Александр Савицкий
РАЗЛУКА, МОРЕ, ГРУСТЬ...
|
***
Е.Ш.
Что происходит — вряд ли объясню,
Мне самому понять всё это сложно.
Тянусь к тебе, как тянется к огню
Насквозь промокший под дождём таёжник.
На жизнь вокруг смотрю с такой тоской,
Как смотрит лев сквозь прутья зоопарка.
И год сейчас, и месяц — никакой,
И мне теперь ни холодно, ни жарко.
И вовсе, как сиамский брат-близнец
Схожу с ума, с тобою разлучённый,
И к музыке стал глух, и, наконец,
Из всех цветов я вижу только чёрный.
Когда ж уснут московские дворы,
Я долго в небо всматриваться буду,
Поверив в параллельные миры,
И даже точно зная: ты — оттуда.
В ЛОДКЕ
Торчат, как спины динозавров,
Хребты далёких островов.
Мне с морем расставаться завтра…
Я вряд ли к этому готов.
Кирпично-жёлтый цвет заката
Не отражается в воде.
Но это было всё когда-то:
Разлука, море, грусть… Но где?
Я полусонно и лениво
Лежу, доверившись волне,
И разноцветная Анива
Сквозь ночь подмигивает мне.
МОЙ ПОЛЁТ
Всё льёт и льёт над Южно-Сахалинском.
Сижу в каком-то баре у окна.
А рядом "глушат" водку с тёплым "Клинским"
Мужчины — стоя, женщины — до дна.
И помянув не к ночи Лаперуза,
Про Сахалин напевшись до икот,
Решили дружно: "Жалко, нет Союза!",
И спели все "Ах, белый теплоход".
Спиртного влив с запасом на полгода,
Икрою щедро теша свою плоть,
Заныли: "Вдруг нелётная погода,
И здесь застрять — не приведи, Господь!".
Я ж рот кривил: "Эх, ваши б мне заботы!
То ж Сахалин, не тьму же таракань!"
И чтоб свести с компашкой этой счёты,
"Анжуйского" опорожнил стакан.
Потом прошёл по улице Буюклы,
А впрочем, может быть, и Буюклы,
Тоску свою ничуть не убаюкав,
Любил домов фасады и углы.
На улице Дзержинского весь мокрый
"Люблю!" то ль ей, то ль городу кричал…
Но мне не отвечали даже стёкла,
Хоть вместе с ливнем в душу их стучал.
А! Всё равно…До вылета есть время.
А коль останусь здесь — так благодать!
Я не умел ни пить, ни жить со всеми,
Так значит, одному и улетать!
САХАЛИНУ
В Охотском море плещется лосось,
На берегу, на солнце дремлют чайки…
О, Сахалин, как жить могли мы врозь,
Так запоздало встретившись случайно?!
Ты не в толпе, ты гордо одинок.
Для нас с тобой Россия порт приписки.
И пусть когда-то Дальним был восток,
Теперь он для меня родной и близкий!
Над сопками малиновой зарёй
Простится солнце с нежным бабьим летом.
В своей Москве я буду жить мечтой
Вновь побывать на острове на этом.
Что ждёт меня — я знаю наизусть:
Признания в любви, стихов тетради
И тонкая, как паутина, грусть,
В тоску переходящая некстати.
Но вслед закату вновь идёт рассвет,
И сопки вновь свою расправят спину.
Не надо ждать ни двух, ни сотню лет,
Чтоб "Здравствуй, друг!" сказал мне Сахалин.
ВСТРЕЧА С САХАЛИНОМ
Могу сказать друзьям отныне,
Видавшим Прагу, Лондон, Рим:
А я вот был на Сахалине,
И остров тот неповторим!
Здесь солнце на пол суток раньше
Земной свой начинает путь,
Пока засветит над Ла-Маншем,
Здесь успевают все уснуть.
Здесь океан совсем не Тихий,
И климат — Ялте не чета!
Пусть на Рублёвке и в Барвихе
Вздыхают: "Сахалин — мечта!".
А люди! В общем те же люди:
Любовь, работа, отдых, быт.
Живут, не думая о чуде,
Ведь остров Богом не забыт!
Москва, большой страны столица,
Всё меряет на свой аршин.
Но если б заново родиться,
Я б выбрал остров Сахалин!
***
Е.Ш.
Я ревную тебя к Сахалину.
Этот остров — разлучник для нас.
Я проехал его половину,
А другую сберёг прозапас.
Я забыл европейские страны
И курортные наши "юга".
Здесь ни вечером, ни спозаранок
Не ступала людская нога.
Защищённый Курильской грядою,
Берег моря Охотского пуст.
Лишь туман пеленою седою
Зацепил можжевеловый куст.
Чайка крикнет лениво, и снова
В нашей бухте висит тишина,
И уже не проронит ни слова
Утомлённая за день волна.
Да и ты отрешённо и грустно
Смотришь вдаль, за сквозной горизонт.
…Терпко пахнет морская капуста,
Выделяя в пространство озон.
Этот запах и сладок, и горек,
Как и чувства, что глупо таю.
Я и к чайкам ревную, и к морю,
Красоту оценившим твою.
А потом я поймаю машину
И стремглав ринусь в аэропорт.
Я ревную тебя к Сахалину
Только день, но уже — с давних пор.
ШИПОВНИК
Са-ха-лин… Три терпких капли яда,
Медленно упавшие в стакан…
Нет, их разводить ничем не надо,
А запить — так вот он, океан.
На, запей, так и не ставший взрослым,
Юноша пятидесяти лет!
Пусть шиповник, дикий, низкорослый
Навсегда упрячет здесь твой след.
Этого хотел? Мечтал об этом?
И какого лайнера крыло
Скромного московского поэта
В этот край далёкий занесло?
Сопки, лес, нетронутые травы,
Воздух непорочной чистоты…
Кто за это умер — в общем, правы.
Но другой-то повод выбрал ты!
Через сотни лет палеонтолог,
Пыль сдувая бережно с кости,
Пробубнит студентам:
— Был недолог
Век его на жизненном пути.
А студентов гложут интересы,
Им причину смерти назови!
Но романтик был у них профессор:
"Кажется, он умер от любви".
|
|