Сабир Абдулла __ ЦВЕТЫ НЕУВЯДАЮЩЕЙ НАДЕЖДЫ
Московский литератор
 Номер 3, февраль, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Сабир Абдулла
ЦВЕТЫ НЕУВЯДАЮЩЕЙ НАДЕЖДЫ

     
     Сегодня в гостях у "Московского Литератора" замечательный азербайджанский поэт и общественный деятель, член Союза писателей России и Союза писателей Азербайджана Сабир Абдулла.
     В его стихах находят яркое отражение как глобальные проблемы, стоящие перед всем человечеством в начале третьего тысячелетия, так и глубокие личные переживания. Сабир Абдулла — чуткий лирик, способный запечатлеть в слове движения души, и в то же время он мудрый философ, несуетно осмысляющий Бытие и Вечность…
     Сабир Абдулла — лауреат премии им. В.Д.Цыбина. Живет и работает в Москве.

     
     
     СНОВИДЕНИЕ ХХI ВЕКА
     Всемирная тьма на руины земные нисходит.
     Земля, хоть и вертится — вид ее страшен и дик:
     По безлюдным дорогам лишь обувь людская все бродит —
     Все кличет хозяев…
     И крик этот скорбью велик!
     
     ЖИВИ И ПОМНИ
     Коль грех совершил, того делать совсем не желая,
     Оплошность исправь,— как велят тебе разум и стыд.
     Но если в гордыню твой дух нарядился, ругая
     Стыдливость других — тебе путь к милосердью закрыт.
     Бывает в дороге: споткнулся, упал средь дороги…
     Что проку винить ее — путь твой еще впереди!
     Богатство утратил? Уйми свои страсти-тревоги,
     Глянь проще на жизнь — и покой ощутишь ты в груди.
     Коль зависть твой друг и гостит у тебя каждодневно —
     Все хвори, недуги набросятся грызть твою плоть.
     И если все ж духом на них ты навалишься гневно,
     Тебе эту свору не просто в пути побороть.
     Коль разум твой плох, не печалься — все стерпит житуха.
     Дурак дураком вон иной, а верхом на судьбе!
     Но если вдруг совесть твоя — и без глаз, и без слуха,
     Замри и умри — уже врач не поможет тебе.
     
     МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА
      Памяти солдат, пропавших без вести в мирное время посвящается
     Мне жаль тебя, сердце, в постыдную пору разора —
     Людские проклятья тебя на куски раздирают.
     Здесь раненной ланью ветер весенний пред взором
     Бредет и рыдает — так люди пред смертью рыдают.
     А мир безразличен. Ему наплевать здесь на слезы.
     И если Господь глянет с неба, замрет он от дрожи:
     Свихнувшийся мир этот, полон и зла, и угрозы —
     Грохочут армады железа и землю корежат!
     Уж кровью людскою сочатся рассветы, закаты.
     Но злоба людская звереет — от края до края…
     И падают, падают в землю сырую солдаты —
     Как падают звезды с небес, над землею сгорая.
     …В израненном поле травинки весной оживают,
     Средь груды железа — кустарничек скрасит округу!
     А где-то в России, который уж год ожидают —
     Кто сына, кто брата, а кто и заветного друга…
     В их душах росточком трепещет надежда святая,
     В глазах стынут слезы, и согнуты плечи бедою…
     А на голой земле, незнакомого дикого края —
     В росе сиротеет могилка рассветной порою.
     
     ***
     И так раздумаешься вдруг,
     И так всему придашь значенье,
     Что вместо радости — испуг,
     А вместо отдыха — мучение…
      Николай Рубцов
     Отложу стихи и лягу…
     И тяжелых мыслей рой
     Понесет, как по оврагу —
     Душу… Где уж тут покой.
     Я глаза плотней закрою.
     Но из вспышек прошлых лет —
     Ты возникнешь, золотою,
     И затмишь весь белый свет!
     Только там, где нам лишь пели
     В наши ночи соловьи,
     Я увижу: мой соперник —
     Жадно губы пьет твои…
     Обнимает и целует…
     Я заплачу вдруг навзрыд.
     То ли ночь так зло колдует?
     То ли так душа болит?
     Встану… Лягут на бумагу
     Строчки, эту жизнь кляня —
     Словно кто-то по оврагу
     Волочил всю ночь меня…
     К раме я прижмусь оконной:
     Видно, возраст бьет уже —
     Нет ни радости покойной,
     Нет ни отдыха душе.
     
     УЛЫБКА
     Как прожить в этой жизни, суровой и зыбкой,
     Без улыбки — чтоб в тяжком пути не пропасть?
     Если мы на земле потеряем улыбку,
     На какой нам планете ее отыскать?
     Лупит в грудь нас судьба… Громом полнятся дали.
     На булыжной дороге — где силы берем?
     В дни, когда нам грызут сердце злые печали —
     Кто на помощь придет?
     И кого позовем?
     Мы б упали в пути без улыбки приветной.
     Без нее — нас обман заманил бы в тупик.
     Лупит в грудь нас судьба… Но тверды мы при этом
     От приветной улыбки — пускай, хоть на миг…
     Без улыбки и песня умрет среди стужи,
     Где, как детские слезы — озябнут слова.
     Без улыбки людской — мир печален, недужен…
     И мертва и пустынна небес синева.
     Пусть улыбки цветок в этом мире не вянет.
     Жизнь украшена светом улыбки людской…
     Даже Бог на тебя милосерднее глянет —
     Если молишься с чистой улыбкой живой.
     
     ЕСЛИ МУЖЧИНЫ ПЛАЧУТ
     Затянет ремнем все вершины небесный разряд,
     Когда вдруг без солнца становится страшно на свете…
     Когда умирает мужчина, мужчины молчат —
     В селе голосят только женщины, девушки, дети.
     Зима по реке неохотно уходит, ворча.
     Весна на полянке — остаточек снега изгложет…
     Когда идет свадьба с невестой, мужчины молчат —
     От радости женщины плачут, и девушки тоже.
     Мир злом переполнен…Зло вечно воюет с добром.
     И чаще всего — ведь мужчины друг с другом воюют…
     Когда окружают враги своим смертным кольцом,
     Мужчины не плачут — молчком перед смертью горюют.
     Слепому слезу вытирая у дома в селе,
     Вновь зрячим не сделаешь — пальцы лишь боль причиняют.
     Мужчины не плачут по мертвому сыну в семье —
     А плачут все матери, девушки там причитают.
     Дух вечен! И нету преграды на свете ему.
     Из жизни одной — переходит в другую он вечно.
     Не плачут мужчины по дочери мертвой в дому-
     Рвут волосы женщины, девушки щеки калечат.
     Не плачут мужчины — мужчину придя погребать.
     Лишь женщины плачут и девушки, дети им вторят.
     Когда этот мир покидает вдруг старая мать —
     Всех горестней плачут мужчины средь общего горя…
     
     ДЕДУШКИНА ТРУБКА
      В память погибших на войне
     Тропа к вершине тянется арканом,
     Заря взлетела в небо, как голубка.
     И курятся расплывчатым туманом
     Ущелья — словно дедушкина трубка.
     И водопадов горных многострунность
     Играет с беспокойными ветрами.
     И солнце, словно дедушкина юность —
     Восходит, улыбаясь, над горами.
     Туман растает вскоре на отрогах.
     Кизил проснется вновь, благоухая,
     Мне кажется, что что-то на дорогах
     Разыскивает дедушка, вздыхая…
     Он изменился, стал седым и мудрым —
     На лбу лежат морщины, как зарубки.
     Задумавшись, он бродит каждым утром,
     И вьется дым его бывалой трубки.
     Но, отдохнув на камне у подножья.
     Вновь бродит, ожидая с кем-то встречи:
     Так сгорблен, словно вся земная ноша —
     Легла сейчас на дедушкины плечи.
     А на ладонях, солнышком пропахших —
     Лежат мозоли, как цветок кизила…
     Детей он вспомнил, на войне пропавших —
     Не верит он, что где-то их могила…
     А день растет, пылают краски лета!
     Боль старика, как никогда, близка мне:
     Стекают слезы, словно капли света,
     По черным четкам — роса по камню.
     От дум иссох и стал, как пепел, серый.
     Сутулясь, носит старые одежды…
     Но каждый день выращивает в сердце —
     Цветы неувядающей надежды.
     И горизонт очерчен, словно абрис,
     И день дорос до солнечной орбиты.
     Быть может, четки скажут деду адрес —
     Где сыновья его в земле зарыты?
     И не заметил, как прошла неделя,
     Цветет кизил,роса сверкает хрупко.
     И курятся, и курятся ущелья,
     Дымятся — словно дедушкина трубка…
     
     ЕСЛИ ЗАБУДЕШЬ МЕНЯ…
     Ночи твоих одиночеств однажды возлюбят дом…
      Будь терпеливой ты в горе своем.
     Всякое в жизни бывает — воскреснет любовь, как заря,
      Если душа терпеливою будет твоя.
     Коль улыбнется заря доброты средь людской немоты —
      Улыбнись ей и ты.
     В пору невзгод жизнь другая сведет тебя снова с ума,
      Если ты ей улыбнешься сама.
     Новый знакомый речист… Но глаза — далеко не слова,
      Прочти их хотя бы сперва.
     Письма мои разложив, ты забудешь, что била молва —
      Если разок ты прочтешь их сперва.
     Жизнь отшумевшую, боль надоевшую прошлого дня —
      Ты забудь про меня…
     Радостью новой наполниться дом твой, как светом огня —
      Если забудешь ты все же меня.
     
     МУЗЫКА
     Если вдруг станет душе тяжелей
     Одолевать жизни хмурые дали —
     Светлую музыку в сердце пролей
     И отвлеки меня, брат, от печали.
     Если в дороге булыжной меня
     Сломит иль сон, иль болезнь одолеет,
     Ты ободри меня музыкой дня —
     Пусть она путника, брат, пожалеет…
     Брат мой, ты музыкой дух укрепи.
     Брат мой, верни мне отвагу былую…
     Мир этот музыкой, брат, окропи
     И возврати ему совесть святую!
     
     НО И ТОГДА …
     1
     На вечно крутой и булыжной дороге, хоть тресни,
     В непевчую пору, средь града и гроз небосвода,
     Осиль помраченье людское целебною силою песни, —
     Окликни, дитя человеческое, оглохшую душу народа.
     2
     Срок моя придет, Азраила* портные со мною
     Поколдуют — сошьют мне одежды, всех прочих белей…
     Но и тогда я счастливой улыбкой не скрою —
     Я всегда улыбался несчастной обновке моей.
      « Азраил — Ангел смерти
     Музыка Кара Караева
     … в ней светлые грезы всех черных рабов,
     И грохот, разорванных гневом, оков,
     И холод ущелья, что в душу дохнет,
     И яд, что упрятан на скатерти мед.
     На солнечной длани в ней дышит песок.
     Но вовсе не в внешний сверкающих срок,
     Является молния взору дорог,
     А в зимнюю пору из мрачных небес —
     Швыряет себя на дорогу и лес!
     И плавится стужа, и тает буран —
     От сладких и страшных неведомых ран.
     … в ней плачет погонщик верблюдов в ночи,
     Вожак каравана, плутая, кричит,
     Бредя средь барханов по зыбкой воде,
     Что знойно струится и манит к беде.
     … в ней черный Освенцим дымится вдали,
     И стон Бухенвальца — рвет сердце земли,
     И жгучие слезу, и соль этих слез
     Вам дышат в лицо — аж по коже мороз.
     … в ней плачет палач, сам казнивший себя.
     … в ней правда людская, смеется, скорбя.
     
     В ЧЕСТЬ РОЖДЕНИЯ СЫНА СЕЙРАНА
     Полезно иногда, чтоб сердце поболело.
     А бедное мое — устало уж болеть…
     Услышав сына крик, я замер онемело:
     Аллах не дал моей надежде умереть!
     Огромная страна гудит тревожным ульем:
     Немолчный гнева гул со всех сторон летит —
     "Кроты", что взяли власть, Отчизну обманули.
     За весь разор ее — на них вина лежит.
     Ушла вдруг из-под ног привычная дорога.
     Как будто бы, с ума все посходили враз.
     На небе облака злой налились тревогой,
     И рядом и вдали — свет дивных звезд погас.
     Печальная земля помочь просила небо.
     Но грохнул по садам кровавый черный град…
     И стая журавлей, чтя кровный запах хлеба,
     От крови и от слез — плутает средь преград.
     Страшнее не найти предательского слова —
     "Свобода"…И вождей, что нам твердят о ней —
     Страшнее не найти… Но их жрецы нам снова
     Твердят, не устыдясь, о доблестях вождей.
     Какая ложь кругом!... И нищета какая!
     О, Господи, куда несется так страна-
     В стальной чужой узде?!
     Раздором громыхая,
     Сбивая с толку всех — пир правит Сатана…
     И вспомню суру я: "Завидовать живые,
     Лежащим во гробах — от голода начнут…"
     Мой содрогнется дух! О, люди, дорогие,
     Какие же еще нас испытанья ждут?!
     А это ведь еще, как говорят, цветочки…
     Мой мальчик, в этот мир пришел ты в грозный час.
     Аллаха не просил я о твоей отсрочке,
     Но правду горьких слов тебе, мой сын, припас.
     ……………………………………………………….
     Молю лишь об одном, чтоб стезя земная —
     Была к тебе добрей средь распрей и невзгод.
     И верю: сам Господь, твой облик созерцая,
     О, маленький Сейран, — нас от беды спасет.
     
Перевод с азербайджанского Николая ГОРОХОВА