить и разворачивать лодку, но я почувствовал, что крючок освободился, и все в порядке.

Теперь нужно вытянуть леску, аккуратно кольцами складывая ее на дно лодки, и проверить насадку — не оборвалась ли плотвичка при зацепе.

Когда я тащил, создавалось такое ощущение, что все же кто-то небольшой слегка подергивается на крючке. Если бы я ловил подлещиков, я бы, не задумываясь, сказал, что это ерш и еще бы выругался про себя. Эта мелкая колючая рыбешка часто досаждает рыболовам, так как попадается в большом количестве, заглатывает наживку, а рыба она не промысловая, разве что для опарыша, да и то мелковата.

Но здесь ерша быть не могло, слишком велик крючок. Скорей всего, часть коряги на нем осталась.

— А хоть нет никого, все равно вытаскивать приятно, — произнес я, подтянул снасточку к лодке, нагнулся, чтобы ее вытащить, и вдруг увидел прямо перед своим лицом морду большой щуки. Как в мультфильме. У щуки приоткрылась пасть. Наверно, и у меня открылся рот от изумления. Некоторое время мы смотрели друг на друга, потом щука осталась такой же неподвижной, а я отшатнулся и крикнул:

— Дядя Жора, щука!

Георгий Иванович схватил подсачок и кинулся ко мне. Он уже совсем собрался ее подцепить, но опоздал. Чувствуя, что щука сильно тянет вниз, я ослабил леску, и рыбина ушла вглубь.

— Что ты делаешь?! Не ослабляй леску, а то оборвет!

Я подтянул щуку к борту. Она стала биться об него и, наверно, сошла бы, но дядя Жора успел подхватить ее подсачком. Слово "подхватить" не очень-то подходит, так как в подсачок поместилась только половина рыбины, а вторая половина болталась в воздухе. Щука не удержалась и вывалилась. Но уже в лодку.

Мы были довольны этой неожиданной удачей и удивлялись, что щука шла почти без сопротивления. А объект нашего удивления — бревнышко диаметром сантиметров десять-пятнадцать — не хотел лежать в лодке спокойно и начал бить в нее. Удары действительно напоминали удары бревном, было как-то не по себе рядом с таким неспокойным чудовищем.

Я придавил эти подпрыгивающие килограммов шесть двумя ногами, благо — был в сапогах, а дядя Жора надрезал рыбине что-то у головы, и она перестала биться.

Больше мы ничего не поймали, только вдобавок еще потеряли груз, но все равно шли домой как триумфаторы. Первым оценил наши успехи щенок, выскочивший навстречу с радостным лаем. Настоящими героями мы себя почувствовали тогда, когда с нашей щукой по очереди стали фотографироваться все дачники. Так на старых базарах делали фото у разрисованных декораций.

Но я заметил, что у дяди Жоры нет-нет да и проскакивало грустное выражение. Вспоминал, наверно, нарядную московскую снасть. Стоило везти ее за столько километров, чтобы в первый же раз оставить на дне реки. Да и клюнуло не у него, а у меня. Это уже вторая моя щука, а у него, крупного специалиста, здесь пока ни одной.

Вообще я заметил, что бывает невезение: не всегда получается у того, кто лучше умеет. Как говорится, везет дуракам.

Но это я, конечно, — не про себя.

 

.

 

Обсудить на форуме.

121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1,    Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05,    literator@cityline.ru