Павел Мавренков __ СМОТРЮ НА НЫНЕШНЮЮ РУСЬ
Московский литератор
 Номер 15 август 2006 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Павел Мавренков
СМОТРЮ НА НЫНЕШНЮЮ РУСЬ

     
     МОЙ ПАСПОРТ
     
     Я терял его — и баста,
     Как-то крали с кошельком
     Мой серпастый, молоткастый.
     От утраты — в горле ком.
     
     Но всего приятней, слаще
     Был в беде момент такой:
     Каждый раз назавтра в ящик
     Опускали паспорт мой…
     
     Этот — красно-сине-белый,
     Наводящий в людях грусть,
     Жду неделю, месяц целый,
     И, видать, уж не дождусь.
     
     "ИЗУМРУД"
     
     Без мороки на каталке
     За позор не счел, за труд
     Приволок домой со свалки
     Телевизор "Изумруд".
     
     С интересом и охотой
     Шнур расправил, вилку — в сеть.
     Наш советский заработал —
     Только нечего смотреть.
     
     А БАБКА СТОЯЛА…
     
     А бабка стояла,
     обидой томима.
     Подайте, просила,
     на хлеба кусок.
     Но все проходили,
     как правило, мимо:
     То нищие сами,
     то сытые впрок.
     Я вспомнил войну,
     как ходил по порогам.
     Последний кусок
     отдавала мне мать.
     Хотя в кошельке моем
     было немного,
     Но бабке на хлеб
     я не мог не подать.
     
     НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ
     
     "Поиди, господине, на супротивныя
     враги — Бог тебе да будет помощник
     и заступник! Победиши супостаты своя".
     (Из напутствия Сергия Радонежского
     великому князю Димитрию Ивановичу)
     
     Я в оккупации в неволе
     О нем услышал от отца.
     И вот стою на этом поле,
     Не видя края и конца.
     
     Частица малая Державы —
     Его обширности дивлюсь —
     Простерлось Поле ратной славы
     На всю невиданную Русь.
     
     Недаром храбрый воевода
     Над ним летел на скакуне.
     Обречены враги народа
     В моей загадочной стране.
     
     Враги, уже иные, снова
     Заполонили Отчий край.
     Россия! Вспомни Куликово!
     И никогда не забывай!
     
     БОЛЬ БЕСЛАНА
     
     И гнев, и ярость в дни Беслана
     Меня калили добела.
     Порой казалось, что с экрана
     Детей невинных кровь текла.
     
     Я вспомнил страшную годину:
     Бежал мальчонкой от огня.
     Фашист мне целил, целил в спину,
     Но все ж не выстрелил в меня.
     
     МУЖАЙСЯ, ДРУГ…
     
     Мужайся, друг! Мы все под Богом
     Живем, не зная, где, когда
     И по каким земным дорогам
     Приходит горькая беда.
     Нам от судьбы нет панацеи.
     Пьем чашу скорбную до дна.
     Но личной боли тяжелее,
     Когда в погибели страна.
     
     СТАРЫЙ ХРАМ
     
     Сидя на лавочке
     В сквере, у Ленина,
     Вдруг я услышал
     Церковное пение.
     
     Что это? Может,
     Почудилось мне,
     Редкому гостю
     В родной стороне?
     
     Я повернулся
     С задумчивым взглядом
     К старому храму,
     Стоящему рядом.
     
     Что я узрел?
     Не поверил глазам:
     Полуразрушенный
     действует храм.
     
     Так и сидел
     Под покровом дождя
     Около храма
     И возле вождя.
     
     РУССКАЯ ДУША
     
     Она стояла у могилы
     Лишившись отчего угла,
     В беде родителей просила
     Простить, что дом не сберегла.
     
     Лицо завистливое ради
     Пристройства неких заводил
     Вселило в дом чужого дядю,
     А тот его, не свой, спалил.
     В душе, в сознаньи от утраты
     Отца услышала она:
     — Дочурка, ты не виновата,
     Такие нынче времена.
     
     В ЭЛЕКТРИЧКЕ
     
     То ширпотреб, то сувениры.
     Торгует бывший инженер…
     — Купите атлас, карту мира.
     Россия — без СССР.
     
     За символическую плату
     Смотрю на нынешнюю Русь.
     Сейчас бы выразиться матом,
     Да не забыл, где нахожусь.
     
     КНЯЖИНО
     
     Куда в округе взгляд ни кину,
     Куда бы путь мой ни пролег,
     Тут — Грибоедов, тут — Нахимов
     Из сел: Хмелита, Волочек.
     
     И Княжино — меж ними где-то —
     Меня позвало, дав добро:
     Какая местность без поэта?
     И я невольно взял перо.
     
     В любом труде иль на досуге
     В моих стихах — народ, страна.
     И говорят по всей округе:
     "Он — тоже наш, из Княжина".