Виктор Крамаренко
МЫ–РОССИЯНЕ!
|
Валентин КОВАЛЁВ. “Перестройка: стихотворения”. — М., Московская городская организация Союза писателей России, 2006.
Валентин КовалЁв — поэт-трибун, поэт-глашатай — человек удивительной судьбы. Начав свою трудовую деятельность с пятнадцати лет, он работал строгалем в кожевенной артели, гравировщиком, плотником, служил на Севере на подводной лодке боцманом, вернулся на завод слесарем. Далее окончил Высшую Краснознамённую школу КГБ СССР им. Ф.Э. Дзержинского, исторический и философский факультеты при Университете Марксизма-Ленинизма. Получив высшее юридическое образование, находился на оперативной работе в отделах контрразведки, преподавал криминалистику в Академии ФСБ. И всегда были с ним стихи. Среди армейских и разведовательных буден они не только возвращали его к творчеству, они служили ему своеобразным духовным мостом между службой Родине и службой Прекрасному. Он участвовал во Всесоюзном совещании молодых писателей, лауреат Всесоюзного фестиваля народного творчества.
В недавно вышедший сборник "Перестройка" Валентин Ковалёв включил не только стихотворения той окаянной поры, написанные, что называется, на жилах, когда великая страна стояла перед пропастью и народ кидался в поисках истины в разные крайности, но и новые, созданные уже в эпоху "недоразвитого" капитализма. И очень интересно видеть как поэт, ни строчки не меняя, прослеживает этапы нашей с вами истории от взрыва гласности до падения и катастрофы.
Перестройка, перестройка, ускорение,
И куда ж нас эта пара завела?..
Нам бы только...
Нам бы только бросить прения
Да, рубахи скинув, взяться за дела.
Валентин Ковалёв ещё тогда резал правду-матку, ещё тогда, когда по части службы предчувствовал агонию великого многонационального государства, брался за оружие-перо и "уходил в партизаны":
Я к зеркалу, а в нём сидит Котовский...
Мы смотрим и друг друга узнаём.
Он чем-то на меня похож чертовски
И вроде даже в пиджаке моём.
Я пригляделся ближе — милый Боже,
Померкла люстра и поплыл паркет,
Там на меня моя смотрела рожа —
Но чисто фантомасовский портрет.
Присущая поэту ирония непроизвольно защищала его от косых взглядов и всевидящего ока, чисто по-гоголевски "над кем смеётесь?.." она смело рубила, не задумываясь о последствиях:
Всё, мужики, конец, и нет спасенья,
Нам прежней власти бабы не простят,
Они терпели долго униженья,
И вот теперь смотрите, что творят…
Намеренно упрощая тексты, Валентин Ковалёв виртуозно "приземляет" философию своих стихов к городской, мужицкой среде, как бы говоря, что без рабочего класса ничего в нашей стране не решается, и нужно, ой как нужно крепко постараться, чтоб этот самый мужик-работяга слез, наконец, с печи и стал думать не только руками.
Кончай работу, мужики,
Давай на митинг в Лужники,
Вся власть, сказали вожаки,
Советам.
Пойдем, Вань, лозунги кричать,
Там можно поозорничать
И депутатов поучать
При этом.
Ты только, Вань, не балагань
И душу памятью не рань.
Попробуй, Вань, затарить брань
В регламент...
Мы ж, Вань, с тобой — рабочий класс,
И демократия у нас!
Своих там выдвинем сейчас
В Парламент.
Распад страны, разлад в умах… выпячивают свои напряжённые шеи демагоги-говоруны, налаживает свои пушки генеральское ворьё…
Действительно, от всего этого недолго и свихнуться. Или уехать в глубинку, подальше от пучеглазой трескотни. Но там-то всё, как в столице: свои князья, свои вожди от рабочего класса… митингуют, а запущенная земля вздрагивает от сушняка и суховея, реки обмелели затонувшими катерами и дебаркадерами.
Шатает Россию, как на дебаркадере,
Злорадствует кто-то: "Быть иль не быть?"
А, может быть, бросить все к чёртовой матери,
Уехать в Урюпинск и всё позабыть.
Но от себя не уедешь, если ты часть своего народа, если сердцем врос в его душу, и казнишь себя, и исцеляешься им:
Я не солгал, сказав друзьям:
"Сегодня моё место там"...
Без объяснений поняли друзья.
Что объяснять? Я жил и рос,
И сердцем в эту землю врос,
Я — россиянин, россиянин я.
Кто б ни был я, в конце концов,
Клеймом бы метил подлецов,
Терзающих Россию и народ,
Кто, захмелев от воли злой,
В мечтах о власти не былой,
Толкает на престол застольный сброд.
На первый взгляд поэзия Валентина Ковалёва публицистическая, митинговая, её не будут шептать влюблённые, заучивать эстеты. Но вы прочтёте стихотворение "Мы — россияне" и поймёте, что она глубоко гражданственная, отражающая всю скорбь и ликование русской души. Поэт должен говорить правду, тогда ему поверят и, быть может, пойдут за ним.
Мы — россияне — род старинный,
И герб свой с гордостью несём.
Но мы не знаем середины,
У нас две крайности во всём.
Уж, коли есть любовь — до гроба,
А ненависть — до топора,
И, если подкатила злоба,
Не остановят стопора.
И уж дерёмся до кровянки,
Но, если дружим, то всерьёз.
Или проводим время в пьянке,
Или работаем вразнос…
Нам силы занимать не надо,
Мы их вдыхаем от земли
И веселимся до упада,
Грустим до пули и петли.
Мы — россияне — род былинный,
И крепки духом оттого,
Что мы не знаем середины,
Нам нужно всё... иль ничего!
|
|