Московский литератор  Номер 24, декабрь, 2009 г. Главная | Архив | Обратная связь  Ирина Овсейчук ЗИМНИЙ ЭТЮД            Ни слова о любви            Тихо падал снег.      "Все правильно в этом мире", — думала я, смотря как снежинки, кружа, опускаются на твои плечи, волосы, губы,…      Мы стояли у арки дома.      Ты осторожно касался меня, и, подняв голову к небу, словно спрашивая его повеления: "Можно ли", — и после несмело наклонился и, прислонив губы ко лбу, целовал…      Снег падал на мои глаза…      Ты обнимал мое лицо теплыми ладонями и, осторожно трогая пальцами, погружался взглядом в снег, как попало разбросанный у наших ног, а после поднимал взор снова к небу, словно ища в нем поддержки. Глаза твои делались огромными и закрывали небо собой, и мне хотелось растворять себя в их глубине кроткой нежностью, снова и снова переполняясь, литься через края своего сердца на тебя.      Звезды мерцали на небе, в тебе, сверкая ослепительно! Я не могла более видеть их — ты весь сиял звездами, и я отводила взор — больно смотреть, как ярко!      Меня стало много — сердце ширилось неотвратимо и неизбежно, плеская собой на затоптанный нелепо распластанный складками снег вокруг нас, пятная весь тротуар у арки, и наши тела утопали в нем, не находя себя в вечном и прекрасном вокруг.      Мы стояли у арки над пропастью времени, задумчиво.      Падал снег…      Твои губы, слегка приоткрытые в робком молчании, хотели прошептать безмолвное, но глаза, потемневшие с бесконечной надорванной нежностью, молчали. И тогда я осмелилась за тебя, что тебе было немыслимо тяжело, и ты не смел произнести, боясь ранить меня, оберегая мой хрупкий хрустальный мир, я сказала это за тебя, спасая твое сердце от будущей боли: "Прости меня…".      Свет воссиял в тебе!      Он лучился в твоих глазах, свободно, признательно, отражаясь от моих слез и делая все светлее вокруг. И тебе стало легче дышать — я спасла тебя оттого, что могло причинить тебе боль, и неба стало сильно много над нами, и руки мои стали еще прозрачней от холода и дыхание невидимым,… и снег падал снова и снова…      Небо застывшим звездным куском нависало над нами и серебряные капли снежинок растаявших в моих глазах дрожали и ты, улыбнувшись печально, хотел коснуться их губами, не дать им упасть на запачканный грязью снег. Но не успел. Жгучая капля предательски выскользнула из них, и я опоздала ее подхватить, чтоб не упала, не разбилась об острые тротуарные выступы, спасти — она упала! Вниз. Отчаянно разметавшись брызгами. И сердце, не выдержав боли ее, тоже стремительно бросилось вслед на омертвелые камни, на их замершие бесчувственные, равнодушные лики…, а снег опять падал и падал…      Ты взял мою ладонь, ставшую еще прозрачней от холода в свою теплую мягкую руку и повел к метро, ноги послушно плелись за твоей сильной и тяжелой поступью, и я торопилась успеть за тобой и почти не касалась мостовой.      Ледяная невидимая рука жестко хлестнула по лицу и, пронзив холодом, остановила. Молча, не глядя, ты выпустил мою ладонь. Я обернулась: "Как прекрасно все вокруг, — подумалось мне, — как прекрасно все…"!      Снег падал и падал…      Небо роняло снежные хлопья прикрывая обнажившиеся проталины под стенами дома оставшегося вдали, в котором зияла темною раною арка, под нее тихо слетали снежины, засыпая насупившихся прохожих, в сонной задумчивости куда-то спешащих мимо, все проносилось тоже, припорошенное белым, чистым, а я… я все лежала там, на грязном, оледенелом тротуаре у арки… и снег падал и падал на распахнутые небу прозрачные от холода руки…            ….и все казалось правильным в этом мире.