Владимир Силкин __
Московский литератор
 Номер 20, октябрь, 2008 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Владимир Силкин


     
     Справляю очередной день рожденья и снова оглядываюсь назад. Вроде бы совсем недавно стоял на вокзале станции Ряжск-I, а пролетел уже год, как не был на "малой родине". Несколько лет назад в очередной раз посетил Архангельск, но до сих пор перед глазами все прелести севера. На дворе очередной Покров и летящие в вечность листья, а кажется, что осень только начинается. Обо всем этом и думаю, и пишу.
     
     ***
     
     А ты когда-нибудь была
     В цветке тычинкою,
     А ты нектар полей пила
     С его горчинкою?
     
     А ты росинкою была,
     Поющей пчелкою,
     Осой, врачующей тела,
     Была иголкою?
     
     А ты любимою была,
     Была опорою,
     А ты кого-нибудь спасла,
     Как помощь скорая?
     
     А ты когда-нибудь была?
     Возможно, да… Но жизнь прошла.
     
     БЕДА
     
     Называй меня как хочешь,
     Пустобрехом — никогда.
     Что же ты, дурак, хохочешь,
     Если в дом пришла беда?!
     
     Поднимай свою дубину,
     Жги сигнальные костры,
     Посылай к соседям сына,
     Пусть выносят топоры.
     
     Пусть коней готовят к бою,
     Пусть словами не сорят.
     Много лет назад с тобою
     Это было… Помнишь, брат?!
     
     Как пришло надолго иго,
     И на Русь спустилась тьма…
     Приходи на помощь, Игорь,
     Не сходи опять с ума!
     
     В ПЕТРОВСКОМ ПАРКЕ
     
     В Петровском парке листья сбились в кучу,
     Как ни суди, а вместе им теплей.
     Но если солнце выглянет сквозь тучу,
     Бери его и становись светлей.
     
     Бери его, запас еды не просит,
     Кому мешает лишнее тепло?!
     И не листву сбивает в кучи осень,
     А это счастье ветром намело.
     
     ВСЕ ПОВТОРИТСЯ
     
     Расходимся, не клянясь
     Когда-нибудь измениться.
     Все повторится у нас,
     Все повторится.
     
     Будет рассвет, багрян,
     Гладить смущенно лица.
     Все повторится у нас,
     Все повторится.
     
     Было уже не раз,
     Что не могли проститься.
     Все повторится у нас,
     Все повторится.
     
     Знаю, придет тот час,
     Это должно случиться:
     Все повторится у нас,
     Все повторится.
     
     Только нельзя сейчас
     Взять и остановиться.
     Все повторится у нас,
     Все повторится.
     
     ДАВНЕЕ
     
     На тонком бокале ожоги заката,
     На тонком бокале от глаз ее свет.
     Глядит на меня, как глядела когда-то
     Любимая женщина… Или же нет?
     Наверное, кажется, грезится это,
     Чужие глаза обживают бокал.
     Зачем же сюда я из прошлого века
     Сквозь сказку забытую снова попал?
     
     Горюнятся в вазе и сохнут гвоздики,
     Уже засыхает пятно на столе.
     Но блики в бокале, но грустные лики,
     Но женщина с давней тоской на челе.
     
     КОЛОНКА
     
     Колонка и ночью течет,
     Чинить ее некому стало.
     Чего ж меня снова влечет
     К тому, что цвести перестало?
     
     А все потому, что живу,
     Что там только черпаю силы,
     Где мать и отец в синеву
     Пока что глядят из могилы.
     
     МЕЧТА
     
     Ну и не верь, что я не вру,
     Что я нигде на свете не был,
     Но только если я умру,
     То я хочу увидеть небо.
     
     НАЧАЛО ОСЕНИ
     
     Зависают дожди над рекой,
     Разлетаются птицы по свету,
     И печали в душе никакой
     По уже отшумевшему лету.
     
     Облетают с небес облака,
     Красят листья остывшую воду,
     И унывная песнь сквозняка
     Накликает опять непогоду.
     
     Есть просветы и в этой поре,
     В облаках, проходящих над кручей.
     Но пока, как всегда в сентябре,
     Облака, перешедшие в тучи.
     
     ПРЕДЛОЖЕНЬЕ
     
     Хочешь, я тебя пойму,
     Увезу, от глаз укрою,
     И веселую тюрьму
     Я одной тебе устрою?
     
     Будет филин хохотать,
     Будет лес дрожать от смеха.
     Научу тебя летать
     И какой дорогой ехать.
     
     Соглашайся, вот он я,
     Вот рука моя в мозолях.
     Ах ты, дикая моя,
     Да тебе дороже воля!
     
     Да тебе не нужен лес,
     Да тебе не важен филин.
     Вот и я спущусь с небес,
     Пока с них меня не сбили.
     
     САЗАН
     
     Сазан, ломая плавники,
     Не лез в сачок, буравил воду,
     И матерились рыбаки,
     Что я не смог подсачить сходу.
     
     Как будто это и не я
     Засек сазана на "бомбушку",
     Как будто не рука моя
     Мотала леску на катушку.
     
     Вода сочилась в сапоги,
     А сзади матом домогали,
     Орали сзади: "Помоги!",
     Но мне ничем не помогали.
     
     Но вот сазан зашел в сачок,
     Вот на мели прибрежной бьется.
     Вот он в фуфайке. И молчок.
     И только взвесить остается.
     
     У ХРАМА
     О.Алексию Дондаку
     
     Сияет храм Мартина Исповедника
     Кричат грачи, молчавшие в пути,
     И кто-то лужу разметает веником,
     Чтоб до могилы дедовской дойти.
     
     Пришла весна, но и она не радует,
     Опять не видно в лицах доброты,
     И только кто-то в сером за оградою
     Сажает молча белые цветы.
     
     ЯБЛОКИ
     
     Проспект "Обводного канала"
     И остров Шилов на виду.
     А ты не знала, ты не знала
     О горьких яблоках в саду.
     
     Они алели за оградой,
     Но были терпкими внутри,
     Среди развесистого сада,
     Горели словно снегири.
     
     И я однажды их отведал,
     И ощутил щемящий вкус,
     Как будто взял и друга предал,
     А говорить о том боюсь.
     
     Как долго яблони кричали,
     Роняя листья до земли!
     Вот так и мы с тобой дичали,
     Пока друг друга не нашли.
     
     БАБОЧКА
     
     Холодно и темно,
     Тускло мерцает лампочка.
     Бабочка бьется в окно,
     Бабочка.
     
     А на дворе апрель,
     А над кроватью рамочка.
     Стынет твоя постель…
     Мамочка!
     
     Скажете, ерунда,
     Спит в это время бабочка.
     Только вот не всегда…
     Мамочка!
     
     БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ
     
     Никого на свете не виню
     И в прошедшем не ищу изъяна,
     Радуюсь, когда навстречу дню
     Лебедь выплывает из тумана.
     
     Грудью раздвигая камыши,
     Отряхаясь медленно от стужи.
     Он-то знает точно, без души
     Никому на свете он не нужен.
     
     Устремляясь с радостью на зов,
     Шею грациозно выгибает.
     Этот лебедь белый за любовь,
     Не моргнув и глазом, погибает.
     
     Но и птице очень важно знать,
     Что любовь с уходом остается.
     Можно счастью в душу наплевать,
     Только никому не удается.
     
     В РЕСТОРАНЕ "СИРЕНЕВЫЙ ТУМАН"
     
     Моряки подняли якоря,
     Вышли в море-вот она причина.
     Женщины роскошные не зря
     Молча вспоминают о мужчинах.
     
     Как корпоративна красота,
     Так беспечно ерзает на стуле!
     Потому что внутренне чиста,
     Как Двина за городом в июле.
     
     Вроде бы молчание — пустяк,
     Но оно за столиком тостует.
     Пусть пьяны, расслаблены… Пусть так,
     Но никто не встал и не танцует.
     
     ГРОМ
     
     Выйди в сад, там пичужка плачет,
     Ходит курица у плетня.
     И чего это жизнь дурачит,
     И чего это лишь меня?
     
     Почему ж не слыхать веселья,
     Только ветер гремит ведром…
     Страшно мне, а не я ль посеял
     За деревнею нашей гром?
     
     КАФЕ "СОЛОВЕЦКОЕ ПОДВОРЬЕ"
     
     Если в сердце укроется горе,
     Не пойду за советом к врачу,
     Посижу в "Соловецком подворье",
     Погляжу на людей, помолчу.
     
     Будет чайка летать над Двиною,
     Будет видно ее из окна.
     И не важно, что будет со мною,
     Лишь бы только летала она.
     
     Чтоб не падали теплые крылья,
     Чтобы было ей радостно петь.
     Да и мне надо сделать усилье,
     Чтоб как эта вот чайка взлететь.
     "Малые Корелы"
     
     В "Малых Корелах" снег,
     В "Малых Корелах" тишь…
     Что ж ты бедовый смех
     Столько в себе таишь?
     
     Кажется, что сейчас
     Лыжи возьмешь и в путь,
     Чтобы, не пряча глаз,
     В сердце мое взглянуть.
     
     Выбежишь на лыжню,
     Варежкой мне махнешь.
     Я тебя догоню,
     Ты никак не рискнешь.
     
     НА ВОКЗАЛЕ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ СТАНЦИИ РЯЖСК-I
     
     Был вокзал и нет вокзала,
     Ресторан и тот — музей,
     И с перрона жизнь слизала
     Сразу всех моих друзей.
     
     Кто по пьянке, кто в Афгане
     Упокоились давно.
     Потому и спирт в стакане
     Словно красное вино.
     
     ПОСЛЕДНИЕ ЛИСТЬЯ
     
     Деревья вздыхают, деревьям не спится
     И просят у неба тепла,
     Как люди, боятся они оступиться,
     Свои не закончить дела.
     
     И людям всегда не хватает участья,
     Пылающих солнечных глаз.
     Короткое счастье, короткое счастье
     Обходит безжалостно нас.
     
     Но сколько на свете к нему ни стремиться,
     Нельзя обойтись без утрат.
     Последние листья, последние листья,
     Последние листья летят.
     
     РОЗА СОБАЧЬЯ*
     Григорию Ивлиеву
     
     У деревни Лошаки,
     Возле речки Паники
     Рвали розы мужики,
     Уминали пряники.
     
     Роза колкою цвела
     И звалась собачьею,
     И в руках она была
     Высшею удачею.
     
     Подари ее жене,
     Сразу станет кроткою.
     Довелось столкнуться мне
     С этакой находкою.
     
     Роза алою была,
     А точней— пунцовою…
     Сколько лет она ждала
     Счастье непутевое.
     
     А пришел и-на тебе,
     Засмущалась, прячется.
     Что-то есть в ее судьбе,
     Если часто плачется.
     
     Рвать не стану и уйду,
     Больно слушать плачь ее.
     Родилась да на беду
     Розою собачьею.
     
     ТОЛЬКО У НАС
     
     Только у нас, только у нас
     Это случиться может —
     Кто-то в полночный час
     Нас окликает, Боже.
     
     Может, желает знать
     Чем мы все недовольны
     И по кому звонят
     Русские колокольни?
     
     УТРО
     
     Дымится розовый затон,
     И облака дырявят воду,
     И кажется, со всех сторон
     На прочность пробуют природу.
     
     Трава ложится под косой,
     Глотает щука все живое,
     И обжигается росой
     Коровка божья под травою.
     
     Молчит угрюмая река,
     Она бессильная, как люди,
     Известно ей, наверняка,
     Что скоро и ее не будет.
     
     Подумать только, не война,
     Рассвет окутан тишиною,
     Но только эта тишина,
     Как будто впрямь перед войною.