Виктор Крамаренко
ОТКРОВЕНИЯ ДУШИ НИНЫ ШЕВЦОВОЙ
Нина ШЕВЦОВА, "Свирель в можжевельнике". — М., Голос-Пресс, Литературный Фонд МО, 2005 |
Конечно, я прошу прощения у читателя за этот избитый заголовок. Дотошные литературоведы поправят, мол, поэзия и есть откровения души, стихи по-другому и не пишутся. Но именно откровения я почувствовал, прочтя книгу Нины Шевцовой "Свирель в можжевельнике". Откровения ранимой, переполненной любовью женской души.
Чему удивляться, скажет иной читатель, по нынешним временам этого добра полны палаты, книжные развалы, журналы, телевидение пестрят бесстыдностью, оглушают пошлостью, просто не дают опомниться, погружая нас во всё мерзкое и тошнотворное, в блуд и продажность внезапно осмелевших авторш.
Но так было во все времена — искусство и порнуха всегда шли бок о бок, и в конечном итоге выживало только настоящее. Вспомним античных гетер, "омархайямовских" подражательниц, салонных писательниц-блудниц… Кто о них знает?! Во времена Анны Ахматовой слишком свободолюбивые поэтессы ходили по улицам Петербурга голышом, наверное, чтоб явственнее донести свои зарифмованные терзания, во времена Беллы Ахмадуллиной появилась целая плеяда версификаток-натуралок, описывавшая во всей красе свои сокровища. Я уже не говорю о продолжательницах заморского течения верлибра, расставлявшие на бумаге слова таким образом, чтоб, не читая, можно было по рисунку увидеть внутренний мир пиитки, и не надо заглядывать в медицинские справочники — вот оно, потаённое, запредельное. Альтруисты радовались, дельцы, вроде нашего Ходорковского, начавшего своё восхождение с конкурсов красоты, сколачивали капиталы. Ну и где они сейчас, я имею в виду эти "произведения", кто о них помнит? Это не литература и даже не графоманство, это просто не настоящее. Настоящее, рождённое искрой Божией, никогда не потонет в раскалённой лаве безвкусицы и анахронизмов, не потянет назад, в сатанинскую бездну, рвущееся к свету человечество.
Поэзия Нины Шевцовой чиста как свет, даже в самых смелых своих вещах она не переступает грань, за которой мрак и пошлость. Мне даже кажется, что эта чистота в какой-то степени языческая, когда обожествляли не только землю и природные явления, различных животных и растений, но и человеческие чувства. Чувства ближе к Богу. Поэзия ведь исходит оттуда. Своим чувствам врать-то не будешь. В каждой строчке, в каждом вдохе Нины Шевцовой я ощущаю это и ещё раз убеждаюсь в том, что стихи, написанные талантливым человеком, обретают живую материю, разум, обладают способностью жить самостоятельно от творца, а значит, вызывать и отдавать те же чувства, как и люди.
Тебя позвать, как воздуха вдохнуть,
Пройдя сквозь ужас нового рожденья,
Утратить всё, чтоб видеть чистый путь
Тяжёлого достойного служенья.
Тебя позвать, как встать под образа,
Покаяться при всём честном народе,
Вновь выбрать жизнь, узнав твои глаза,
Вернуться к человеческой природе.
Так пишет Нина Шевцова. Это стихотворение — живое, оно пронизано такой любовью, такой жертвенностью, и в тоже время жизнеутверждающим началом, что не верить ему невозможно. И неважно, к кому обращается поэт — искренность мысли превратило это стихотворение в живое существо. А значит, оно с нами (в литературе) останется навечно. Это ли не задача любого человека, это ли не мечта каждого пишущего — остаться в истории?..
Как я уже говорил, поэзия Нины Шевцовой переполнена любовью. Просто диву даёшься, как в этой хрупкой женщине, замотанной житейскими проблемами, угнетённой всеобщей несправедливостью, вмещается такой Клондайк чувств? Будь то любимый мужчина или мать, город детства или Москва, будь то старики или ушедшие на войну мальчишки, она отдаёт свои чувства им до остатка, как отдавали себя на растерзание ворогам славянские женщины для продолжения рода.
Исцарапав лицо, хохоча без причины,
Я встаю на колени перед каждым кустом,
Исступлённо ловлю окровавленным ртом
Плети, струи рубиновой, пьяной малины.
Пью за тёплую жизнь, за права наши птичьи
В испитой, обворованной грешной стране,
Где прекрасные дети в нелепой войне
Страшно гибнут в безвестьи и косноязычьи.
Хлынь юродством, любовью, над бездной, по краю,
Отвори мои коды, Судьба, не молчи!
А не то — обернусь я волчицей в ночи
И холодные вены свои растерзаю.
Как сказано! Не просто сильно, а ошеломляюще! Не слёзы и сопли, не "прошу, судьба, не пожалей добра", а хлынь народной правдой блаженной-прорицательницы, промчись над бездной, на волосок от смерти, отвори все чувства, которые ещё не открылись женщине-матери, матери-родине, а не то попадёшь ты, Судьба, вместе со мной в непролазную темень, на костёр, в логово с растерзанной плотью. А над всем этим — Любовь! С Судьбой по-другому нельзя!
Рядом с любовью в стихах Нины Шевцовой всегда присутствует благодарность. Благодарность той же Судьбе, за подаренные когда-то минуты счастья. Нелюбящая женщина не напишет таких проникновенных строк:
В то лето, где лязгает в окнах трамвай,
Бюджет обескровлен бензином,
Ключами голодными дверь открывай
И будь мне опять господином.
Вернёмся по лоциям древних светил,
По отзвукам странных наречий
В то лето, когда ты меня научил
Язык понимать человечий.
И тут же, словно оторва из пронинских романов, яростно сжигает мосты ради светлого прошлого:
Прощай. Я ухожу. Мы не должны…
В твоей улыбке — смертная истома…
Тебя, конечно, вышлют из страны,
Меня, наверно, выгонят из дома.
Пусть, выходя, споткнусь о твой порог,
Мигнёт свеча из красного угла.
Пускай от глаз твоих сокроет Бог
Дорогу, по которой я ушла.
Или:
Словно и в этой потере за мной
Числится медленное соучастье,
Чтобы за всё предосеннее счастье
Я заплатила надменной виной.
Нина Шевцова платит за своё счастье каждой строкой. Но закон природы справедлив: чем больше отдаёшь, тем больше получаешь. А она, к счастью, больше отдаёт. Пройдут года, не станет нас, нынешних поэтов и читателей, быть может, изменится мир (да и в лучшую сторону), стихи, обретшие жизнь, словно души, будут вселяться в будущие поколения и вызывать ответные чувства. Кто знает? Но я убеждён, что Нина Шевцова оставит значительный след в русской литературе, её поэзия чиста, её откровения настоящие.
Я ночью сойду. И небо обрушится тайной,
В бездонном колодце сверкнёт, глухие затеплит гнилушки.
Заплещется космос в ведре прыжками звезды неприкаянной…
Будь вечною, жизнь!
Дети спят под крики настенной кукушки…
|
|