Алексей Агафонов
«ИСКРЫ БОЖЬЕЙ ВОЛИ»
|
Мария МУРОМЦЕВА, "Верю времени" — М., "Глобус", 2009.
В нынешней поэзии происходят столь стремительные движения, что не угнаться ни ретивому критику, ни, тем более, чопорному литературоведу. Если прежде достаточно было уловить, кто правее, кто левее, и поставить в определенный ряд, то сегодня подобные критерии не пригодны. Впрочем, сами поэты не признавали подобной иерархии. Так, крупнейший поэт ХХ века Василий Фёдоров говорил: "Я за искусство левое, но не левее сердца". Поэт, как известно, судит себя по законам им самим избранным.
Для настоящей поэзии не годятся табели о рангах. Каждый поэт — это и направление, и течение, и стиль. Ибо "непостижимо искусство лить пули из ласковых слов" (М. Муромцева).
Но современное поэтическое пространство сегодня заполонила клубная тусовка, где в моде шоу-поэты. Они бесконечно и упоенно цитируют себя любимых. Но жизнь клубной поэзии, и тому немало примеров, недолговечна. Она быстро соскальзывает в никуда. Оно и понятно: баловство со словом, поиск самореализации вместо вечных истин не может привести к весомому результату, скорее наоборот — легковесная слава развеется как дым, и останется лишь горький осадок утраченного времени.
Русский философ и критик первой половины ХIХ века Н.И. Надеждин выразил общеэстетическое отношение своего времени к поэзии, риторически вопрошая: "Но — поэзия, сия священная дщерь небес, должна ли быть раболепной человекоугодницей?..". И пояснял: "Поэзия должна не баловать, а очищать вкус!". С тех давних времен отношение к поэзии как к высокому искусству не изменилось.
Воздействие поэзии на мир не определяется тиражами книг. Поэтическое слово будет жить вечно, если оно одухотворено подлинным чувством.
Мария Муромцева — поэт со своим голосом, со своей грустью и печалью, со своей мягкой иронией и со своим видом на жизнь.
Ее поэзия лишена формальных новаций. Мария Муромцева уверенно чувствует себя в традиционном поэтическом пространстве. Главное для нее — Слово, с его обертонами и потаенными смыслами. И то ощущение удивления, которое дано поэтам, передается и читателям. И с высоты поэтической открытости угадывается тайная явь "прихода и ухода".
Корни, кроны неведомой гранью
Отразят и приход, и уход,
И останутся явью и тайной
Время, море, земля, небосвод.
М. Муромцевой свойственно ощущение божественной гармонии мира, ясности и предельного понимания высокого смысла бытия-жития. А мир предстает нам таким, каким поэт озвучивает его.
Прелюдия иного поколенья,
Прохладный привкус нежной новизны,
И совершится таинство рожденья,
И сотворится таинство весны.
Лирика Марии Муромцевой насыщена новизной образов, прорывающих "узкоплечее пространство", "несбыточных дней череду".
М. Муромцевой есть что сказать в поэзии, и уже сказано. Перед нами пятая книга автора. Но удивительное дело, в стихах ее по-прежнему не иссякает новизна восприятия жизни в сопряжении с поэтическим поиском. Другими словами, ее талант имеет большой запас поэтического дарования.
В стихах ее вечные смыслы находят свое личностное изъяснение. В них сквозит и переменчивость настроения, и серьезность отношения к бытию. При всей кажущейся строгости — метафоричность в ее стихах многоцветна и таит утонченный психологизм. Извечное и нравственное соединены у нее одним духовным светом, идущим из библейских далей и от родовых корней.
Все сказано. Все говорится снова.
И Господа по имени зовешь.
И светлый мир дарованного слова
В который раз впервые познаешь.
Стихи Марии Муромцевой впитали лучшие традиции русской поэтической школы и отличаются тонким пониманием гармонии слова и духа.
Ее стихи, как "наука шагов" — глубоко личный опыт души, переплавленный в строки, что и придает ее поэтическим произведениям особую притягательность. Поэзия требует сжатости словесного материала, афористичной точности.
М. Муромцева свободно и легко владеет словом.
Стихи ее невозможно представить без взрывной или неожиданной, но точной метафоры. В них все гармонично — и глубина чувствования, и полет ума.
Поэзия Марии Муромцевой завораживает своей неповторимой чистотой звучания и тонким постижением духовных истин.
Звук родится мудростью наитья.
Горизонта пройдена черта.
И строка проявится событьем,
И сойдет действительность с холста.
Раскрыть гармонию Божьего мира — таково назначение поэзии и высокого искусства вообще. Муромцевой удается без пафоса, только ей известным способом сплетения слов услышать и передать музыку Природы.
Сверхзадача поэта не только познать "дивную гармонию Вселенной" (Н. Заболоцкий), но и передать ее тайные смыслы в ярких и неповторимых образах.
В поэзии Марии Муромцевой в ее "цветущей сложности" (К. Леонтьев) ощущается все богатство и щедрость окружающего мира:
А зима не подводит итоги.
Лед — не намертво. Стынь — неспроста.
И понятны сквозные намеки
И на сказанных слов правота.
В книге стихов "Верю времени" читатель встретит зрелого мастера. Природа в ее новой лирике уже не столь однозначна. Здесь больше чувствований и переживаний, внутреннего психологизма. Пейзажная лирика становится своеобразным откликом на внутреннее "я". Мощная стихия блещет бурлескными красками в цикле "Дожди". Новые стихи смело раздвигают прежнее пространство и выходят на философские стези, в них видятся иные дали.
И по гудящим проводам дождя
Приходит весть о смыслах сокровенных.
Узнается в простых заботах дня
Своя причастность к бытию Вселенной.
Остались неизмеримо далеки, как миф, споры о физиках, которые в почете, и лириках, которые в загоне. Может быть, спор тот был и не совсем корректным, но лирики между тем оказались в моральном выигрыше. Ведь они имеют дело с духовной энергией жизни, которую составляют вечные дилеммы. И разрешить извечные вопросы бытия, осмыслить их дано лишь таланту, тонко осязающему мир. У поэта больше шансов услышать вечную симфонию мирозданья.
В поэзии Муромцевой Природа — соединенье двух начал: смятенье — успокоенье, встреча и прощанье…
В ее стихах философские контуры бытия сочетаются с внутренней необходимостью движения смыслов и слов к одухотворенному восприятия "сомненья и признанья". Заново увиденный мир неуловимого бытия, сошедшего "с холста", составляет суть ее поэтического мира.
Стихи М. Муромцевой оценят те читатели, кто понимает культуру поэтического слова, эту тончайшую из всех материй. Они с радостью услышат мелодию ее стихов, их обертоны, множественность ассоциаций, и неоглядность пространства в них.
Образы нашего зыбкого мира и наших тревог, в ее стихах не исчезнут в небытии. Ибо стихи — это запечатленная душа поэта. А душа вечна.
|
|