Алексей Софронов __ СНОП МЫСЛЕЙ
Московский литератор
 Номер 17 cентябрь 2006 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Алексей Софронов
СНОП МЫСЛЕЙ

     
     МОСКОВСКИЕ УЛИЦЫ
     
     Люблю дороги,
     московские улицы.
     Сотрудник ГАИ
     преградил мне путь...
     Вспомнил почему-то цветы:
     розы, васильки, астры,
     которые не купил —
     очень спешил к тебе.
     Остановил машину,
     себя не остановил,
     на пересечении
     московских проспектов:
     Волоколамского и Ленинградского.
     Люблю дороги,
     московские дороги.
     Люблю неистовый ливень,
     капли немые, тяжелые, как ртуть.
     Подставляю ладонь,
     дождевые капли скатываются
     на асфальт...
     Выехал я на московскую улицу —
     мчусь без оглядки по ней,
     из которой нет возврата...
     ***
     
     Старик
     жил отзвуками
     прошедшего кровопролитного боя.
     Сидя на пне,
     мял он закрутку меж пальцев,
     грузный и грустный,
     ушедший в себя.
     Ему предстояло
     убирать убитых в могилы —
     он отвечал
     за порядок укладки тел.
     И он
     то затягивался, обжигая усы самокруткой,
     то тихо шептал:
     "Сынки мои..."
     Он думал о предстоящей работе,
     которая выворачивала душу,
     но кому-то ее надо делать,
     вот он и сел на пенек —
     чтобы собраться с духом
     и встать.
     ...И не встал — с непосильной
     нагрузкой не справилось сердце...
     
     
      ПамЯти Е.Поповкина
     
     Спрыгнула дождевая капля с облака —
     парашютист
     со сверхзвукового МИГа.
     Парашюты не раскрылись...
     Бывает. Погиб человек —
      отец дочки,
     муж жены...
     Капля тоже разбилась... На точке
     ужасающе стремительного
     соприкосновения
     человека и земли —обелиск. Там, где
     исчезла дождевая капля, — колос.
     Колос, обдуваемый крымским ветром,
     который
      осторожно
     смахивал соленую каплю со щеки
     дочери парашютиста...
     
     КЛАДБИЩЕ В ПЕРЕДЕЛКИНО
     
     Осенним утром убегал я от себя туда, где начало моей юности...
     Около асфальтовой, крутой дороги,
     спускающейся к полю,
     глядят на меня кладбищенские обелиски.
     Там спят вечным сном бабушка и дедушка.
     ... Вот изгородь. Я присел на скамейку.
     Усталый.
     — Здравствуйте, бабуля и деда...
     Я пришел.
     Помните...
     Тихо. Тихое воспоминание...
     — Помню...
     Прошелестела память.
     Первая любовь...
     Как похожа она на переделкинскую извилистую дорогу,
     которая ведет со станции к тихому кладбищу,
     дорогу, трудную даже для опытных шоферов.
     
     ПамЯти Ксении Федоровны
     
      Может быть, смешно?.:
     Бежал человек по кругу, прочерченному самоуверенной рукой судьбы. Круг! Круг,
     как известно со времен Ньютона,
     не имеет конца. Есть только замыканье линий, линий на кардиограмме, которую
     бессильно сжимает в руках врач "скорой"... Диагноз:
     "Умерла от острого инфаркта..."
     От себя и от всех добавим: "...от доброй к людям нагрузки сердца..." Может быть, смешно? Особенно в XX веке... Воздух будет звучать свистяще, как
     в лопнувших баллонах авиалайнера... Кладбище. Черная толпа. Спокойствие и горе — рядом, как Жизнь и Смерть!
     
      Виктору ГрибаЧеву
     
     Сколько в походных кострах сгорает мыслей? Когда мы, усталые,
     молча смотрим на огонь...
     А здесь — другой случай:
     В чистом поле, в ясную погоду, внезапно вспыхнул и сгорел дотла сноп мыслей... И ветер разнес пепел сгоревших мыслей, оставив нам гарь да горечь...
     ... Сколько в походных кострах сгорело потаенных мыслей?
     Когда мы, усталые, смотрели на огонь...
     
     ПОТЕРЯ
     
     Крематорий.
     "Ушла из жизни" — избитые слова.
     Но нет других.
     Разве только —
     с горестным поклоном:
     "Прости... Прощай..."
     Как странно было —
     судьбой пахнул дым.
     Быть может гадальными картами...
     Мне было страшно —
     Хотя я стоял не один,
     отчаянно куря.
     Я не был ей ни родней, ни любовником,
     просто мы крепко дружили.
     Бывало, мужской, верной компанией
     ночью вваливались в ее малогабаритную
     квартиру.
     Как ты встречала?
     Никак,
     спокойно...
     Варила свое фирменное кофе.
     Затем терпеливо и с улыбкой слушала
     наши сумбурные речи...
     Вот стою и курю.
     Мне все казалось...
     
     ***
     
     Снежные пули пронизывали мою куртку...
     Зима уверенно ступала валенками по Москве.
     Город восставал снегоуборочными машинами,
     бунтовали дворники и дворничихи
     с лопатами в руках.
     Соль... песок... сода...
     Все тщетно...
     Город выкинул белый флаг...
     Я поднимаюсь по лестнице с букетом южных цветов,
     обсыпанных снегом.
     Звоню...
     В дверях — она!
     — Нет! — сразу и просто сказала...
     Так просто?!
     Вот так однажды я ушели не вернулся,
     затерявшись в белой пелене...
     ... И снег не успел растаять на цветах, брошенных в урну...
     Столица поседела.
     
     Два года назад,
     незадолго до смерти,
     Алексей СОФРОНОВ
     был принят
     в Союз писателей России