Юлия Скрылёва
МЁД С МОЛОКОМ
|
ОТРЕЧЕНИЕ
Как мертвеца, тебя целую в лоб.
Отныне ты не царь мой, а холоп.
Любовь — союз метели и огня?
Ей-богу, парень, не смеши меня!
Стремись свою утихомирить страсть,
Не надо у меня сердечко красть.
И не ропщи, что слишком холодна —
Когда б не ты, я не была б одна.
Оставь меня. Остынь и отрекись.
Вложи в ладонь рябиновую кисть.
Укройся небом. Слушай тишину.
Дыши свободой. Обнимай луну.
Молчи о чувствах. Перестань тужить
И понапрасну память ворошить.
Тогда найдешь подругу без труда,
Рисковую, живую, как вода.
И я отправлюсь, приглушая боль,
Юдоль печали наполнять…тобой.
ESCAPE
Нервно крашу глаза подводкой.
Как же хочется убежать!
Отравиться паленой водкой,
Чтоб не жить, не петь, не дышать,
Не лелеять надежд напрасных,
Не смотреть в глубину небес,
Фиолетовых, желтых, красных —
И каких еще, знает бес.
Похоронных не зреть процессий,
Навсегда обо всем забыть.
Возомнила себя принцессой —
Все поверили, так и быть!
Только ночью кромешной, жуткой,
Отраженной в чужих очах,
Смерть покажется пошлой шуткой,
Нагло воющей при свечах.
Ощущаю себя подлодкой.
Не под силу мне курс держать.
Нервно крашу глаза подводкой
И не знаю, куда бежать.
ПО СПИРАЛИ
Мир тесен, а Земля, как говорится, круглая.
Наша жизнь идет по спирали.
Кладбища, морги, больницы…
Значит, и раньше мы умирали?
И какая нам радость, превратившись в скелеты,
Кричать, что, мол, пыльно и душно,
А потом за оградами
Трясти второсортными душами;
И пороки развешивать, как раритеты на
Стены почета; веерами,
Как будто быстрыми стрелами,
Обороняться в битвах с ветрами?
И откуда мы здесь? С самолета ли? С пира ли?
Мчится жизнь по бетонной спирали,
Словно автомобильное
Или мотоциклетное ралли.
ТЕМПЕРАТУРА
Шесть тысяч Кельвин.
У Солнца температура.
Хочешь — потрогай лоб.
Вирус? Простуда? Жар.
Шесть тысяч Кельвин.
Это ж надо так перегреться!
А если лед или мокрое полотенце?
Нет, не поможет. Нужен
Мед с молоком.
Шесть тысяч Кельвин.
На небе будут ожоги.
Млечный путь залпом пить
Жарко. А меда нет.
Шесть тысяч Кельвин.
У тебя опять лихорадка,
Светило? Небо, надень парадку,
Чтоб никто не увидел
Изуродованных ожогами звезд…
В НЕБО
Надо быть такой, как все,
Не кричи, что все — плохие.
Если просо ты в овсе,
Ты не лучше, чем другие.
Звезды плавают в вине
Полусладкого заката.
Не узнать, по чьей вине
Над страной громов раскаты.
Люди молча пьют до дна,
Люди смотрят в объективы,
Только ты всегда одна —
Нет другой альтернативы.
Обесценилось "люблю",
Мы не братья, мы — чужие.
Все продали по рублю,
А казалось, будто жили.
Искупаться бы в росе,
Не идти по жизни слепо!
Не желаю быть, как все,
Значит, что же — сразу в небо?
НИЧЕГО
Ничего здесь нет.
И солнца нет.
Человек рожден весь век скитаться.
Если бы обратный взять билет,
Городским трамваем лучших лет
Окунуться в ночь хмельного танца!
ОБО ВСЕМ
Мы все идем по лезвию ножа,
Рискуя каждый миг сорваться в бездну.
Мы все идем по лезвию, но жа-
лости и состраданью мало места
В обледеневших каменных сердцах.
А сколько в мире нищих и калек!
Зайдешь в метро — там милостыню просят.
Бессмысленно записываю лек-
ции, решаю сложные вопросы,
Которым — ох! — не видно и конца.
Мы исходили тысячи путей,
Но не избрали в спутницы удачу,
Не научились честно жить и дей —
ствовать по совести — а как иначе? —
Смерть? Жутко, как расшатанный карниз.
Похожа жизнь на детскую игру,
В ней все свежо, таинственно и ново,
В ней есть душа, и трепетность, и гру-
стно потерять ее, но только снова
Уже не жить. Таков судьбы каприз.
|
|