Александр Леонтьев
УВИДЕТЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ХУДОЖНИК
|
Сергей СОКОЛОВСКИЙ, “Суд офицерской чести” — “ГОЛОС-ПРЕСС”, М., 2006.
Выход книги избранного требует подведения итогов хотя бы предварительных. Тем более что Сергей Соколовский давно уже привлёк читательское внимание "лица необщим выраженьем" своей поэзии. И, думается, профессиональные читатели (то бишь критики) такие итоги подведут. В большой степени эту задачу выполняют содержательные статьи поэтов Льва Котюкова, Максима Замшева и Германа Белякова, включённые в книгу избранных стихотворений Соколовского "Суд офицерской чести". Я же в данной статье ставлю себе более скромную задачу: не претендуя на глобальные обобщения, поделиться своими наблюдениями над стихами собрата по перу, выделить из его книги то, что мне близко, что легло на душу.
Своё творческое кредо Соколовский формулирует в стихотворении "Должен!":
Определив значенье "должен",
Я для себя нашёл ответ
Увидеть лучше, чем художник,
Услышать больше, чем поэт!
Сверхзадача, на первый взгляд, парадоксальная, но, по сути, как нельзя более отвечающая духовным потребностям нашего апокалиптического времени.
Вообще Сергей Соколовский поэт остро современный, и по языку, и по мироощущению. Он смел, порой даже дерзок противостояние миру, где всё продаётся и покупается, он доводит до логического конца:
***
Я не подох в безвыходном угаре,
Но говорят нет дыма без огня,
И за спиной уже копились твари
И собирались отравить меня.
И голосил сомнительный вояка,
И танцевал известный педераст,
И алкоголик с мордою маньяка
Не отрицал, что Родину продаст.
Они, казалось, выползли из бездны,
Чтоб отравить меня в своих грехах.
Они настолько были бесполезны,
Что отравились сами впопыхах!
Однако поэт не впал в прелесть дешёвого мессианства безупречное нравственное чувство диктует ему предостережение:
Не называйте мелочность спасеньем,
Избави Бог, Спасителем себя.
Более того, "дерзновенный" Соколовский способен и на высокое смирение:
Я рукой коснулся тучи
И хотел зарифмовать.
Только осень пишет лучше.
Грех ее критиковать.
Мир природы в поэзии Соколовского предстаёт как сила, превышающая авторское "я", спасающая поэта от солипсизма и духовных падений:
Я знаю, бездна прояснится,
Когда обвалится зима.
Мне б только до конца не спиться,
Мне б только не сойти с ума.
Стихотворение "Твоё окно в блокаде снежной", из которого взята процитированная строфа, заканчивается замечательным, многомерным образом, в котором природный план неотделим от психологического:
Напрасно скользкую свободу
Сулит московский гололёд.
"Скользкая свобода" это символ нашего времени, но именно символ, а не плоская политическая аллегория.
По-своему переосмысливает поэт и традицию городского романса. Одно из его стихотворений начинается строками:
Я в люди шёл, как говорится,
С улыбкой светлой на устах.
Знаменательно здесь ироническое снижение традиционного образа ("как говорится"). В разговоре о собственной поэтической судьбе Соколовский словно бы стыдится высоких слов.
А в своём "Жестоком романсе" он пишет, казалось бы, в духе Аполлона Григорьева:
Пой, гитара, про вечные дали,
Про последнее счастье мечтать.
Пусть другие любить опоздали,
Только я не хочу опоздать.
Пожалей мои чувства, подруга.
Обогрей мою душу, струна.
Иль сорвусь я с привычного круга,
В круговерть, где погибель одна.
Что это романс ХIХ века? Нет, ХХI-го! Ибо в концовке в стихотворение властно врывается современность, с её глобальным противостоянием добра и зла, культуры и антикультуры, и культура оказывается единственным спасением от "погибели".
Не может оставить равнодушным пронзительный лиризм лучших стихов Соколовского:
Боже мой, как друга не хватает
В переулках замкнутой Москвы!
Без оглядки время улетает,
А друзья как стрелы с тетивы.
Или:
Заберусь на сеновал высокий
И сквозь крышу разгляжу звезду,
И пойму: с любовью одинокой
На рассвете я не пропаду.
Не всё в новой книге Сергея Соколовского равноценно. Порой поэту изменяет вкус, порой он косноязычен. Так, одно из стихотворений заканчивается маловразумительной сентенцией:
Мне больше в мире неуютно,
Чем непонятно хорошо.
Но таких неудач в книге немного.
Очевидно одно: в современную русскую поэзию пришёл новый самобытный лирик.
|
|