Александр Волобуев __
Московский литератор
 Номер 03, февраль, 2007 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Александр Волобуев


     
     Пишу стихи и прозу для взрослых и детей. В качестве редактора готовлю сейчас в издательстве "Русскiй мiръ" Собрание сочинений талантливого русского писателя Владимира Солоухина. Большое удовольствие получаю от погружения в родную природу, в том числе и Владимирского края, по которому я, будучи ещё студентом, прошагал с туристами. Удивительно, что даже злободневные, публицистические вставки не воспринимаются как что-то архаическое, а вызывают живой интерес. Так вот и нужно стараться писать (что редко, к сожалению, получается) — над временем, над политикой, над тщетой…
     
     ***
     
     В тучах сумрачных неба глубины.
     Всё вокруг удручённо грустит…
     Солнца луч лёг на гроздья рябины —
     И у них уже праздничный вид.
     
     Добрым быть — основная забота,
     Поддержать, настроенье даря.
     Сможешь сделать счастливым кого-то,
     Значит, ты существуешь не зря.
     
     ПОЕЗДКА В ДОМ ТВОРЧЕСТВА
     
     М. Шаповалову
     
     Есть скворцово жильё здесь и белкино,
     Есть малиновки здесь и грачи.
     Тишина улеглась в Переделкино
     И томится, как кринка в печи.
     
     Здесь церквушка блестящие скулы
     Над землёй подняла повидней,
     Но порой приседает от гула
     Самолётов, возникших над ней.
     
     Самолёты, что небо мутили,
     Поглотит тишины полумрак.
     Мягко сосны шумят на могиле,
     Где "автограф" Борис Пастернак.
     
     Но опять тишина, как от спички,
     Вспыхнет гулом и резким гудком
     И проглотит стручок электрички, —
     С резким стуком колёс — целиком.
     
     В этом мае, то ярком, то ливневом,
     Как награда — душевный подъём.
     Будет помниться — с Рюриком Ивневым
     Мы неспешно аллеей идём.
     
     …Над небесными волнами синими
     Всплыл закат с опалённой каймой.
     Вот и тени лохматыми клиньями
     Указали дорогу домой.
     
     
     ***
     
     Всё отчётливей света и темени смычка —
     Сумрак течь начинает бесшумной рекой.
     Громко плачет ребёнок. Гремит электричка.
     Опускается солнце за лес на покой.
     
     По-билибински ярки меж соснами пятна,
     Но не ждёт меня сказки щемящий сюжет:
     Всё известно, избито, привычно, понятно —
     И на час, и на день, и на несколько лет.
     
     Будет солнце и после беззвучно садиться.
     Электричке бесшумнее сделают ход.
     А дитя отдадут — в сад и в школу — учиться,
     Прямо с детского возраста выйдет в народ.
     
     Это ясно любому — предвидеть не надо.
     Но такая всеясность меня не гнетёт.
     Лишь Земля не пошла бы дорогами ада,
     На любой из которых — смертельный исход.
     
     Не успеет ребёнок дожить, доучиться.
     Электричка не будет нужна никому.
     Если б знали мы — что от Земли сохранится
     В термоядерной гари, в кромешном дыму.
     
     Но сильна вера в жизнь, к оптимизму привычка —
     Мы кошмара не ждём от земли и небес…
     Громко плачет ребёнок. Гремит электричка.
     На покой опускается солнце за лес.
     
     
     ***
     
     Жили мы бедновато, быть может, и сиро,
     Но духовность ценили превыше всего.
     "Подтянули" Россию до уровня мира,
     До бесстыдства его, до паскудства его.
     
     ***
     
     Мать-Россия… Скольких интервентов
     Ты брала на вилы и на нож…
     Полем для чужих экспериментов
     Ты опять, как прежде, предстаёшь.
     
     Не отринув вымысел уродский,
     Чушь терпела всякую. А зря.
     Всю тебя пытался Лейба Троцкий
     Запихать трудиться в лагеря.
     
     Ты бывала и под дураками:
     Кто здесь покрикливей, тот в чести.
     И под видом схватки с кулаками
     Ухитрились лучших извести.
     
     Топором махали — знайте наших,
     Им беда России — не беда.
     А потом и заваривших кашу
     Изводили тоже без суда.
     
     Жуткие кровавые картинки.
     Чад войны, в мозгах кромешный чад.
     А сейчас, когда идут поминки,
     Что-то снова русские молчат.
     
     Мать-Россия, что ж это такое?!
     Не пора ли стукнуть кулаком,
     Чтоб тебя оставили в покое
     Все, кто продают тебя тайком!
     
     
     ***
     
     Поднять бы павших в сорок первом,
     Наивных, честных и прямых.
     Они б продажным нашим стервам
     Не дали прав дурачить их.
     
     Они лежат в земле, которой
     Взять не смогла чужая рать.
     Они бы Ельцину со сворой
     Не дали Русь разворовать.
     
     
     ***
     
     Раздавленного голубя клевала
     Ворона посредине мостовой —
     Из внутренностей что-то вырывала,
     Подёргивая резко головой.
     
     Клевала беззастенчиво, открыто.
     На воробьёв, кричащих вразнобой,
     Смотрела снисходительно и сыто,
     Довольная обедом и судьбой.
     
     Не так ли вы сегодня, демократы,
     Измазавшись в крови, сойдясь гурьбой,
     За то, чтоб были сыты и богаты,
     Готовы заплатить ценой любой?
     
     
     ЕСТЬ МЕСТА…
     
     Муравьи хозяйственно снуют,
     Подлетают бабочки и мошки.
     Создают бесхитростный уют
     Жёлтых одуванчиков лепёшки.
     
     Я здесь не был год — но тот же вид,
     Как в безлюдном месте, ёлки-палки:
     И лужок никем не перерыт,
     И нигде пока не видно свалки.
     
     А без свалки и душа чиста,
     Радуешься дню в шмелином гуде,
     Осознав, что есть ещё места,
     Где пока не пакостили люди.
     
     
     ПОД СТАРОЙ РУЗОЙ
     
     Москва-река. Картина солнечной идиллии:
     Луга, деревья и блескучая вода,
     И в тихих заводях божественные лилии,
     Каким-то чудом занесённые сюда.
     
     От вёсел — брызги ослепительными вспышками.
     И мы довольно улыбаемся с женой:
     Не так-то часто на природе мы с сынишками,
     Не так-то просто выбираться всей семьёй.
     
     Под лодкой водорослей скопище полощется,
     Подводным нитям нипочём палящий зной.
     А вдалеке стоит берёзовая рощица,
     Густую зелень чередуя с белизной.
     
     За этой рощицей блестит реки излучина,
     Река, скрываясь, как бы дружески зовёт.
     И к доле счастья, что сознательно получена,
     Ещё добавить обещает поворот.
     
     ***
     
     А вот и середина лета, —
     В лесу встречаются сейчас
     Цветы сиреневого цвета
     И бабочки "павлиний глаз".
     
     А из грибов — пошли лисички,
     Они растут не по одной,
     И даже мелкие, как спички,
     Горят приятной желтизной.
     
     На солнцем залитой опушке,
     В еловой бархатной тени
     Под кукование кукушки
     В года прошедшие взгляни.
     
     Чтоб посмотреть на всё иначе,
     И под лесную благодать
     Не клясть врагов и неудачи
     И ничего не осуждать.
     
     Пусть успокоит душу лето,
     Чтоб вспоминать потом не раз
     Цветы сиреневого цвета
     И бабочек "павлиний глаз".
     
     
     ЭЛЕГИЯ
     
     Как всё будет после смерти? —
     Не пойдёшь туда в разведку…
     В грустный день сопоставляю,
     На деревья бросив взгляд,
     Психологию тех листьев,
     Что цепляются за ветку,
     С психологией тех листьев,
     Что к земле уже летят.
     
     Как бы ты ни заносился —
     Срок придёт с природой слиться,
     Потому-то будь ей другом,
     Не пытайся встать над ней.
     Посмотри: глазок скосила
     Любопытная синица,
     Брось-ка зёрнышек пичуге —
     Это проще и честней.
     
     
     ***
     
     Осенний день — лучистый, словно летом,
     На всём печаль прощания видна,
     Хоть будоражат красно-жёлтым цветом
     Отживших листьев яркие тона.
     
     Листва — а вижу образ человечий, —
     Мол, ухожу, и строго не суди.
     И солнца свет, как трепетные свечи
     Над ней, скрестившей руки на груди.
     
     
     СТАРОСТЬ
     
     У берёз пробилась "седина" —
     В жёлтых прядях на зелёном фоне.
     Осень всюду в зелень вплетена, —
     Яркие отметки в каждой кроне.
     
     Я подумал: надо вот уметь
     Увядать без жалобного слова.
     Впрочем, у деревьев ведь не смерть —
     Просто обновление покрова.
     
     Молодеть с весною им дано…
     Вот с листвой прощаются игриво…
     Наше увядание — одно,
     Тягостно оно и некрасиво.
     
     
     ДНЕВНИКИ
     
     Я над заметками своими,
     Как над монетками банкир,
     Сижу, и видятся живыми
     Те, кто покинул этот мир.
     
     Когда захватывает чтенье,
     Прошедшим снова я живу —
     Опять имеет всё значенье,
     И всё я вижу наяву.
     
     Скупому следуя рассказу,
     Вновь ощущаю давний пыл.
     Могу сказать иначе фразу —
     Не так, как раньше говорил.
     
     Вглядевшись вновь в былые лица,
     Ронять "прощаю" и "прости"
     И, фантазируя, забыться —
     Оттуда долго не уйти.
     
     И вновь почувствовать оплошность.
     И вскрыть, что бережно таю…
     Мне дневники дают возможность
     Вновь пережить судьбу свою.
     
     ТАНКОВЫЙ ДЕСАНТ
     
     А.Н.Захарову
     
     На броне по кустам и полянкам,
     А потом, мысль о смерти гоня,
     Ты бежишь за чадящим танком,
     Но зато пред тобою броня.
     
     В жутком грохоте, в яростном гуле
     Кто-то рядом беззвучно упал.
     Только слышно как щёлкают пули
     Впереди о нагретый металл.
     
     Луг изрядно снарядами вскопан.
     То проклятье роняешь, то мат.
     Проскочить бы скорей за окопы
     И на всю разрядить автомат.
     
     И поспать хоть часок на привале
     Перед следующим броском,
     Помянув тех, что рядом бежали,
     Но остались под этим леском.
     
     
     ГДЕ ТЫ, КНЯЗЬ ДОНСКОЙ?..
     
     Даже не пытаясь дать сражение,
     Снова Русь под гнётом злой орды —
     Патриоты терпят поражение,
     Тают их сторонников ряды.
     
     Правит власть глупцами и раззявами,
     Урок и ворья настали дни.
     Где ты, князь Донской? Какого дьявола
     До сих пор ты держишься в тени!
     
     Сколько можно жить под бесовщиною,
     К подлости и пошлости бредя…
     Люди снова жить хотят общиною
     Под началом мудрого вождя.
     
     
     ***
     
     Что-то с нами ещё приключится, —
     Мы оболганы, взвинченны, злы…
     
     Русь — голодная, в струпьях волчица,
     На которой расселись козлы.
     
     Не ценя их блудливого пенья,
     Понимает всю мерзость их слов.
     
     Но на сколько ей хватит терпенья
     До того, как прирежет козлов?
     
     
     ***
     
     Как надоела коррупция,
     Мафия, слабая власть!
     И без зубов Конституция —
     Чтобы России пропасть.
     
     Смрад от ворья, провокаторов,
     Всей либеральной шпаны.
     Славлю приход диктатора —
     Лишь бы во благо страны.
     
     
     ***
     
     Чья-то цепкая память — о бабах,
     Ресторанах в икре и вине,
     А моя — о житейских ухабах,
     О романтике и целине.
     
     Не в быту мои были вершины,
     Не на шмотки я тратил года, —
     К сытой жизни жующей скотины
     Не тянуло меня никогда.
     
     Растворимся все в вечности где-то —
     И учёный, и сытый дебил…
     Но в душе добавляется света,
     Если пользу стране приносил.
     
     
     ***
     
     Яркий клён осеннею погодой
     Расстаётся с плотью расписной…
     Человеку ж не дано природой
     Обновляться каждою весной.
     
     Он и так понуро и устало,
     Сгорбившись, идёт сквозь маету.
     А уж если б что-то отпадало,
     Было бы совсем невмоготу.
     
     
     ***
     
     Завершая деянья свои,
     Перед Высшею Правдой ответим.
     Бог расставит все точки над i,
     Только он занимается этим.