Лидия Сычева __ ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
Московский литератор
 Номер 14, июль, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Лидия Сычева
ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

     
     Девять лет, не меньше, продолжалась вся эта история. И вот — результат. Красивый том, украшенный цветочно-растительным орнаментом — в оформлении обложки использованы элементы издательского переплёта первого полного издания сочинений Мельникова-Печерского. Интересно, что же тут написал Виктор Боченков, кандидат филологических наук? Всё было против него: журналистская работа, наши посиделки, неустроенный быт, наплевательское отношение государства к науке, особенно к такой — русско-гуманитарной. То есть книга была написана не "благодаря", а "вопреки". Против течения. С некоторым даже вызовом "общественной" моде…
     Но книга про Мельникова-Печерского написана в самом что ни на есть традиционном жанре — научного труда. Правда, любовь к литературе, вкус к слову не спрячешь: монография эта соответствует самым высоким требованиям к книгам подобного рода (научный аппарат, ссылки, цитирование, аргументация и пр.), а всё же это живое повествование, "авторское расследование", и потому читатель не встретит здесь мёртвых слов из лексикона "литературоведов последних времен". Нет здесь зауми, научного чванства, выпячивания себя и своих "концепций" (как правило, весьма убогих), сложных словесных конструкций, призванных продемонстрировать "учёность" автора, а на самом деле наглядно показывающих неумение писать просто о простом и сложном. Автору удается на протяжении всей книги (22 печатных листа!) сохранить энергию слова, интерес к предмету, и это, конечно же, передается читателю.
     Основное содержание монографии составляют 13 самодостаточных очерков-глав ("Служить царю и России — служить Богу: П.И. Мельников — монархист", "Сочувствовать ли "самосгорателям"? Роль трагического и мотив "кающегося грешника" в произведениях, обличающих старообрядчество" и др.). Однако законченность каждого очерка не мешает цельному восприятию книги, в которой и жизнь, и мировоззрение, и творчество Мельникова-Печерского представлены, может быть, впервые с такой исчерпывающей полнотой. Этого крупнейшего писателя XIX века вообще трудно назвать "любимцем" наших исследователей-филологов. "Передовая" наука, так уж повелось на Руси, часто носила либеральный окрас. Мельников же был убеждённым и искренним монархистом, да ещё к концу жизни пришел к идее, что старообрядцы могут быть надёжной опорой престола. Что же касается науки советской, то и тут Мельников был не вполне ко двору — пристальный разбор его творчества неизбежно вел к проблематике религиозной, что в пору атеистического государства совсем не приветствовалось. Вот и ограничивались исследователи "системой образов", "проблемой поэтики", "особенностями лексики", "расширенными синтаксическими позициями в синтаксисе" и прочими, скажем прямо, мелочами — цельного образа писателя в этих отрывочных темах не вырисовывалась.
     Но дождался Мельников-Печерский своего настоящего исследователя! Кстати, в этой истории есть сюжет для "филологического романа" — как и почему Виктор Боченков обратился к старообрядческой эпопее писателя, как это изменило его собственную жизнь и др. Но оставим этот поворот для других рецензентов. Скажем только, что с большим интересом читаются очерки о том, как чиновник по особым поручениям министерства внутренних дел П.И. Мельников начинал свою карьеру в качестве "гонителя" старообрядцев, как он "собирал материал" для своих будущих книг, занимаясь составлением, говоря по-современному, аналитических записок, как редактировал газету "Русский дневник" (замечательное название!), с каким пиететом и почтением относился к Москве, к Кремлю…
     Впрочем, не только Москва того времени, но и портрет России второй половины XIX века не остался без внимания автора. Особенным украшением книги служат очерки, расширяющие восприятие заявленной темы. Например, рассказ о творческой судьбе совершенного забытого ныне писателя Фёдора Ливанова. Как и Мельников-Печерский, он создавал свои произведения на материале старообрядчества. Ливанов не брезговал "заимствованиями" из чужих романов, а литературный путь его, скандальная слава весьма напоминает нам кое-кого из современных "писательских звёзд"! Чтение весьма поучительное. А уж очерк о подпольных старообрядческих типографиях в Калужской области — это, по сути, детективная глава в отечественном книгоиздании. Впервые явленная нам, как и творческий путь Фёдора Ливанова, добросовестным исследователем Виктором Боченковым.
     Разумеется, всякий честный отзыв на книгу предполагает критику в адрес автора. Рискнем предположить, что существенные замечания появятся не скоро. Потому что взыскательному критику нужно знать о предмете исследования приблизительно столько же, сколько знает автор. Но на сегодняшний день книга Виктора Боченкова — безусловная веха в исследовании жизни и творчества Мельникова-Печерского. Дополнения, "штрихи к портрету", открытия новых архивных документов, конечно, будут. Но фундаментальную работу сделал он, Виктор Боченков. Есть в этой монографии еще одна мощная тема, в которой автора трудно будет превзойти. Литературная эрудиция — это одно, а доскональное знание истории старообрядчества — совсем другое. Между тем, Виктор Боченков подготовил к публикации документы по истории Русской Православной Старообрядческой Церкви XIX-XX вв. для журнала "Во время оно…" (4 выпуска). И, конечно, "историзм" его подхода к жизни и деятельности Мельникова-Печерского очевиден. Да и в самой монографии перед читателем вырисовывается образ "архипелага старообрядчества". Он, может быть, манит даже больше, чем образ Мельникова-Печерского. Автор дилогии "В лесах" и "На горах" был умным человеком, человеком государственным, и постоянно (как и мы на своих посиделках) размышлял о судьбах Отечества, в коих вопросы церкви и религиозности, власти и общественного устроения были первостепенными. Мельников-Печерский считал, что со временем, с развитием образования, старообрядцы вольются в официальную церковь. Ошибка? Возможно. А вот то, что "главный оплот будущего России я вижу в старообрядцах", может быть, не такое уж и заблуждение писателя? В нашу текучую эпоху, когда так легко меняются "мненья", партийные пристрастия, принципы и убеждения, когда всё чаще говорят о том, что церковь должна "модернизироваться", чтобы быть "ближе к народу", всё-таки хочется некоей фундаментальности идей, дел и поступков. Да, конечно, раскол — трагическая страница в истории нашей страны. Но как знать, не будь вот этого старообрядческого упорства стояния за древлеправославную веру, может быть, наша единая церковь "модернизировалась" бы с еще большей скоростью (по примеру католической)?
     Разумеется, эти вопросы в монографии не обсуждаются, но книга нашего автора не только информирует, но и заставляет думать (что редкость даже для научных изданий). Поэтому поблагодарим автора за труд: это хорошая работа! Она будет полезна всем, кто интересуется русской литературой и русской историей.