Мы живём в нелегкое для поэзии время. Пишущих стихи ожидают, по меньшей мере, непонимание, а по большому счёту полнейший остракизм со стороны заражённого рынком общества. И, несмотря ни на что, поэты совершают каждодневный духовный подвиг, взращивая из своих строк гармоничное целое, то целое, что и есть кровь и плоть России. Горд, что в этой огромной поэтической армии имею честь быть рядовым.
***
Дожди минутой измеряю слепо,
Но эти капли времени сильней.
Любовь, как жизнь в гостинице, нелепа,
Темна, беззвучна, как театр теней.
Она дрожит, она летит всё выше,
И я за ней угнаться не могу.
Я буду жить на городской афише,
Глотая листьев жёлтую пургу.
Я буду жить под старыми мостами,
Взахлёб дождливый втягивая ритм.
Любовь, неприхотливая, простая
Когда-то всех нас отблагодарит.
А в воздухе висят останки лезвий,
Большой цветок томится на окне.
Любовь, как соль морская, бесполезна,
Бессмысленна, как жалость на войне.
Она дитя. И ножками по крыше
Сучит у сновиденья на краю.
О, как бы мне хотелось жить, не слыша,
Как бесполезно дождь идёт в раю…
***
Далеко разлетаются аисты,
Оставляя скупые следы.
Неужели и жизнь продолжается
От последней до первой беды?
Выходи на равнину — там холодно,
Только холод нас может спасти.
А туда, где Отчизна расколота,
Никогда никому не дойти.
Там покойники смертью потеряны,
Там взрывается шёпот молитв.
Ни травинки не встретишь, ни дерева,
Только место, где небо болит.
Зарываются в землю старания,
Только подвиг в цене на Руси.
Горизонт! Что быть может обманнее?
Ты у аистов это спроси.
Пусть расскажут они, как сражаются,
Как на крылья бросается страх.
Неужели и жизнь продолжается,
А не снится кому-то в веках?
Деревянными старыми веками
Божеству подмигнуть не успеть.
Подавилась тоской половецкою
Бесконечная русская степь.
Поперхнулась крикливыми стаями
Бесконечная русская даль.
Видишь, облако в небе растаяло?
Так растает и наша печаль.
Что с равниной холодною станется?
Кто отведает звёздной ухи?
Всё исчезнет. Останутся аисты
И отпустят нам наши грехи.
Мы очнёмся. Увидим, как иноки
Не скрывают сияющих лиц.
И тогда горизонты раздвинутся
Над страной, что не помнит границ.
***
Касанье губ — не то чтобы удача,
А знак случайный, что любви твоей
Не заслужить, что дни напрасно трачу,
И лучше бы уехать поскорей.
Перемешай слова мои тугие
С листвой, что пожелтела в первый раз.
Уж где-то ткутся простыни такие,
Что в сладкий миг расстелятся для нас.
Касанье губ — святая память тела.
Храню твой запах, вкус, твою мечту.
Любимая! Смотри, как жизнь взлетела,
Ей страшно будет падать в пустоту.
В ту пустоту, что к расставанью склонна,
Что рождена в безумной ворожбе,
Что до краёв переполняет лоно —
Не в ней ли путь единственный к тебе?
Любимая! В закате розоватом
Услышь моей тяжёлой крови вой!
И если буду в чём-то виноват я —
Лишь в том, что поздно встретился с тобой…
***
Видишь, золотая оса
Звоном наполняет весну.
Девочки хотят в небеса,
Мальчики хотят на войну.
Мы с тобой идем по земле
Посреди житейских лавин.
Имя напишу на стекле,
Имя — продолженье любви.
На твоих руках — сотни лет,
А в глазах твоих — сотни снов.
Подари мне свой силуэт,
Подари забвение слов.
Разгулялись осы в саду
В ожиданье лучших вестей.
Я тебя навек украду
Из твоих прошедших страстей.
А когда, над миром паря,
Мы раскинем крылья вдвоём,
Ты поймёшь, что жили не зря,
И ещё не зря поживём.
***
Вся жизнь моя перед тобой подробно
На звёздной карте в предпоследний час.
И как бы небо ни было огромно,
Моя любовь огромней в сотни раз.
Не принимай моих импровизаций,
Ты не растопишь в волчьем горле ком.
Такой большой любви откуда взяться
В года, припорошенные снежком?
Она из тех шагов, что слышал ночью
На ранней, на мальчишеской заре.
Она из тех стихов, что рвутся в клочья
И сыпятся на радость детворе.
Она влетает в форточку, и если
Ты хочешь знать, как пересилить страх,
Свернись в клубок в огромном старом кресле
И звёздный атлас подержи в руках.
Ты из него узнаешь, как немного
Осталось счастья в звёздной пелене.
Меня, как волка, снова кормят ноги,
И птицы носят память обо мне.
***
Юноша твердит чужое имя,
И старик легко впадает в транс.
Осень всех нас делает другими,
Осень — это наш последний шанс.
Там, где небо потеряло твердость,
Позади мерцающих огней
Держит жизнь в руках пустые вёдра.
Верь в приметы — не встречайся с ней.
Верь в приметы. Всё длиннее тени,
Что легко ложатся возле глаз.
Ждёшь напрасно белые метели,
Эта осень длится после нас.
Счастье потерялось в длинной фразе,
В подворотнях спряталась тоска.
Юноша застыл в немом экстазе,
Быстро превращаясь в старика.
Там, где небу не хватает света —
Всё, о чём я Бога не просил….
Осень — наша первая примета,
Но в неё поверить нету сил.
***
В синие простыни ночь завернулась,
И, как лунатик, по крышам, легка
В самую раннюю юность вернулась,
Чтоб на рассвете хлебнуть молока.
Кто поманил её в дальние дали?
Кто затянул этот сладкий мотив?
Первое правило терпкой печали:
Не обернёшься — останешься жив.
Не притворяйся, не корчи героя.
Ангелы в небе играют в лото.
Правило крепко запомни второе:
Смерть молока не заметит никто.
Первой любви обретайте цветенье
И растирайте меж пальцев пыльцу.
Ночь превратилась в большое растенье,
Это растенье ей выйдет к лицу.
Падшие ангелы — новые дети,
Чей легкокрылый сомнителен труд —
Синюю простынь найдут на рассвете,
Передерутся и в клочья порвут.
Что ожидает нас в области райской?
Пылью столетий Аид занесён.
Правило третье узнать не старайся,
Пей молоко и забудь обо всём.
***
Когда я уехал, почти не оставив следа,
В моих небесах начиналось иное круженье
Беспечных снежинок, в которых застыла вода,
В которых уже рассыпалось твоё отраженье.
Из пыльных вагонов теперь не добудешь тепла.
Всё было как есть, только осени больше не будет.
И правда не в том, что любовь слишком быстро прошла,
А в том, что зима слишком сильно ударила в бубен.
Ты счастлива будешь в стране, где волшебников нет.
Пускай для тебя отворяются дверцы кареты.
Подумай, что нежность моя превращается в снег,
И это останется нашим последним секретом.
Пусть мне выпадают тревожные зимние сны.
Тебе будет холодно в них… И в слезах винограда
Мне снова не хватит тебя и твоей тишины.
О, если б ты знала, как долго я ждал снегопада!
Ты скрипкой была, но маэстро концерт отменил,
И вышел в пургу, как плющом, вдохновеньем увитый.
Дрожит на ресницах моих нерастраченный пыл.
Глаза не закрыть и вдали ничего не увидеть.
***
Свеча догорела, расплавился воск
В гостинице провинциальной.
И удаль былая утратила лоск
И стала пустой и банальной.
Как был под рукою затылок горяч!
Любовь! Ничего не кричи нам!
В погоне за счастьем не встретишь удач,
Ведь счастье не нужно мужчинам.
Взгляни в темноту, далеко, глубоко,
Пусть щёки молчат — пламенея.
Улыбку твою мне запомнить легко,
Забыть её будет сложнее.
Тебе до меня оставалось чуть-чуть.
Не верь приворотному зелью.
И ангелы нашими крыльями путь
Себе проложили на землю.
***
В дождь невозможно затеять
Даже ничтожной игры.
Мы продолжаемся с теми,
Кто не надрезал коры.
В дождь невозможно берёзе
Собственный выдавить сок.
Что же вы не заберёте
Серого неба кусок?
Звери приносят на лапах
Терпкий густой аромат.
Я твой сиреневый запах
Не возвращал бы назад.
Горю поможешь слезами.
Все мы для Бога родня.
Как ты моими глазами
Смотришь на мир без меня?
Жизнь моя тает и слепнет,
Корчится в смертной тоске.
Дождь оставался последним,
Кто не ушел налегке…
Время прошло и устало.
Срок мой, похоже, истёк.
Ты улыбнулась и стала
Просто смотреть на восток,
Чтобы запомнить, как сотни
Птиц не познают пути,
Чтобы запомнить, как солнце
Не захотело взойти.
***
Щедрой рукою брошенный
Верный земле одной,
Снег засыпает прошлое
И говорит со мной.
Снег серебрит мне голову,
Будит и теребит.
Сыплет с небес глаголами
Старых моих обид.
Долго я спал без просыпу,
Несколько спал веков.
Снег заметает простыни,
Пьяниц и чудаков.
Не предлагайте помощи,
Чтоб отыскать погост.
Снег превратится к полночи
В белые слёзы звезд.
Сунется гость непрошенный
В белую чью-то дверь.
Снег засыпает прошлое.
Прошлому ты не верь.
Верь только в то, что пьяницы
Спрячутся в белизне.
Верь только в то, что тянется
В самом последнем сне.
А если верить не во что,
Если остыл ночлег,
Лунную вспомни девочку,
Что разбросала снег.
Вспомни, как чувства ожили,
Как полюбил сильней,
И как на небе прожили
Несколько зимних дней.
На отраженье белое
Я наступлю ногой.
Снег — это всё, что сделала
Первая жизнь со мной.
Милые тени, где же вы?
Иль небеса тесны?
Смотрит недвижно девочка,
Падает снег с луны.
***
Ты можешь мне сказать, что я не стою
Ни вздоха твоего, ни блеска глаз.
Ты можешь мне сказать, что всё пустое,
Что эта повесть вовсе не про нас.
Ты можешь ничего не говорить мне,
Из платья можешь вырезать лоскут,
Но тёмные языческие ритмы
Не умолкают и к тебе влекут.
И в этом мало смысла, мало прока.
Всю правду знают лебеди в пруду.
Ты счастья ждешь? Вчерашняя морока,
Вчерашняя морока на беду.
На ту беду, что спит на Патриарших
И, не проснувшись, караулит мой
Усталый шаг, в котором память маршей,
А небо? Небо вышито каймой.
Такой каймой, что ты, наверно, вспыхнешь,
Щеками отражая этот свет.
Вся наша жизнь — есть дело рук всевышних,
Могучих сил, названья коим нет.
Неназванным, им, видно, очень надо
Делить судьбу зачем-то на двоих.
Разлука — слишком верная награда,
Чтоб мне её принять из рук твоих.
***
Ты прижимаешься щекой
К подушке и, быть может,
Твой неразгаданный покой
Никто не потревожит.
И не понять, конечно, мне
Сквозь бездну лет уставших,
Как в белом бесконечном сне
Ты становилась старше.
Как на чело ложилась тень
Одной полоской длинной.
И не поймать ушедший день
Любви твоей невинной.
Ты будешь спрашивать меня
Ещё не раз, похоже,
К чему вся эта болтовня,
К чему мороз по коже?
К чему вся эта маета
И поздние ответы?
Тоска досталась мне не та,
Что видела во сне ты.
И не такая мне печаль
На долю выпадает.
И ты не шепчешь: “Как мне жаль,
Что лучше не бывает…”
Ты будешь снова засыпать,
Тонуть в молчанье белом.
А снегу время засыпать
Любви моей пределы.
Он мудр, и мне диктует он
Желание простое:
Под утро в твой пробраться сон,
Чтоб ты не знала, кто я…
***
Мы раскололи полную луну
С тобой на части.
Как странно оставлять тебя одну
На фоне счастья.
Гудит вулкан, молчавший столько лет,
В потоках лавы,
Зима рисует смутный мой портрет
На фоне славы.
А на губах рождается тепло,
И слиплись лица.
Слова звенят и бьются о стекло
Почти как птицы.
Качает проводница головой,
И путь короче.
Я думаю, что будем мы с тобой
Счастливей прочих.
И страсть, и боль, как будто первый раз
В последнем стоне.
Ведь ангелы должны запомнить нас
На белом фоне.
Уходит поезд. Руки не согреть.
А жизнь на месте.
И нам, как звёздам, суждено гореть
И падать вместе.
***
Пока есть время, думай о России.
Пиши о ней, рифмуй её, молись,
Пока она не сгинула в трясине,
Пока её не покорила высь.
Пока есть время, думай о любимой,
Что возвратилась из грядущих лет.
Но тень её ещё неуловимей.
Пока есть время — помаши ей вслед.
Пока есть время, думай о разлуке,
Что с ней тебе смириться суждено,
И вздрагивай при каждом новом стуке
Небесных капель, рвущихся в окно.
Пока есть время, собери тетради,
Скажи себе, что пьеса не нова.
Лишь об одном не думай, Бога ради —
Что пред тобою кто-то виноват…
Не говори, что время скверно лечит.
Его не хватит на предсмертный стон.
Опять война, опять мешок за плечи,
Пока есть время — выучи свой сон.
Пусть кто-то солнце в землю закопает,
По всей планете вырастут цветы.
Запомни, что родился ты как память,
Что память — это то, чем станешь ты…
|
|