Андраник Сулейманян
О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
|
"Будьте внимательны к своим мыслям — они начало поступков"
Конфуций
Язык СМИ — один из самых действенных способов воздействия на массовое сознание, и, следовательно, изменения поведения общества в целом. Рассмотрим основные психолингвистические методы, которые массово применялись в печатных и электронных СМИ в последние 20 лет.
Существует два основных способа передачи мысли (с намерением повлиять на деятельность другого в том или ином направлении) в процессе коммуникации: убеждение и внушение. В первом случае аудитории сообщаются, во-первых, "сухие" факты, далее, ожидается, что она воспримет их критически и, наконец, осознанно либо согласится с вашими доводами или самостоятельно примет иное решение. При внушении идея действия сообщается в готовом виде (причем почти всегда это явная или скрытая команда), например: США — "свободная страна" , СССР — империя зла и т.п. Чтобы человек исполнил внушаемую команду необходимо, прежде всего, снизить "порог" его критичности. Один из методов — одностороннее освещение фактов (например, Сталин — деспот) и крайняя эмоциональная насыщенность сообщения (речь Буша-младшего при открытии памятника жертвам так называемого "советского тоталитаризма" ). В подобных обстоятельствах решение принимается неосознанно; причем, сама личность уверена, что решение принято ею самостоятельно. Это создает иллюзию свободы и, поэтому, открывает неограниченные возможности для манипулирования общественным мнением.
Не требует особых доказательств тезис, что электронные СМИ в период правления Горбачева и Ельцина пользовались при воздействии на общество почти исключительно внушением. Приведем, поэтому, всего лишь несколько примеров. Нет никаких сомнений в том, что советское общество нуждалось в системном реформировании; однако, вместо спокойного и вдумчивого обсуждения обществу предложили игру в "демократию" и поверхностное высмеивание советской, а в некоторых случаях и российской истории. Одновременно с этим информация о Западе преподносилась исключительно в самых превосходных степенях. Пропагандисты в основном пользовались методом контраста: например, по телевидению показывали очереди за самым необходимым в СССР и изобилие в западных супермаркетах. При созидательных намерениях "демократической" администрации в этом случае бы ясно и убедительно объяснили, почему в Европе товарное изобилие, и что нам конкретно необходимо сделать для разумной организации торговли; вместо этого раздавались истерические крики о "свободе" и "тоталитаризме".
Наконец, для усиления внушения использовался и такой прием, как тенденциозный подбор свидетелей: все сторонники перемен по либеральному образцу были персонами привлекательными: известные люди, молодые, красивые, успешные и т.п. Все противники подобного рода ценностей, особенно на экране (зрительный образ усиливает внушение) представали или в виде деклассированных элементов или в виде полусумасшедших. Кто же захочет отождествить себя с ними?
Интересно, что методы пропаганды, открытые Геббельсом, практически полностью были восприняты большинством СМИ в "эпоху перемен" — во времена, когда рушился СССР и проводилась "ваучерная" приватизация. В обстоятельном исследовании языка третьего рейха филологом Виктором Клемперером (Москва, изд. "Прогресс", 1998) отмечается, что язык фашистской Германии представлял из себя своего рода поток бесконечно повторяющихся слов, групп слов и фразеологических конструкций (сравните: свобода, колбаса за 2.20, отсутствие лимонов, тоталитаризм, ужасы террора, и т.п. — повторяющиеся из издание в издание, из одной телепрограммы в другую штампы тогдашней пропаганды).
Далее Клемперер отмечает, что по замыслу Гитлера человек не должен был думать. Для этого применялись превосходные степени прилагательных (метод, заимствованный из рекламы), а также гиперболизированные обороты: все должно быть уникальным, наивысшим и т.п. В России это выглядит очень часто комически, т.к. неумелые журналисты постоянно произносят слова эксклюзивный, "супер", "крутой"!
Подчеркнем, что методы Геббельса, несмотря на их известную эффективность, годятся только для манипулирования "массами". Для мобилизации общества к решению созидательных задач подобная стратегия бесполезна: для творческой работы необходимы глубокое и основательное обсуждение проблем, требующих решения, а таковых у нас очень много. Это и есть настоящая школа участия граждан в управлении.
Укажем и на другие психолингвистические методы изменения общественного сознания, которые мы можем наблюдать практически ежедневно.
Неоправданные заимствования. Чрезмерное употребление иностранных слов отмечается всеми исследователями. Цель этого — внедрение, прежде всего, в молодежную среду массовой культуры (характерно, что даже члены "патриотических" объединений часто берут себе клички на иностранных языках). Для искоренения подобных явлений необходимо, во-первых, накладывать большие штрафы за немотивированное публичное произнесение "американских" слов — подобная мера успешно применяется во Франции; во-вторых, ввести экзамен для дикторов; в-третьих, сделать престижным употребление правильной речи. Это возможно осуществить через социальную рекламу: например, двое юношей приглашают девушку на танец; один держит в руках бутылку пива и изъясняется на новоязе, другой говорит и ведет себя по-человечески. Девушка выбирает умного, а глупому предлагает: "Хочешь танцевать с симпатичными девушками — выбрось бутылку и читай книги! "
Подмена смысла. Одно и тоже понятие можно выразить разными словами; тем не менее, психологически, они вызывают различное эмоциональное отношение. Например, словосочетание "наемный убийца" вызывает отторжение, неприятие; "киллер" же (повсеместно употребляемое в СМИ) воспринимается достаточно нейтрально. Цель — приучить общество к принятию подобного рода "профессий". Приведем еще несколько красноречивых примеров. При фразе "переговоры на высшем уровне" у гражданина появляется сопричастность к происходящему: два государственных мужа встретились, в том числе и для того, чтобы решить и его насущные проблемы; "саммит" же не может вызвать ничего иного, кроме как представления о политической игре, касающейся немногих (попутно отметим, что Уинстон Черчилль удивительно точно определил отличие государственного деятеля от политика: первый думает о будущем страны, второй — о победе на очередных выборах). Когда человек слышит "правоохранительные органы", он понимает, что речь идет о защите закона; выражение же "силовые министерства" внушает представление о "кулачном праве". Публичное чтение документа сейчас сопровождается глаголом "озвучить", а не "обнародовать". Во втором случае в сознании возникает образ обращения власти или государства к гражданину; в первом случае всего лишь указание на чтение вслух, да и то названное безграмотно. Пропагандируемая либералами "толерантность" вовсе не синоним русского понятия "терпимость", которую, разумеется, следует поощрять. Психологическая суть терпимости — в принятии другого человека таким, какой он есть: со всеми его недостатками. Это не исключает оценки его поступков. Корень же "толерантности" — в отказе от понятия нормы в принципе, а, следовательно, и запрет на любую моральную оценку действий, отклоняющихся от нормы. Например, в норме мужчина может взять в жены только представительницу "прекрасного пола". Для толерантов уже сама эта фраза основание для привлечения меня к судебной ответственности!
Публичное употребление жаргона, особенно воровского. К сожалению, должен отметить, что подобная линия до сих пор проводится, даже на государственных каналах: одно из самых убедительных свидетельств — реклама "фруктового беспредела!"
Нарушение правил употребления тех или иных понятий. В программе "Последний герой" в роли "героев" выступали представители богемы, причем действие происходило на курорте. Или употребление слова подвиг спортивными комментаторами применительно пусть и не к обычным игровым эпизодам (вратарь отбил пенальти, забили гол на последней минуте и т.п.), но не требовавших самопожертвования. Подобными методами намеренно стирается грань между подлинным героизмом и игрой в него развлекающейся компанией.
Отвержение нормы. Решение этой задача достигается двумя методами: во-первых, публикацией нецензурных произведений, пусть даже и талантливых художников (важно отметить, что, например, Пушкин никогда не предполагал печатать "Гавриилиаду"), а также употреблением замещающих понятий, имеющих нейтральный смысл (как правило это применяется для снятия культурных запретов в половой сфере. Например,"нетрадиционная ориентация" вместо "извращение", "ложная стыдливость" вместо "девичья честь" и т.п.).
Ироничный тон, ребячливость в подаче информации (у Й. Хейзинги подобное психологическое явление называется пуерилизмом). Этот прием приводит к снижению интеллектуального уровня участников коммуникации, и, разумеется, облегчает внушение. Активно этот метод применяется в "КВН" и в выступлениях "писателей — сатириков" (не все знают, что профессиональное насмешничество или "скоморошество" у всех народов считалось занятием презираемым и недостойным; у нас же уже упомянутые "КВН" чуть ли не основной вид студенческого досуга, а тиражи "жванецких" превосходят серьезную литературу).
Отметим, что личность, сознание которой сформирована с помощью подобных манипулятивных технологий, не способна решить основную задачу, стоящую перед российским обществом в третьем тысячелетии: осуществить революцию в духе Петра Великого, т.е., сохранив самобытность, стать достойным лидером мирового сообщества. Мы — не папуасы, нуждающиеся в миссионерах, как полагают наши доморощенные и заграничные "поводыри" (как иначе понимать их слова, что "Россия должна стать "цивилизованной страной"?).
Итак, изменение психолингвистической политики — это требования дня. Укажем на некоторые возможные направления этой деятельности:
— тщательная и "консервативная" оценка языка дикторов; высокие премии за правильную речь, особенно в молодежных СМИ;
— широкое использование социальной рекламы для формирования должного стиля жизни;
— государственная поддержка театров, киностудий и издательств, пропагандирующих классическую литературу народов России;
— введение нравственной цензуры. Она не должна носить упреждающего порядка. Издательства, редакции журналов и газет должны платить высокие штрафы за использование нецензурной лексики и воровского жаргона, за пропаганду насилия и пошлости. Телеканалы в таких случаях должны лишаться лицензий;
— широкая кампания в СМИ с акцентом на неизменную современность классики и престижность хорошего владения языком.
Год русского языка — прекрасный повод для начала разгребания "психолингвистической грязи", которой накопилось немало за годы, прошедшие со времен развала СССР. Духовная распущенность начинается со слова, как, впрочем, и духовная мобилизация. Как специалист, я ответственно утверждаю: ни одно слово, входящее в широкий обиход в эру информационной революции, не появляется случайно. За словами всегда стоят большие люди. И их интересы…
| Автор - психолингвист, кандидат психологических наук, Московский городской психолого-педагогический университет
|
|
|