Константин Ерофеев __ ВЕРНОСТЬ РОССИИ И ОФИЦЕРСКОМУ СЛОВУ
Московский литератор
 Номер 17, август, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Константин Ерофеев
ВЕРНОСТЬ РОССИИ И ОФИЦЕРСКОМУ СЛОВУ

     
     ИЗВЕСТНО, ЧТО ИСТОРИЮ пишут победители, но вот кто ее переписывает... Тем более сейчас. У современных черносписочников-переписчиков задача архисложная. Нужно протянуть "связущую нить времен" и выстроить в единую "вертикаль" и царский, и красный, и "демократический" периоды нашей истории. Вот только сделать это им не удается. Слишком противоположны красная и белая правды. Можно создавать киноленты про Колчака, Каппеля, Деникина, но все новые поколения зрителей будут брезгливо отводит глаза в сторону.
     Ведь даже преданные "белой идее" россияне не отрицают, что в идеологически проработанных советских фильмах белые остаются живыми люди, со своей правдой и трагедией. Достаточно вспомнить Хлудова из "Бега". В современном же российском кинематографе красные предстают садистами, убийцами, недочеловеками.
     Между тем на сторону Советской власти перешли и впоследствии служили в Рабоче-Крестьянской Красной армии более 70 тысяч бывших офицеров, военных врачей и чиновников. Среди них были сотни генералов и адмиралов, в том числе недавний Главковерх А.Брусилов, царский военный министр А.Поливанов, товарищ военного министра Временного правительства А.Маниковский, виднейший военный инженер К.Величко. В значительном большинстве шли они не под дулом пистолета, а добровольно. Именно эти военные специалисты стали связующим звеном лучших традиций блестящей императорской армии и непобедимой РККА. Многие доказали преданность молодой рабоче-крестьянской республике своей жизнью. Среди таких героев бывший генерал-лейтенант Императорской армии барон Александр Александрович фон Таубе, командовавший в 1918 году войсками Красной армии в Сибири против войск А.Колчака. Страшная реальность Гражданской войны — из пяти братьев Таубе двое красных и трое белых. Безграмотный в битвах на суше "сухопутный адмирал" Колчак предложил попавшему в плен Таубе любую должность вплоть до командующего Сибирской армией за отказ от большевизма. Но получил полный удивительного достоинства ответ: "Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России". Таубе умер в кандалах в камере смертников от сыпного тифа. Разумеется, сей многозначительный диалог не вошел в кинофильм "Адмиралъ".
      В годы Граждаской подвиг Таубе повторили еще три бывших царских генерала. Были повешены белыми командир 55 стрелковой дивизии (бывший генерал-майор) А.В. Станкевич, командира 13 стрелковой дивизии (бывший генерал-майор) А.В. Соболев. Вместе со Станкевичем был казнен командир полка красной армии, бывший ротмистр, сын известного военачальника Первой мировой войны Алексей Брусилов. 90 лет назад в боях под Ямбургом (ныне г. Кингисепп Ленинградской области) белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора Императорской Армии А.П. Николаева. Разумеется, никто сейчас не будет вспоминать человека удивительной судьбы Александра Панфомировича Николаева. Пусть эта статья будет венком на могилу героя.
     Александр Панфомирович родился в 1860 году в Нижегородской губернии в семье простого фельдфебеля, старого николаевского служаки. Получил домашнее образование. Отец, выслуживший в армии четвертьвековой ценз, смог отдать сына в Московское пехотное юнкерское училище. После успешного окончания училища А.Николаев в 1903 году окончил Офицерскую стрелковую школу. Участвовал в Русско-японской войне 1904-1905 годов, за храбрость награждён тремя орденами и золотым оружием. Несмотря на это в сорок пять лет дослужился лишь до капитана, видимо, из-за невысокого происхождения. К 1914 году командовал 169-м пехотным Ново-Трокским полком. В Первую мировую войну стремительно продвигался по служебной лестнице — командовал полком, бригадой и дивизией. Имел репутацию жесткого командира, во время войны беспощадного как к подчиненным, так и к себе.
     После Октябрьской революции добровольно перешёл на сторону Советской власти, в первые послеоктябрьские дни идет в завком Петроградского паровозостроительного завода и просит принять его... рабочим! Теперь сложно судить, что было в этом демонстративном жесте — отчаяние, вызов? В любом случае А.Николаев становится героем в глазах рабочих. Впрочем, рабочим бывшему генералу поработать не удается. Остро нуждавшееся в "военспецах" Советское правительство предлагает Николаеву занять в Петрограде должность руководителя Невского районного комиссариата по военным делам, а затем командира отряда по охране невских коммуникаций, реорганизованного затем в бригаду 2-й Петроградской дивизии. Бригада стойко сражалась против белогвардейско-немецко-эстонских войск на Нарвском участке, где Николаев показал себя опытным военным руководителем. С 1919 Александр Панфомирович — командир бригады 19-й стрелковой дивизии, занимавшей участок фронта от Гдова до Ямбурга.
     Во время первого наступления войск генерала Н. Н. Юденича на Петроград в мае 1919 Николаев был взят в плен в районе Попковой горы. Отряд белого поручика Данилова, сняв свои отличительные знаки, под видом красноармейцев скрытно подошел к селу Попкова Гора и захватил в плен Николаева, который утром 13 мая обходил район своего участка.
     Сразу же начались издевательства. Военно-полевой суд белых постановил казнить А.П. Николаева через повешение с лишением офицерской чести. Перед казнью на главной площади Ямбурга над его головой была сломана шашка. Сохранились воспоминания о последних минутах жизни комбрига. Ямбургская жительница Антонина Карпова (тогда ей было 12 лет) вспоминала: "На Базарной площади, при входе в Тёмный сад, в то время там было старое Пожарное депо, была устроена виселица. На помост входит мужчина, в галифе и защитном френче. Ему было что-то зачтено, ... ему предлагали помилование, и обещали славу в белой гвардии, он же, как сейчас вижу его лицо, правая рука держит борт френча, покачал головой. И вот видим: к нему на помост поднимается священник с крестом, но Николаев отказался, покачав головой. Настала жуткая минута, его заставили встать на дно бочки, и кто-то одел ему на шею петлю. Было ещё что-то ему сказано, но он опять отрицательно покачал головой, и вскоре бочку из-под его ног оттолкнули. Лицо его исказилось судорогами... Помню, что недалеко от меня стояла наша Ямбургская "тетя Даша прачка": она так заплакала и даже что-то вскрикнула, что ее повели в здание старой почты (в то время тюрьма) и дали ей 25 розог". И еще свидетельство Марии Дроздовой: "В 1919 году мне было 10 лет. В день казни Николаева мы... прибежали на площадь, где было много народа, он уже висел в петле и по бокам еще двое военных. Нам не было страшно. Повесили троих. ...В день казни Николаева была ясная солнечная погода, и лучи солнца от церкви играли в зеркально начищенных голенищах сапог повешенного... Потом, позже, многие говорили, что ему предлагали перейти на сторону белых, но он отказался". Из толпы послышались крики: "Вы преступники, идущие на Русь с самозваными генералами". Офицеры бросились на людей и начали полосовать их нагайками. Старожилы рассказывали, что несколько дней труп 60-летнего комбрига раскачивался над площадью, а затем его захоронили в братской могиле...
     Эта могила находится в "Роще пятисот", над ней установлен памятник. В роще было пятьсот деревьев, на каждом повесили по красноармейцу.
     Палачествами руководил генерал Булак-Балахович. Он попеременно служил в царской армии (бросил свою часть и ушел в "партизаны"), затем — в красной (проворовался), затем — в белой армии Юденича (прославился нечеловеческой страстью к повешениям, погромам, мародерству, занимался фальшивомонетничеством. После разгрома армии Юденича — по приказу эстонского правительства участвовал в аресте своего отца-командира), затем — в эстонской (не понравилось), затем — в польской (участвовал в войне против Советской России), затем участвовал в военном перевороте маршала Пилсудского и служил уже ему, затем — советником по диверсиям у каудильо Франко, затем — оккупировавшим Польшу нацистам (убит при невыясненных обстоятельствах в 1940-ом). А какой он был демократ! Вот воззвание Булата-Балаховича: "Я воюю за новую, вольную, демократическую народную крестьянскую трудовую Россию, за право трудящихся, за новое всенародное Учредительное собрание... Со мной все великие и меньшие наши союзники. Со мной эстонцы, шведы, датчане, поляки и латыши".
     Видный белогвардейский политик В. Л. Горн, вспоминал: "Вешали людей во все время управления "белых" псковским краем. Долгое время этой процедурой распоряжался сам Балахович, доходя в издевательстве над обреченными почти до садизма. Казнимого он заставлял самого себе делать петлю и самому вешаться, а когда человек начинал сильно мучиться в петле и болтать ногами, приказывал солдатам тянуть его за ноги вниз. Часто прежде, чем повесить, он вступал в диспуты с жертвой, импровизируя над казнимым "суд народа"". Куда ж глядят наши либералы? Вот герой, который просится на киноэкран.
     А союзнички где были? А вот и они: "Прибывшие в Псков американцы часто производили киносъемки казней". Наконец за жителей "вступились" эстонские офицеры-интервенты, казнь стала более "цивилизованной" и производилась уже не на фонарях, а на специальной виселице. Можно было и подзаработать малость: применялся безжалостный шантаж, когда ни в чем не повинному человеку предлагалось выкупить свою жизнь. Тех, у кого денег не находилось, ждала казнь как "большевиков".
     В октябре 1919-го Николаев был перезахоронен с воинскими почестями на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петрограде. Скромная стела Николаеву стоит прямо у входа на кладбище. Кто-то украсил ее пластмассовыми цветами...
     Приказ Реввоенсовета гласил: "Имя Николаева при жизни его было скромным именем, известным только небольшому кругу лиц. Ныне это имя должно стать известным всей Красной армии, всей стране. Николаев был одним из тех представителей старого офицерства, которые душой почуяли глубокую правду рабочего движения и навсегда породнились с делом Красной армии и рабоче-крестьянской революции". По инициативе В.И.Ленина комбриг был посмертно награждён орденом Красного Знамени.
     Теперь уже никто не ответит, был ли А.П.Николаев идейным большевиком. Но патриотом России, заслуживающем светлой памяти, он был безусловно. Верный офицерскому слову, он не изменил народной власти.