Максим Замшев
МИРЫ ВАЛЕРИЯ КАЗАКОВА
|
Валерий КАЗАКОВ, "Прогнутые небеса". — Минск, ООО "Асар", 2008.
Писать о таких авторах, как Валерий Казаков, нелегко. И не потому вовсе, что их тексты чересчур сложны или объёмны, а по той причине, что нелегко говорить о том, что просто, естественно, отмечено благородным художественным вкусом и при этом лишено всяких псевдолитературных фокусов и условностей. В новой книге Валерия Казакова "Прогнутые небеса", вышедшей в минском издательстве "Асар", собраны рассказы и повести. Опытные в литературе люди поддержат меня в том утверждении, что собрать некую композицию из произведений, написанных отдельно, задача не очевидно решаемая. Это некая отдельная режиссерско-дирижёрская работа, без которой такого рода книги невозможны. Тогда они превращаются в альманахи или в нечто неопределяемое, но не в том авторской прозы. Нужно проложить для читателя особые тропы в художественный мир, определить, если угодно, последовательность понимания себя. Ведь в конечном счёте, как бы мы, литераторы, не убеждали себя, что пишем для вечности, а не для читателя сиюминутного, всё же каждый должен заботится о том, чтобы его правильно поняли. И это есть качество мастерства, литературный опыт, душевный такт. Валерий Казаков выстроил свою книгу очень точно, постепенно открывая и показывая свои мысли, философские искания, не спеша, деликатно вводя читающего в головокружительный и обильный мир своих героев. И с каждый страницей понимаешь, что мир этот цельный, гуманный и настоящий. Вообще я убеждён, что можно провести нынче отчётливую линию между теми авторами, что ненавидят своих героев, обожая при этом свой стиль, а теми, кто создают мир, в котором сами бы чувствовали себя эстетические уверенно. Мои симпатии на стороне последних. И Валерий Казаков, бесспорно, из их числа.
Название книги "Прогнутые небеса" представляется мне и удачным и не случайным. Это верный символ некоего состояние русского общества и миросознания последних лет. А именно это период времени интересует Валерии Казакова больше, чем все прочие. Именно эта ломка, сумятица, когда выживали только очень стойкие духом, даёт неисчерпаемый материал для писателя реалиста. О реализме, кстати, в последние годы говорено немало и немало приставлены к нему прилагательных. Всё имеет право быть, но вот Валерию Казакову не нужно ни каких специальных объяснений реализм. Он реалист настоящий до мозга и костей, поскольку нет для ничего важнее художественной правды. Ради этого он может пожертвовать и эффектным сюжетным ходом, и напрашивающим конфликтом. В этом смысле показателен рассказ, открывающий книгу "Чужая слёзница". В нём нет ничего, кроме ситуации, в которую попали герои, ничего кроме сопряжения человеческих судеб, обыденного и банального и отсюда подлинно трагического. Из этого могла бы возникнуть целая семейная сага, о тиране тесте, слабохарактерном романтике зяте и стерве супруге. Но это слишком было бы книжно, надумано. Автор не подаётся этому расхожему художественному соблазну. Он показывает жизнь такой, какая она есть или могла бы быть. Жёстко, точно и безжалостно в своей правоте.
Если говорить о художественном методе писателя Валерия Казакова, то его трудно будет охарактеризовать точно. Дело в том, что Казаков виртуозно владеет всем литературным арсеналом. В некоторых его рассказах заметны корни неторопливой бунинской речи, в иных жесткость стиля Салтыкова Щедрина, в устремлении искусственно не поэтизировать пошлость и грязь (чем грешит, надо признаться, гуманистическая литература) я бы усмотрел параллель с Гайто Газдановым. Но если и выделять какую особенную черту, свойственную автору книги "Прогнутые небеса", то необходимо отметить его предпочтения показу перед пересказом. Ему интересно не пересказывать некие истории, а сразу, что называется без прелюдий, выводить на сцену своих персонажей и следить, бережно и в то же время пристально за их жизнью в пространстве текста.
В книге много отдельных произведений, и начинать подробно говорить о них нет смысла в рамках моего краткого отзыва. Это уже тема для серьёзных исследований, может быть даже для диссертаций. Но я бы выделил как несомненные удачи рассказ "Молчание ночи", в нём автор демонстрирует и идеальное композиционное мастерство и филигранное владение сказовой манерой; рассказ Сладкий срам" с очень трогательным сюжетом и большой добротой; очень тонкий , почти импрессионистский рассказ "Осенняя скамейка".
Одним словом, книга Валерия Казакова "Прогнутые небеса" — несомненный факт русской литературы нынешнего века и рекомендую. Читателям не пройти мимо неё.
|
|