Николай Соляник
ДРУГОГО НЕБА НЕ ХОЧУ
|
Сергей Михайлин. "БЛИКИ. ЛИРИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ". — М., МГО СП России. 2005.
ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ЧТО МИХАЙЛИНА Я прежде узнал как прозаика. Точнее сказать, Михайлина-Плавского, как он обозначил своё авторство книги "Гармошка", вышедшей в издательстве "Книжный сад" в минувшем году. А прибавка к фамилии "Плавский" потому, что родился и долгое время жил и работал Михайлин в Плавском районе Тульской области. С этим краем и связаны сюжеты и персонажи его рассказов, думы о нелёгкой деревенской доле, о великой и бескорыстной душе человека земли. Глубокое (не понаслышке) знание жизни, народного языка, точность детали. Вот что подкупает в рассказах Михайлина-Плавского.
А в стихах он — Михайлин. Как бы не стал пристегивать себя к географии. И то так! Поэзия ведь вне времени и вне пространства.
"Блики" — восьмая книга стихов Михайлина. В ней он заявляет о себе как о мастере "короткого", афористичного жанра. Не простая стезя, и по плечу она лишь человеку по-житейски мудрому, наблюдательному и обладающему к тому же острым пером. Всего этого сполна у автора.
Книга построена по-своему оригинально: двустишия, четверостишия, шестистишия, восьмистишия. Многие и многие из них действительно мудры и искромётны. Такое впечатление, что отложил Михайлин-Плавский на время свои прозаические листки и решил (уже как Михайлин) где с хитрецой, где с лукавинкой, где совсем сердито вглядеться в себя, в окружающий мир и сказать веское слово.
И хотя в подзаголовке книги значится "лирические миниатюры", в ней немало сатиры и просто колючих строк: "Нету людям счастья / Многие века. / У российской власти / Глотка широка". Или: "Был русский люд / На дело крут. / А нынче люд — / Без дела лют"; "На то и званье — генерал! / Чего хотелось, то и брал!" А следующее четверостишие процитирую полностью:
— Господи! — стонаю, — благодарствуй!
Как проклятый, до сих пор пашу.
Помогаю выжить государству,
К пенсии добавку гоношу.
Сколько в этих строчках боли и горечи!
Михайлин — человек от земли. Деревенский быт, крестьянский труд, заоколичные пейзажи — это то, что навечно в его памяти и душе. Не потому ли "деревенские" миниатюры наиболее сокровенны и наиболее образны: "Гром-подпасок молнией-кнутом / Стадо туч пригнал в мою деревню"; "Трактор штопает сумерки"; "Дрожит звезда под звонкий храп ребят"; "И выплывает полоса зари /Ковригой, подрумяненной в печи"; "Ферма на окраине села — / Вкусные молочные дела. / Тянется народ за молоком — / Млечный путь проходит под окном"; "И небо ночное в звездах, / Как солью посыпанный хлеб"…
А вот четверостишие "Бег жеребёнка":
Грива, словно рыжий зонтик,
Хвост летит по горизонту,
Бьют копытца по земле!..
Редкий праздник на селе.
Высокой пробы поэзия и затаённая в ней грусть. В самом деле, ничего путного не принесли деревне новые времена. Разрушается она на глазах. Разрушается вековой её уклад, нивелируется само понятие "сельский труд". Да, что говорить, ныне не то, что жеребёнок, трактор на деревне редкость…
Но автор верен себе:
В родном лесу искать грибы,
Вставать по первому лучу —
Другой любви, другой судьбы,
Другого неба не хочу.
Деревенскому человеку вообще свойственен оптимизм — люди из деревни всё же менее хлюпики, чем городские. Оттого и не унывает михайлинская поэзия. Она — то по-мужски озорна ("Жена чужая интересна, / Как за столом хмельная песня"), то сердита ("Не терплю дураков / Аж до зуда кулаков", То частушечна:
Постоянный ток,
Переменный ток…
Ты почто, милок,
От меня утёк?
То по фольклорна:
… Если есть любовь, значит поровну,
Не склевать её чёрну ворону.
Если мы с тобой — в разны стороны,
Значит, нет любви — чёрны вороны.
Тема любви проходит через многие стихотворные миниатюры Михайлина, но опять же — одним штрихом, одним мазком: "Я высветлю по кромочке / Души твоей потёмочки / Фонариком любви"; "Плакала Любовь на остановке, / Рядом пиво пили мужики"; "Как будто зубная любовь / Переместилась в сердце"; "Точит камень капля-егоза / Точит сердце горькая слеза"…
Любовь — вечная тема для поэта. Как щемящая боль, как несбывшаяся мечта, как полёт души. А может быть ещё и так:
Не соблазняй меня, Нино!
Был на любовь я крут,
Но перешел уже давно
В артель "Напрасный труд".
Поиронизировать над собой — это ли не верный признак духовного здоровья. А, значит, — и поэтического. Так что дай Бог вам здравия, Сергей Иваныч!
|
|