Сергей Сомов __ ПОД КРЫЛОМ ЗАРИ-НАСЕДКИ
Московский литератор
 Номер 21, октябрь, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Сергей Сомов
ПОД КРЫЛОМ ЗАРИ-НАСЕДКИ

     
     ***
     
     В перо Жар-птицы
     небосвод расцвечен,
     златятся крыш коньки...
     От счастья недвижим,
     окна за паутинкою
     томится человечек,
     как адово исчадье,
     в дымной оторочке джинн.
     
     А в далях, за извалами
     курганов рать теснилась,
     сквозили ветлы спицами
     в бегущем колесе,
     и плыл над горизонтом туман
     виденьем Нильса
     со стаей
     уносящихся в Лапландию
     гусей.
     
     Под окошком проталина
     солнцем зализана, —
     слепяще фатальна
     жизнь новой жизни!
     
     За калитку, с оглядкою.
     С калош-бахил —
     озорными пятками
     в лиловый ил.
     
     До развилки проселочной
     в песке дорожном
     стынет в "елочку"
     след босоножий.
     
     Вдоль просохших обочин,
     под чилижную всхлипь
     шел малыш,
     на плече его — Солнца ладонка...
     Дед Архип
     и Лёнька.
     
     ВЕСНОВЕЙ
     
     Ходит солнце по орбите,
     если тучка — сжечь дотла...
     Этот фейерверк событий,
     взмах пролетного крыла!
     
     С птолемеевой десницы,
     примечая всё окрест,
     в талый наст полей глядится
     синь полуденных небес.
     
     Там, на росстаневой глади,
     в блеске следа от саней,
     под озонным ливнем ладит
     колесницу Весновей.
     
     Он промчится близ купели,
     где на холмных берегах
     целый день холстины белит
     Марьюшка — зажги снега.
     В высях горних — бас мотора,
     журавлиный мнится хнык...
     Над землей плывут аккордом
     ритмы первые весны.
     
     ***
     14 августа 1946 г.
     Поэзия! Кораблем будь,
     надежда — парусами,
     любовь к Отчизне — в море путь,
     а доплывем мы сами.
     
     ***
     
     Под знойным куполом небес
     тревожно дзинькнув,
     прорикошетил МиГ,
     струной звеня,
     за горизонт во мглу —
     лишь след фосфоресцирует...
     Стекольщик в "невидимке"
     алмазом
     шмыганул по тонкому стеклу.
     
     Ну что тебе, душа?
     Ученья это.
     Но...
     будто храмова завеса
     в оны дни,
     мне застит жизнь
     земли глухое эхо:
     — Или, Или! лама савахфани?
     
     ДИНГО
     
     Пересуды листвы.
     Хвои дух.
     Лунный свет
     оторочил теней ряднину.
     Ты, входя в наготу,
     рассмеялась:
     — На нет?.. —
     Сумасшедшая —
     Дикая динго...
     
     Как отторгнутый
     свет угасших звезд
     с высоты мироздания,
     до сих пор мне маячит
     в юдоли слез
     твоих глаз сияние.
     
     ***
     
     Где же ты,
     тех дней звонкоголосье,
     тот лазурно-акварельный март?..
     В сердце — как в глухую осень,
     грусти мглистый снегопад.
     
     Этот звездочет удачи,
     сердце
     взять не может в толк:
     где, Весна, твой след означен,
     в слякоти каких дорог?
     
     Иль опять ты запредельна,
     сколько взор ни напрягай?..
     Брезжит сквозь годов скуделье
     росных зорь мой отчий край.
     
     Сиротеет, прикорнувши,
     старый дом в сиянье грез.
     Ах, как исцеляет душу
     пенный водомет берез!
     
     Неба
     хвойного Урала
     индиго,
     ты — сонь иль явь
     над кряжистым перевалом
     в малахитовых кремлях?
     
     Здесь вот, на груди утеса,
     миг тот вечностью распят —
     и молитвословят сосны...
     Близок ночи звездопад.
     
     ***
     
     Этот поздний,
     краснотала веткой,
     луч
     из-за равнин твоих, земля...
     Под крылом зари-наседки,
     приютясь, молчат поля.
     
     Только б не спалила
     луч-синица
     море —
     тонкорунные облака.
     Мерно сучат пряжу
     Фидиевы мойры,
     нить спрямляя моего мотка.
     
     Как торжественно-державны
     мирозданья веси!
     Там
     в кругу сестричек,
     наклонивши лбы,
     рук не покладая
     трудится Лахесис —
     тайная ревнивица моей судьбы.
     
     На пиру не ветреница,
     Зевсов куб пролившая,
     на земле —
     вопрос извечный:
     Быть или не быть? —
     от безвидных прорв хаоса
     отделившая
     моего сознанья нить.
     
     О, моя Звезда!
     На небе не в новинку,
     скромен перелив
     твоих лучей косых, —
     мать-земля
     и я — ковыльная остинка
     под напряженным
     светом капельки росы.
     
     Праздник жизни, вечного движенья
     с поступью воловьей
     на закат...
     Что там?
     Занялся,
     искрист от напряженья,
     лён моего мотка.
     
     ПРЕОДОЛЕНИЕ
     
     Космос.
     Планет семья,
     созвездий лавины...
     Столько заветных вех
     на пути крутом!
     Блудный сын, пройду его.
     Но всё неодолимее
     твое притяжение,
     отчий дом.