|
Лев КОТЮКОВ
Мир, отвергающий Поэзию, как неприбыльную отрасль бытия, — обречен. Но, слава
Богу, истинная Поэзия еще остается в этом мире, как в мире ином, и хранит нас,
дураков, от полного исчезновения и по ту, и по эту сторону России.
* * *
Юность — не в юность.
Старость — не в старость.
Много далось мне,
Да мало досталось.
Сроки неведомы. Сны одиноки.
В тайне забвенья
Вечные строки.
Пепел небесный падает в травы.
Сладость забвенья
Сладостней славы.
Пепельный шорох в травах не слышу.
Годы все дальше.
Небо все выше.
Но в ненаписанном стихотворенье
Сердцем услышу
Сердца биенье…
Над книгой мертвых поэтов
Жаждет сердце ответа, бытию вопреки.
В книге мертвых поэтов о любви ни строки.
Помню их молодыми в годы юности злой,
Сколько выпито с ними ради славы земной!
Кто-то был первым самым,
кто-то первым не стал,
Отсвет славы неверной над стаканом пропал.
В книге мертвых поэтов —
ни строки про любовь!
Но судить их за это?!.. Боже правый, уволь!
Вижу лица живые в пляске ранней листвы,
Пусть посмертно иные, как поэты мертвы.
Привокзальные бляди. Дама в синем плаще.
Может быть, строчек ради
жить не стоит вообще?
И живу без ответа бытию вопреки.
В книге мертвых поэтов о любви ни строки.
Но мерещится ночь, и теплеет в груди,
Будто все между строчек, будто все впереди.
* * *
Что-то с миром дурное случилось
На моем, в общем, долгом веку.
Эта жизнь, будто смерть, навалилась,
Эту жизнь, будто смерть, волоку.
А куда волоку — и не знаю?..
А пора, а пора бы и знать.
Но о том, что пора — забываю,
Я умею еще забывать.
Забываю безумье и лихо,
Загоняю прозренья в строку.
Волоку эту жизнь без продыху,
Будто землю в мешке волоку.
Гул прозрений все глуше и глуше,
И грядущему выверен срок.
И земля волокет мою душу,
Как с землею дырявый мешок.
Когда-то…
Крестоносное небо в черном мраморе вод.
Храм с погостом — налево, а направо — завод.
Уносились с закатом поезда на Москву…
Но казалось когда-то : здесь в любви проживу.
Небо в реках крестилось, — и светилась вода.
И любовь уносилась в поездах навсегда.
И тоска подбиралась, растворялась в крови.
Но когда-то казалось : проживу без любви.
Это все отгорело, как костер на юру…
И какое мне дело, что однажды умру!
Очарованный новью, как в несбыточном сне,
Без любви и с любовью обитаю в Москве.
Все огромней закаты, все быстрей поезда,
А казалось когда-то: не умру никогда!…
* * *
В любви, как юнец, безоружен,
От страсти двоюсь и троюсь.
Боюсь оказаться ненужным,
И нужным казаться боюсь.
Боюсь все навеки запомнить,
Боюсь позабыть навсегда.
Но память весеннюю полнит
Видений ночная вода.
И вспомнится вдруг, как впервые,
Чужой, неразгаданный смех,
И лица подруг молодые,
И грусть в стороне ото всех.
Надежда прощального жеста,
Живое движенье руки.
Тревожная тайна подтекста,
Беспечная тайна строки.
И явственно вижу оттуда
Себя — и заплакать боюсь.
Юнцом в ожидании чуда
От страсти двоюсь и троюсь.
И полнит холодные реки
С верховьев ночная вода.
Боюсь позабыть все навеки,
Запомнить боюсь навсегда.
ПРЕДЕЛ
Безумье свободы!
Безумны друзья, как враги.
Квадратные воды
Плодят ледяные круги.
Теплынь снеговая
В далекой лесной стороне.
Дорога глухая
Спешит, задыхаясь ко мне.
За этой дорогой
У жизни стоял на краю,
С последней тревогой
За грешную душу свою.
Далече до Бога, —
И мир мой безумье крушит.
И только дорога
Ко мне одиноко спешит.
Ни сна, ни блаженства,
Хотя кое в чем преуспел…
Предел совершенства
Венчает безумья предел.
Безумные годы!
Но, видно, иначе нельзя…
Во мраке свободы
Безумны враги, как друзья…
В ТОМ ВРЕМЕНИ
Привидятся несбывшиеся годы,
Не ставшие любовью и судьбой.
Привидятся ночные пароходы
Над старой, одинокою водой.
И с берега уже иного века
Откроется чужая тишина.
И образ неземного человека
Поднимется с пылающего дна.
Откроется совсем не то, что было,
А то, о чем уже не позабыть.
И женщина, которая любила,
В том времени не сможет разлюбить.
В том времени совсем иные звезды,
И образы во сне и наяву.
В том времени невидимый, как воздух,
О, Господи, уже почти живу!
В объятиях бессрочного блаженства,
О, Господи, дышу — не надышусь!
Но с болью отрешусь от совершенства,
И от любви нездешней отрешусь.
И вижу, будто в дыры частокола
Былые и грядущие века…
…………………………..
Тоска провинциального футбола,
Стихов провинциальная тоска!..
ВЕСЕННЕЕ ОБОСТРЕНИЕ
Влюбленным быть, любовником и мужем,
Весьма тяжеловато по судьбе.
Но всем я почему-то нужен, нужен!..
Не нужен только одному себе.
Уходит в лес моя весна из сада,—
И все во мне, но не объять всего.
Я всюду есть, но мне себя не надо!
А надо… Да не надо ничего!..
ОБЪЯСНЕНИЕ
В глазах твоих — бессонный страх,
Но что возьмешь с меня, урода?..
Я только твой бессменный враг,
Но я, увы, не враг народа.
Свободу страсти не тая,
Ты обрели во тьме друг друга,
Над пропастью небытия,
Над бездной замкнутого круга.
Весенний гул в седой крови.
Озноб цветущего ненастья.
И не спастись нам от любви,
И не спасти любовь от страсти.
В глазах твоих — любовь и страх,
Но что возьмешь с меня, урода?..
И все ж я твой — бессменный враг,
И может… Может, враг народа…
ПАМЯТИ ПУШКИНА
"Пушкин — наше все…"
У каждого есть вечное свое,
А кто-то не своим владеет даже.
Но наше все — давно уже не все,
И наше все — давно уже не наше.
Вот так-то, брат, — и полно горевать!
Всю пустоту страданьем не заполнить.
Когда никто не помнит нашу мать,
Да и отца давно уже не помнит.
Душа не повторится никогда,
Но мы упорно что-то повторяем.
Мы время потеряли навсегда,
Но, кажется, как в юности, теряем.
Сжирает Землю мелкое крысье,
И пустота все яростней и краше.
И все — не наше, без остатка все!
Но все иное — без остатка наше…
СТИХИ,
НАПИСАННЫЕ В ПРЕЗИДИУМЕ
12 СЪЕЗДА СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ
Что мне вечное блаженство?
Вся душа — в седой крови.
Отрекусь от совершенства,
Как бессмертный от любви.
Бьется в окна свет заката,
В тусклом небе — ни огня.
И любовь не виновата,
Что не может без меня.
Лезет в душу мрак безверья,
Полнят душу свет и грусть.
Но ценой…Ценой бессмертья
От любви не отрекусь.
Одиночеством не маюсь,
И, безудержно любя,
Отрекаюсь, отрекаюсь,
Как бессмертный от себя.
В НЕВОЗМОЖНОМ
Противоборные светила, -
Ниспадший пламень вечных дней,
Где солнца — жаркая могила,
Где лунный, пыльный мавзолей.
Где, воскресая в невозможном,
Никто себя не повторит,
Где Вечность знает имя Божье,
Но только с Богом говорит.
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Пахло свежими щами и чужими вещами,
И томился Рубцов у подъезда в печали.
И у скучных людей смутной ранью столицы
Надо было "до завтра" призанять похмелиться.
На укорные вздохи так хотелось признаться,
Что не выпить нам надо,
а по-русски — нажраться.
И я в "долг" призанял, и ушел виновато,
Но Рубцов, не дождавшись,
растворился, как атом.
И исчез навсегда в смуте стольного града,
А теперь нам обоим на похмелье не надо.
За плечами — безвестность, в
переди — неизвестность,
Где одна только правда,
где не надобна честность.
* * *
"Пустыня внемлет Богу…"
М. Ю. Лермонтов
Через шесть миллиардов немыслимых лет
Рухнет Солнце на Землю и небо остынет.
И рассыпется прахом последний скелет,
И никто не спасется в последней пустыне.
И последней пустыне наступит конец,
Где безумье во зле жило, Богу не внемля.
Но, как снег, белый пепел безумных сердец
Опадет на незримую Новую Землю.
Через шесть миллиардов немыслимых лет…
ПАМЯТИ МОЕГО ПОКОЛЕНИЯ
Песенка
Эх, да стенки-пристеночки!
Где вы, мальчики-девочки?!
Где вы, Алики, Юрики?
Только крестики-нулики.
Где вы, Леночки, Лерочки, —
Золотые коленочки?
Только крестики-нулики,
Только жулики-жмурики.
Гробовые примерочки.
Белый прах в табакерочке.
* * *
Памяти друзей
Адский Вселенский гром
Глушит душу мою.
Спят непробудным сном
Души друзей в раю.
Свет над иной Землей
В поле незримых битв,
Над неземной броней,
В Божьих башнях молитв.
Гром Вселенский во мне,
Сверк ледяной в саду.
Плачут в бессонной тьме
Души друзей в аду.
Но не заглушит гром
Слово в душе моей.
Светятся серебром
Лица живых друзей.
В давке времен-имен,
В душном паденье в высь,
Смерть обращаю в сон,
Сон обращаю в жизнь.
АНГЕЛЫ ЛЮБВИ
Я в страсти, словно в счастье, молод,
И ты моложе всех со мной.
Поет высоковольтный провод
Над теплым стогом под Луной.
О чем поет? Он сам не знает.
Быть может, о любви поет…
Но нас любовь не забывает,
И помнить нас не устает.
Что нам Вселенские напасти?!
Что нам чужой злорадный смех?!
Я молод в счастье, будто в страсти,
И ты со мной моложе всех.
В любви едины быль и небыль…
И где-то там, в ночи глухой,
Пылает стог, сверкает небо
Высоковольтною дугой.
ЛИСТЬЯ СНЕЖНЫЕ
Схоронила Земля тайный знак Беды,
Словно черную молнию.
И твой голос в молчанье живой воды,
И в снегах безмолвия.
И о чем-то своем надо мной поет
В небе звездное дерево.
И дрожу во тьме, будто тающий лед
Возле теплого берега.
И душа твоя до конца во тьме…
Где ж вы, сны безгрешные?!
И не тают во тьме, исчезая во тьме,
Листья снежные.
НОВАЯ ПОЭЗИЯ
Горит Поэзии звезда
И манит ожиданьем чуда.
И все толпой идут туда,
А я давно иду оттуда.
Иду во тьме незримых снов,
Из тьмы всемирного подвала,
В начало самых вечных слов,
И, может быть, в само начало.
В зените — черная звезда,
И мертвецы познали чудо.
И все гурьбой бегут туда,
А я один иду оттуда.
Быть может, душу не спасти,
Но в силах я не оглянуться,
Чтоб не в Поэзию войти,
А из Поэзии вернуться.
Обсудить
на форуме.
|