Константин Ерофеев
ИДИ И СМОТРИ
|
В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
(ст. 13 Конституции России)
ВОТ Я И ПОШЕЛ СЛУШАТЬ ЛЕКЦИЮ "Белые" протоиерея Георгия Митрофанова из цикла "Духовная судьба России в отечественном кинематографе" в Православном просветительском центре при Приходе Феодоровской иконы Божией Матери. Маститый историк подготовил для петербургской интеллигенции рассказ о белом движении и сопроводил его видеорядом из известнейших советских кинофильмов о гражданской войне — "Бег", "Служили два товарища", "Хождение по мукам", "Чапаев" и "Конь белый" Гелия Рябова (последний когда-то апологет чекистов-коммунистов, а теперь ярый монархист. Что ж, бывает...).
Протоиерей начал рассказ сентециями о кровавом ХХ веке, братоубийственной Гражданской войне, в которой погибли лучшие русские люди (белые, разумеется) и даже сама Россия. На экране замелькали фрагменты "Хождения по мукам". Ведущий горячо рекомендовал тщательно вглядываться в каждый кадр и вслушиваться в каждое слово корниловцев. Ведь когда Алексей Толстой писал эту книгу, он оставался "второразрядным писателем", а не стал еще бездушным прислужником режима. А корниловцы-то — соль земли, великомученики за Святую Русь, лучшие люди, настоящие интеллигенты... А армия-то у них какая была демократичная, интеллигентная, все было по-братски, без аристократических условностей (на экране генерал по-братски треплется с прилегшими на привал офицерами, протягивает им папиросы). А какими добрыми христианами-то они были (тучный Деникин в пасхальную ночь возглавляет крестный ход). Любили шутки и веселье (тут недоработка — на экране расстрел пленных красногвардейцев). Протоиерей оговаривается, мол, пленных не щадили, потому что красные были совсем уж зверями. А еще любили музыку, как истинные русские люди. Ведущий рассказывает, что все песни гражданской войны были придуманы романтиками-офицерами в золотых погонах, а красные нарушили их авторские права и слизали мелодии, да еще и слова безбожно переиначили.
Мне показалось, что одно слово чаще всего повторяется: интеллигенты, интеллигенты... В маленьком зале сидели дамы "за тридцать", пара мужчин, все самые что ни на есть интеллигенты. И для них не нужно было говорить о сражениях и орденах, нужно было говорить об интеллигентности и возвышенности белых, их толерантности и демократизме. Кстати, так творятся сегодня новые идеологические штампы и мифы... На экране же Рощин все смотрел и смотрел на расстреливаемых пленных, на зарубленных шашками. Впрочем, ужасы гражданской войны не впечатляли аудиторию. Кто-то уперся взглядом в коленки и о чем-то сосредоточенно думал, кто-то шептался с соседом, играл с телефоном. Монотонно звучал голос ведущего, поблескивал самоцветами его наперсный крест. Слабо мерцала электрическая лампадка...
И вдруг шепот стих, люди замерли в предельном внимании и напряжении. Протоиерей демонстрировал кадры психической атаки из "Чапаева". Образы девушки с пулеметной лентой, вышагивающего со стеком и сигарой офицера на фоне черных шеренг в мгновение ока заставляли забыть о надуманном рассказе. Дробь беснующихся барабанов взорвала сонную атмосферу кинозала. Люди на мгновение погрузились во что-то истинное и святое, что было сказано когда-то в детстве. Экран снова погас, а я внутренним зрением еще продолжал видеть надвигающегося на зрителя всадника с шашкой и в развевающейся черной бурке.
А ведущий продолжал "развенчивать мифы". И белые-де в "психические" атаки не ходили, и мундиров черных у них на этом фронте не было. И Анка с Петькой смешны и жалки со своей любовью у пулемета (простолюдины, что с них взять...). Но не показана была трагедия их любви в киношедевре братьев Васильевых. И не рассказал протоиерей о смерти прототипов Анки и Петьки — Маруси Рябининой и Петра Исаева. Вспомним Фурманова: "... Бьется полк у Заглядина, на берегу Кинеля. Был по цепям приказ: приступом взять вражьи окопы. Окопы на том, на крутом берегу... Как только метнулась команда — кинулась в волны, в первой цепи Маруся Рябинина... И первая пуля — в лоб Марусе. Выскользнула скользкой рыбкой винтовка из рук, вздрогнула Маруся, припала к волне, вспорхнула кожаными крыльями комиссарки и грузно тиснулась в волны, а волны дружно подхватили, всколыхнули теплый девичий труп...". "А Петька остался на берегу до конца и, когда винтовка стала не нужна, выстрелил шесть нагановских патронов по наступающей казацкой цепи, а седьмую — в сердце. И казаки остервенело издевались над трупом этого маленького рядового...". Рассказ о белых можно было бы закончить, если показать этих "интеллигентов", рвущих в бессильной ненависти тело мертвого, но не сдавшегося врага. Или покать того снайпера, целящего в лоб девушки.
Но протоиерей вел рассказ дальше — русская женщина на войне. Показан тыловой госпиталь белых (фильм Г.Рябова), сестры милосердия с кобурами на ремнях выходят покурить на крылечко. "Девочки, — зовет подруг старшая сестра голосом бандерши в публичном доме, — смотрите, краснюков ведут!" По зимней дороге ведут раздетых пленных красноармейцев. Ведьмы в белых передниках выхватывают револьверы и безжалостно расправляются с пленными. Священник их не осуждает, ведь чего только не выпало их долю, как ведь они от красных страдали, бедные.
А какие все белые были "денисы давыдовы", просто шарман. Сцена из "Бега": генерал Чарнота не встает из-за стола (а в город уже врываются красные!), пока не доиграет в вист. Вот-де даже омский парнишка Михаил Ульянов (сам не интеллигент) сумел от кого-то услышать "о доблестях, о подвигах, о славе" и талантливо передал образ белого героя. И невдомек ведущему, что на этих белых и можно-то смотреть лишь потому, что их играют великие актеры Советской страны — Ульянов и Дворжецкий, Евстигнеев и Высоцкий.
Однако время позднее, пора и честь знать. Ведущий подводит итог: русский народ был в массе не прав, не поддержав белых (их протоиерей сравнил с библейскими пророками, не понятыми избранным народом), поддался на гнусные призывы большевиков, вернулся в первобытное состояние, разрушил великую державу, отрекся от царя-батюшки.
На беду, ведущий предложил задавать вопросы. Какая-то дама поинтересовалась, а правильно ли белые генералы поступали, когда шли служить в гитлеровский вермахт. И тут Остапа понесло... Горячо и надрывно (но все же помня об антиэкстремистском законе) протоиерей стал доказывать, что русский народ фактически проиграл войну, выиграв ее, а немцы-де выиграли, и после поражения — избавились от тоталитаризма и стали цивилизованными людьми. Что Власова и власовцев он не осуждает, отвергнув советскую присягу, они искупили свою вину за 17-й год, когда предали государя. И если б англо-американские союзники совместно с германцами малость Власову бы подсобили, он бы и Россию сделал цивилизованной страной.
А так на семьдесят лет страна погрузилась во тьму, люди и не жили-то в ней как люди. И даже парад Победы провести не смогли. Мол, не должен был парадом командовать Жуков, "погубивший миллионы солдат", а знамена к Мавзолею тоже бросать было не логично. Вот в Лондоне был парад так парад. Там по разложенному на площади нацистскому полотнищу проехали инвалиды-колясочники и прошли солдатские вдовы. Вот где истинное христианское смирение и любовь к "малым сим". И ведь не понять рефлексирующему "интеллигенту", что венчать величайшую трагедию нашей страны мог лишь фантасмагорический парад с белоснежными конями и алыми стягами, бесконечными колоннами марширующих солдат и превратившим ночь в день салютом сотен орудий. А инвалидов и вдов заслуживает туманный Альбион...
Наконец, затянули "лазаря", видимо в честь павших белых бойцов. Спешно выйдя из кинозала, я, не оборачиваясь, пошел прочь.
|
|