Максим Замшев |
|||||
ПАРИЖ ГЛАЗАМИ РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА
Париж начинается там, где кончается миф о Париже. Многие русские мечтают побывать в Париже. Чем это объяснить? Трудно сказать. Кто-то упоен французской литературой, кто-то французской историей. На кого-то неизгладимое впечатление произвели тексты Хемингуэя. Париж не похож на мечту о Париже, но он не хуже этой мечты. Рискну предположить, что обывателю Париж придётся не по вкусу. Город скорее элегантен, чем ярок; он сер в глазах чужака, он не по карману расчётливому скупцу. Но для тех, кто любит гулять по улицам, перемигиваясь с городскими духами; кто по крупицам собирает пыльцу городского мифа, — Париж просто райское блаженство. Париж начинается с названия улиц и дворцов, с очарования фонетики, с летящих ударений на последнем слоге. В Париже много русского воздуха. Он буквально свистит в ушах, когда проезжаешь площадь "Сталинград". Думается с болью, как и мы и наши друзья по соцлагерю рьяно уничтожали всё, что связано с именем великого вождя. А вот французы не стали этого делать… Они и Наполеона своего не забывают, хотя он к ним относился, как к пушечному мясу. В общем, всё не так как у нас. Гуляя по Парижу, наслаждаясь его элегантностью, с тоской думаешь, что русские города значительно архитектурно богаче, разнообразнее, но как же за последние десть лет они изуродованы, оскорблены духом наживы, отразившимся в уродливости зданий новоделов. А вот Париж сохранил себя после великой перестройки Аусманна почти в неприкосновенности. Там даже новый деловой район вынесен за черту города. Вот бы у нас так. Париж — это несколько городов. Монмартр — небольшой холм на краю Парижа, бесспорно, отдельная история, отдельная любовь. Чтобы жить там, надо любить страстно эти кривоватые и неудобные улочки, этот виноградный воздух, это своеобразную смесь буржуазии и богемы. С Монмартра хорошо смотреть на Париж… Ряд серых крыш, даже Собор Парижской Богоматери не сразу глазами найдёшь. Низкий город, единый город, лучше не высовываться. А вот бульвар Севастополь, Сен-Дени — совсем иной разговор. Полно арабов, темнокожих, грязновато, но жизнь кипит каждую секунду. Ни богемы, ни буржуазии. Много сомнительных типов, проституция запрещена, как будто запрещена, но рассказывают совсем о другом. Знаменитая триумфальная ось поражает своей абсолютной симметрией, и просторной величественностью, не характерной для такого небольшого города, как Париж. В будни на площади Конкорд и не самым поздним вечером малолюдно. От этого поразительный вид на берега Сены приобретает особый, почти мистический колорит. Ощущаешь себя в пустом городе, наедине с ним. Следующий город внутри Парижа — Латинский квартал. Совершенное очарование. Лёгкость. Красота. Свобода. Пережидая дождь в кафе, расположенном между Пантеоном и Люксембургским садом, наблюдал удивительную картину. На фоне безнадёжно затянутого неба вдруг со стороны Эйфелевой башни какими-то белыми мазками стало продираться солнце. Шёл сильный дождь, а величественное здание Пантеона на глазах меняло цвет из серого в белый. И столько в этом было надежды, столько награды за мучения путника под проливным дождём! Эйфелева башни при всём при том женского рода. Она словно пара мужскому городу, строгому и не сразу поддающемуся любви. Остальное в Париже не к слову. Неудобно писать перед тем , кто не был. Трудно перед теми кто был. Париж — это не праздник. Это сгусток мира. И боли его, и его короткой имперской славы, и невесомой радости искусства. Не стоит умирать из-за него. Жить там тоже не стоит. Париж кончается там, где ты начинаешь тосковать о Родине. И только тогда понимаешь строки Георгия Иванова: И что же делать? В Петербург вернуться! Влюбиться или Opera взорвать? Ничто не удержит русского от любви к Отечеству. Даже блистательный Париж. И в этом, наверное, единственное и главное русское счастье. Максим Замшев
.
|
121069, Москва ул. Б.Никитская, 50-А/5, стр.1, Тел. (095) 291-60-22 факс (095) 290-20-05, literator@cityline.ru |