Владимир Литов __ СПОСОБНА ЛИ РОССИЯ «ПЕРЕГНАТЬ АМЕРИКУ»?
Московский литератор
 Номер 3, февраль, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Владимир Литов
СПОСОБНА ЛИ РОССИЯ «ПЕРЕГНАТЬ АМЕРИКУ»?

     
     Постановка вопроса, вынесенного в заголовок статьи, вызывает невольные ассоциации с прошлым. Пять десятилетий назад такую задачу — догнать и перегнать Америку — поставил перед Советским Союзом его тогдашний руководитель Н. С. Хрущев. На явную ее невыполнимость в тех условиях Хрущеву указывали компетентные эксперты и экономисты. Но с их мнением крайне амбициозный лидер не посчитался. От своей склонности к авантюризму, которую отмечал у него еще И. В. Сталин, он так и не избавился. В результате вместо рывка вперед получился резкий откат назад: годовые темпы экономического роста страны упали в два с половиной раза, с 8,9% до 3,4%. При Брежневе, правда, они снизились до ежегодных 1,8%. Но это уже объяснялось стагнацией экономики, к которой привело страну дряхлевшее партийное руководство.
     Но реальна ли для России вообще задача выхода на самые передовые в мире научно-технические рубежи? Сегодня в оценке перспектив развития страны преобладают пессимистические настроения. Их можно понять. Отставание России от Запада в сфере наукоемких технологий последние десятилетия только увеличивалось. Советские лидеры послесталинского периода уделяли их разработке и внедрению все меньшее внимание. Партийные "небожители" брежневского периода "проспали" научно-техническую революцию. При горбачевском руководстве началось сокращение промышленного производства параллельно с резким ослаблением научно-технического потенциала. А ведь в послевоенные годы он по заданной еще в сталинский период инерции развивался достаточно быстрыми темпами. По ряду направлений страна занимала самые передовые позиции в мире, опережая высокоразвитые державы Запада, включая и США. Это относилось, кстати, к наиболее наукоемким отраслям — атомной энергетике, авиастроению, освоению космического пространства. О том, как на деле относился к научно-техническому прогрессу Сталин и его преемники, дают представление реальные факты. 70 % всех производственных площадей, имевшихся в Советском Союзе к началу горбачевской перестройки, было создано в сталинское время. Практически все фундаментальные научные школы, большинство академических и отраслевых институтов профиля, обеспечивавших, выражаясь современным языком, инновационную деятельность, образовались именно в тот период. Другое дело, что в условиях отсутствия компетентного и твердого государственного руководства после смерти Сталина КПД их работы оставлял желать лучшего.
     Пришедших к рулю с развалом СССР рыночных реформаторов ускорение научно-технического прогресса волновало меньше всего. Кстати, сильнейший спад в наибольшей степени поразил именно высокотехнологичные отрасли. Сильнейший удар был нанесен по отечественным фундаментальной и прикладной наукам.
      В последние годы, правда, общеэкономическую и особенно социальную ситуацию удалось заметно стабилизировать. К началу нынешнего года промышленное производство вышло на уровень 1990 года. Валовой внутренний продукт страны за восемь последних лет вырос на 70%. При профицитном бюджете объем золотовалютных резервов Центробанка в январе 2008 года превысил 480 млрд. долларов, Стабилизационный фонд достиг 157 млрд. долларов. Сдвиги очевидны. Но о начале реального сокращения технологического отставания России от западных стран говорить пока не приходится. Скорее наоборот.
     Экономический и финансовый подъем связан в основном с рекордным взлетом цен на российский сырьевой экспорт, к реальной перестройке и модернизации производственного потенциала он практически отношения не имеет. Что там говорить: цена на нефть в годы правления Бориса Ельцина была в среднем на уровне 16 долларов 70 центов за баррель, в последние годы она превышала 60 долларов, а в настоящее время достигла и своего исторического максимума — более 100 долларов. Высокие темпы роста промышленного производства в последние годы — 6-7 %- шли главным образом за счет сырьевого фактора, — как в самой сфере добыче сырья, так и развития работающих на эту сферу промышленных производств. Доля же обрабатывающих отраслей и особенно высокотехнологичных производств в объеме всей промышленной продукции уменьшалась. Такая направленность развития не только не способствует преодолению экономического отставания от передовых держав, а, напротив, усугубляет его, создавая на этом пути новые барьеры. Усилению и без того глубокого разрыва может способствовать начавшаяся форсированная разработка на Западе (особенно в США) альтернативных источников энергии, которая стимулирует переход их экономики на принципиально новые технологий, на порядок превосходящие те, которые сегодня применяются нефте- и газодобывающими государствами, в том числе и Россией. По данным ООН, несмотря на благоприятные возможности, связанные с огромным притоком нефтяных денег, за последние годы по индексу развития человеческого потенциала — кумулятивному показателю, отражающему рост научно-технического потенциала в сочетании с улучшением социальных показателей — Россия опустилась как минимум на три позиции.
     Распространяется миф о том, что еще брежневское руководство посадило страну на нефтяную иглу. Факты, однако, его полностью опровергают. Даже в 1990 году, когда в результате разрушительной для страны горбачевской перестройки началось снижение производства, в СССР изготавливалось 10,9% телевизоров мирового производства телевизоров (в Японии 13%, в ФРГ 5,45%), 12,6% стиральных машин (в Японии 8,4%), 17,1% часов. Производилось от мирового объема 75% льняных тканей, 12% шелка, 13% хлопчатобумажных, 22% трикотажа, 27% кожаной обуви.
     Все вышеперечисленные товары находили сбыт и на мировом рынке. В 1991 году из СССР было вывезено и продано за рубежом от числа изготовленных 48% холодильников, 38% магнитофонов, 50% стиральных машин, 74% часов, 75% телевизоров и 78% автомобилей. Конечно, многие из этих товаров, по качеству уступавших лучшим мировым образцам, покупали из-за их дешевизны, значительная их часть шла в восточноевропейские, а также развивающиеся страны. Но ведь покупали же, приносили я солидную экспортную выручку. Могли ведь мы, и сравнительно недавно, выдерживать конкуренцию, пускай даже и не на главных сегментах мирового рынка.
     Кстати, в 50-е годы прошлого века, когда в Советском Союзе поддерживалась жесткая производственная дисциплина и выдерживался курс на техническое обновление производства, качество выпускаемой продукции было заметно выше. Те же холодильники, стиральные машины, бытовые электроприборы охотно покупали в западноевропейских странах. По своей надежности и безотказности они превосходили аналогичную продукцию ведущих мировых фирм. К тому же были на порядок дешевле. И хотя Советский Союз постоянно обвиняли в осуществлении торгового демпинга, эти обвинения отнюдь не всегда были обоснованными. Так, к концу 50-х годов СССР по уровню производительности труда уже превосходил Италию и выходил на уровень Великобритании. В тот период Советский Союз развивался самыми быстрыми в мире темпами, превосходящими даже динамику роста сегодняшнего Китая. Его ежегодные темпы роста в то время были на уровне 9-10%, превышая аналогичные американские в 5 раз. Что касается же качественного градиента, то есть перспектив соперничества в наукоемких отраслях, то наша страна опережала Америку в 10 раз! И это были реальные темпы, не связанные с благоприятной нефтяной или валютной рыночной конъюнктурой.
     Лев Толстой говорил: "правильный путь такой: усвой, что сделали до тебя другие, и иди дальше". Либеральные реформаторы сдали на свалку рычаги государственного планирования и регулирования, отказались от реализации долгосрочных стратегических экономических и научно-технических программ, которые позволяли Советскому Союзу обеспечивать планомерные и устойчивые темпы роста и которыми, кстати, давно и не без успеха пользуются развитые капиталистические державы. Вполне закономерно, что вместо обещанного рывка в ХХI век, получился откат в век ХVIII.
     Реализацию долгосрочных экономических и научно-технических программ на основе государственного планирования и регулирования давно уже и с большим успехом реализуют страны с рыночной экономикой. В Японии, например, планируется и балансируется на пять лет вперед выпуск более 2 тысяч видов промышленной продукции — намного больше, чем даже в Советском Союзе, где именно план был первейшим законом народного хозяйства. В добившейся впечатляющих достижений Малайзии, где государственное планирование задает основные параметры рыночной экономике, разработан, реализуется 25-летний план экономического и научно-технического развития. Но ведь именно наша страна впервые в истории сумела в 30-е годы на основе долгосрочного планирования и определения ключевых стратегических задач в кратчайшие сроки добиться выхода на передовые экономические и научно-технические рубеж. Почему бы в сочетании с рыночными механизмами не использовать этот опыт, активно используемый другими странами, и в сегодняшней России? Возможности ускорения научно-технического прогресса здесь, учитывая опыт, традиции и психологию нашего народа, открываются немалые.
     Другой фактор, который может обеспечить форсированное внедрение наукоемких технологий, связан со спецификой экономического развития нашей страны. Россия, как это и парадоксально, в большей степени предрасположена к внедрению наукоемких технологий, чем Запад. В высокоразвитых странах модернизация производства, связанная с внедрением современных технологий, сдерживается сильнейшим сопротивлением крупных корпораций. Это вызвано их опасениями неизбежного снижения текущей прибыли, связанного с коренной перестройкой и модернизацией производства, а также необходимость решения возникающих в связи с такой модернизацией социальных проблем. Ведь не секрет, что ряд западных корпораций годами и, более того, десятилетиями держат под спудом ценнейшие изобретения и открытия, внедрение которых в перспективе могло бы резко ускорить развитие экономики. В России же с ее сравнительно низким, в значительной части "замороженным", а то и полуразрушенным промышленным потенциалом таких ограничений куда меньше. Здесь, руководствуясь принципом "на пустом месте легче строить", можно быстро начать создавать с чистого листа целые отрасли экономики, перешагнув несколько ступеней неизбежных этапов развития.
     Но, пожалуй, наше главное конкурентное преимущество — уникальные интеллектуальные ресурсы, компетентные, умеющие творчески работать кадры. Эти ресурсы по-прежнему достаточно велики, несмотря на выезд из страны на работу за рубежом значительного числа ученых и специалистов — по разным данным, от 800.000 до 1.000.000 человек. Согласно компетентным английским источникам, около трети всех мировых научных изобретений принадлежит русским. Однако большинство этих изобретений реализуется за рубежом. Так, по данным американских страховых компаний, в начале нынешнего века около 75% всех изобретений и открытий в США в области инженерии, архитектуры, строительства, математики, физики и других наук принадлежали выходцам из Восточной Европы и, в основном, с территории бывшего СССР либо царской России. Не секрет, например, что вторым после английского рабочим языком НАСА является русский. Президент США Дж. Буш, выступая в мае 2002 г. в Государственном Университете Санкт-Петербурга, откровенно признал, что Соединенные Штаты в немалой степени живут российскими мозгами.
     С таким положением, конечно же, больше мириться нельзя. Руководство страны наконец-то приступило к разработке комплекса мер по прекращению "утечки мозгов" в западные страны, закреплению в России ее ученых и специалистов. Впрочем, немало из тех, кто работает за рубежом, готовы вернуться обратно, при условии, конечно, их достойного материального обеспечения и возможности трудиться по своей специальности. От реализации этих мер, а она уже началась, во многом зависят планы модернизации производственного потенциала и внедрения наукоемких технологий. Подсчитано, что использование отечественных интеллектуальных ресурсов, которые сейчас практически беспрепятственно "перетекают" за рубеж могло бы принести стране до 70 миллиардов долларов ежегодно. И это по самым минимальным оценкам.
     Но здесь есть два серьезнейших препятствия, без преодоления которых мобилизационный рывок попросту невозможен — неимоверно разросшийся по сравнению с советскими временами бюрократизм и коррупция. Именно они сегодня срослись в ту страшную раковую опухоль, которая срывает реализацию намеченных планов, высасывает из организма российского государства его жизненные силы, мешая ему стать на ноги и уверенно двинуться вперед.
     А ведь коррупцию и бюрократизм можно побеждать. В сталинский период, когда верхи действительно жили высшими интересами страны, коррупция практически отсутствовала. Без бюрократизма не обходилось, но он был сведен к минимуму и составлял по сравнению с нынешними временами ничтожно малую величину. То, на что сегодня уходят годы, в сталинское время решалось в течение нескольких недель, а то и дней. И это отнюдь не публицистическое преувеличение.
     Автору этой статьи довелось обсуждать эту тему с видным советским ученым, академиком В. В. Струминским, внесенным, кстати, Британской энциклопедией в число десяти самых выдающихся ученых ХХ столетия. В конце 40-годов он, по решению ЦК партии, был командирован в ряд ведущих западных стран, включая США, Великобританию и Францию, с целью закупок современного оборудования для научно-исследовательских институтов физического профиля.
     "Незадолго до зарубежной командировки, — рассказывал В. Струминский, — я занимался примерно тем же в нашей стране. Была хорошая возможность сравнить работу чиновничьего аппарата за границей и в тогдашнем Советском Союзе. Результат был совершенно неожиданным. Наши "аппаратчики" на две головы оказались выше своих западных коллег. То, что в Великобритании или Франции занимало две недели, требуя множества разных согласований, у нас решалось за 3-4 часа. В Америке картина была примерно та же. Советские управленцы были намного подготовленней: быстрей соображали, не боялись брать на себя ответственности, работали четко, грамотно и профессионально. Чиновники американских, французских и английских министерств, также как и представителя ряда частных корпораций, с которыми приходилось иметь дело, казались мне людьми прошлого века: мало того, что они замедленно и с большим трудом вникали в суть вопросов, но даже поняв, что от них требуется, обязательно выясняли, как к этому отнесутся свыше, стараясь при этом "спихнуть" ответственность на других. Контраст между высоким уровнем материально-бытовой культуры, комфортности рабочих условий и низкой эффективностью управленческого труда на Западе производил удручающее впечатление "
     
      В сегодняшней России во все это, конечно же, верится с трудом. Пытаясь бороться с бюрократизмом, у нас постоянно ссылаются на якобы передовой опыт западных стран. Но именно в нашей стране, а не на Западе, впервые удалось свести бюрократизм, выражаясь математическим языком, к ничтожно малой величине. Так действительно было, и в этом может убедиться любой, взявший на себя труд ознакомиться с подлинными документами и фактами.
     В середине 50-х годов Хрущев под предлогом экономии расходов и отказа от "завиральных", по его словам проектов, кардинально пересмотрел утвержденную Сталиным долгосрочную программу научно-технического развития страны, вычеркнув из нее, кстати, и работы над созданием водородного двигателя. Настали новые времена, когда государственный подход сменился на делячески-конъюнктурный, когда стали жить текущим и настоящим, перестав заботиться о будущем. Эстафету политической и стратегической близорукости подхватили либеральные реформаторы. С еще большим разрушительным для страны эффектом. Пора возвращаться к тому, что обеспечивало быстрое и уверенное продвижение страны вперед. Российское руководство, похоже, начинает сознавать необходимость пересмотра явно обанкротившегося либерально-монетаристского курса. Нужно переходить здесь от слов к делу.