Александр Алиев __ «Я ВЫЕХАЛ ИЗ ДОМА В РОССИЮ СРЕДИ ЗИМЫ...»
Московский литератор
 Номер 15, июль, 2010 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Александр Алиев
«Я ВЫЕХАЛ ИЗ ДОМА В РОССИЮ СРЕДИ ЗИМЫ...»

     
     Несколько лет назад в Москве, на Ярцевской улице (рядом со станцией метро "Молодежная"), появился небольшой и весьма оригинальный памятник. Человек в костюме XVIII столетия, привстав на стременах, изо всех сил тянет себя за волосы из болота. Вы догадываетесь, кто это? Конечно же, знаменитый барон Мюнхгаузен.
     Было время, когда этот персонаж входил в первую десятку любимых героев отечественной детской литературы. Ребятишки знали наизусть едва ли не все классические мюнхгаузеновские рассказы, с удовольствием смотрели художественные и анимационные фильмы, посвященные приключениям славного барона. Ныне реалии изменились. Выросло поколение, которым имя Мюнхгаузена уже почти не знакомо. Совершенно иные персонажи стали кумирами детворы. Факт, надо сказать, весьма тревожный.
     Однако Мюнхгаузен у нас не забыт. Более того, кружок энтузиастов и, прежде всего, писатель и журналист Сергей Львович Макеев сделали все, дабы "разделить" литературного героя и подлинного барона Иеронима Карла Фридриха фон Мюнхгаузена. Ведь такой человек действительно существовал, а главное, почти два десятка лет провел на службе в Российской империи. Ныне, можно сказать, сей немецкий аристократ обрел здесь новую жизнь.
     
     …Род Мюнхгаузенов весьма древний, основателем его считается рыцарь Хейно Ремберт, упоминаемый еще в хрониках XII столетия. Вместе с императором Священной римской империи Фридрихом II Гогенштауфеном он участвовал в VI крестовом походе в Палестину. Семейная легенда гласит, что все потомки рыцаря постоянно погибали в войнах и междоусобицах. Уцелел лишь один, поскольку был монахом. По специальному указу его отпустили из монастыря, с него и началась новая ветвь рода — Мюнхгаузен (Munchhausen), что значит "дом монаха". Не случайно на гербах всех Мюнхгаузенов изображен монах с посохом и книгой.
     Среди представителей этого рода встречается немало знаменитых воинов и вельмож. Однако настоящая слава выпала на долю "того самого" Мюнхгаузена, который в генеалогическом древе нижнесаксонской ветви Мюнхгаузена значится под номером 701.
     Наш герой появился на свет 290 лет назад — 11 мая 1720 года — в поместье Боденвердер, недалеко от Ганновера. Отец Иеронима умер рано, когда тому едва исполнилось четыре года. Мальчику по семейной традиции предстояла военная карьера. Однако служить он начал в 1735 году пажом в свите владетельного герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского. Спустя два года юный барон добровольно едет в неведомый Петербург и поступает на службу к младшему брату герцога, принцу Антону Ульриху Брауншвейгскому. Этот Антон Ульрих был женихом, а потом мужем принцессы Анны Леопольдовны, племянницы императрицы Всероссийской Анны Иоанновны.
     Мюнхгаузен сразу же оказался в гуще событий — через несколько недель в свите принца отправился в поход на турецкую крепость Бендеры. Юноше довелось отличиться в кровопролитном сражении на реке Билочь — несколько раз он прикрыл Антона Ульриха от неприятельских ятаганов. Впрочем, главная цель похода — Бендеры — не достигнута, и вся армия возвращается на зимние квартиры. Теперь Мюнхгаузен постоянно бывает при Дворе, на торжественных приемах и церемониях, балах и гвардейских парадах. А какие торжества имели место в честь бракосочетания принца Антона и принцессы Анны! И вот среди всех увеселений барону удалось привлечь внимание княжны Голицыной, в результате этой симпатии на свет появилась внебрачная дочь, которую отдали на воспитание в семью казачьего атамана Наговицына.
     
     Через год Иероним Карл Фридрих принимает неожиданное решение стать военным. Скажем прямо, Антон Ульрих не сразу и неохотно отпустил пажа из своей свиты, но Мюнхгаузен настоял на своем и был зачислен корнетом в Брауншвейгский кирасирский полк, расквартированный под Ригой. Сохранился подлинный Указ императрицы Анны о пожаловании Гиронимусу Карлу Фридриху фон Минихаузину (так в документе) первого офицерского чина. Хорошо осведомленный современник сообщает: "То, что недавно Ее величество произвела пажа Мюнхгаузена в корнеты кирасирского полка, произошло по просьбе герцогини Бирон". Можно представить себе уровень связей Иеронима Карла Фридриха при русском Дворе!
     Первоначально служба Мюнхгаузена в полку шла успешно. Благодаря покровительству принца Антона (он являлся полковым шефом) молодой барон уже через полтора года был произведен в поручики и назначен командиром лейб-компании — первого эскадрона, комплектовавшегося лучшими людьми и располагавшегося непосредственно в Риге. Падение Брауншвейгской династии и воцарение "дщери Петровой" Елизаветы прервали обещавшую быть блестящей карьеру: несмотря на репутацию образцового офицера, очередной чин — ротмистра — Мюнхгаузен получил лишь в 1750-м, и то после неоднократных ходатайств.
     Какое-то время в Рижском замке содержались под арестом принц Антон Ульрих, принцесса Анна Леопольдовна и их сын — свергнутый император Иван VI. "Порутчик Менехгоузен" (так в другом документе), охранявший западные рубежи Империи, стал невольным стражником своих недавних высоких покровителей. В 1744 году молодой офицер командовал почетным караулом, который встречал в Риге невесту цесаревича Петра Федоровича принцессу Софию Фредерику Августу Ангальт-Цербстскую. Позднее та отметила в своем дневнике, что командир караула "действительно чрезвычайно красив". Ну а наш герой любил прихвастнуть поцелуем, якобы сорванным с губ будущей императрицы Екатерины Великой, и предложением стать ее первым фаворитом.
     Между тем назревали перемены в личной жизни Иеронима Карла Фридриха. На одном из балов он страстно влюбился в прелестную 19-летнюю девушку Якобину фон Дунтен. Ее отец, крупный помещик, исполнял тогда должность рижского городского судьи. Свадьба состоялась в феврале того же 1744 года в церкви городка Пернигеле (ныне Лиелупе), после чего молодые отбыли в Ригу, где поселились в огромном старинном здании — так называемом дворце Петра I — на улице Паласта. Летние же месяцы они проводили обычно в имении Дунте. Отметим, что почти все лифляндские (латвийские) места, связанные с четой Мюнхгаузенов, дошли до наших дней без изменений. Единственное, церковь была перестроена, от прежней уцелели только фрагменты капеллы с таинственным подземным ходом.
     Получив чин ротмистра, Мюнхгаузен берет годовой отпуск "для исправления крайних и необходимых нужд" (конкретно, для раздела с братьями семейных владений) и уезжает с супругой в Боденвердер, доставшийся ему при разделе. Он дважды продлял отпуск, а затем подал в Военную коллегию прошение об отставке с присвоением за беспорочную службу чина подполковника. Из России пришел ответ, что таковое прошение следует подавать на месте, однако в Петербург барон так и не поехал и, в конце концов, был отчислен из полка как самовольно оставивший службу. Так завершилась "русская одиссея" Мюнхгаузена, без которой не было бы и его удивительных историй.
     
     …Итак, с 1752 года Иероним Карл Фридрих поселяется в родовом поместье и живет в свое удовольствие. Мюнхгаузен делит время между охотничьими забавами, поездками в окрестные города, в частности, в университетский Геттинген. Главное же его увлечение — потчевать собеседников своими необыкновенными рассказами о жизни в далекой загадочной России. Первоначально барон рассказывал сущую правду: о своей службе — придворной и военной, о быте и нравах Августейших особ и русской аристократии, о перевороте 1741 года — свержении Брауншвейгской династии и восшествии на престол Елизаветы Петровны и т. д. Но если для образованной части общества — дворян, ученых, поэтов и писателей, священников — такие рассказы были интересны, то ближайшим соседям Мюнхгаузена по Боденвердеру они представлялись скучными. Помещики, бюргеры в один голос твердили: брось ты, братец, эту ерунду, расскажи-ка нам лучше — правда ли, что в России неимоверное количество снега, правда, будто бы по улицам свободно разгуливают волки да медведи…
      И вот однажды барон задумался: если вам, господа, охота послушать небылицы — милости просим! И пошло-поехало. Да, в России бывает настолько холодно, что порою звуки замерзают в сигнальном рожке и оттаивают лишь по весне. Да, на русских просторах может пойти такой снегопад, что засыпанными целиком оказываются города и деревни, и торчит наружу лишь крест на церковной колокольне, куда я привязал своего скакуна. А знаете, как я однажды попал в непроходимое русское болото и спасся из трясины только тем, что вытащил себя вместе с лошадью за волосы? А знаете, как я участвовал в войне с турками и летал на пушечном ядре? А знаете…
      Очевидцы вспоминают, что Мюнхгаузен великолепно разыгрывал свои фантазии. Попыхивая длинной трубкой, попивая горячий пунш и поминутно теребя косицу парика, он в лицах представлял каждую историю, при этом глаза его сверкали, лицо становилось прекрасным.
      В 1781 году бароновы рассказы впервые попали на страницы периодики. В журнале "Путеводитель для веселых людей" было напечатано 16 рассказов, автором коих в предисловии указан "Г-н фон М-х-з-н". А в 1785-м в Лондоне появилась книга о похождениях барона, где главный герой назван полным именем. В XVIII столетии — еще при жизни Мюнхгаузена — подобные книги появились в Америке и России. Да, да, в России. Николай Петрович Осипов, одаренный литератор, пересказал мюнхгаузеновские приключения и в 1791 году издал под заглавием "Не любо — не слушай, а врать не мешай". Вот тут мы подходим к одному очень интересному моменту. В Германии Мюнхгаузена ценят далеко не так, как у нас. Для русского человека имя барона овеяно романтическим ореолом, а то, что он подвирает, так это ничего, это ложь во спасение… В общем, в России барона приняли как "своего".
     
     Свидетельство тому, помимо прочего, создание в Москве Музея барона Мюнхгаузена. Главная заслуга здесь принадлежит вышеупомянутому Сергею Львовичу Макееву — человеку не только творческому, но и необычайно увлеченному. Он тщательно изучает личности реального барона и его литературного двойника и собирает все, что имеет или могло иметь отношение к Мюнхгаузену.
     — Особый интерес представляет реконструкция портрета настоящего барона Иеронима Карла Фридриха. Оригинал, писанный художником Г. Брукнером, находился в Риентельне, другом фамильном поместье Мюнхгаузенов, и погиб во время Второй мировой войны. Осталась только черно-белая фотография с него. Несколько лет назад группа отечественных специалистов попыталась воссоздать портрет, и ныне он занимает самое почетное место в собрании музея. На полотне мы видим хорошо сложенного молодого человека с правильными чертами лица, одетого в щегольскую форму кирасирского офицера: белый колет, черная кираса с серебряным императорским вензелем, обшитая галуном треуголка. Как это не похоже на визуальный образ литературного Мюнхгаузена — сухонького человечка с большим носом и лихо закрученными усами!
     — Два года назад музей вроде бы, наконец, обрел постоянное пристанище на — улице Народного ополчения. В арендованной части полуподвала обычной московской "хрущевки" расположилась полностью обновленная и оригинально оформленная экспозиция. В частности, появились новые предметы, книги, изобразительные материалы, привезенные с родины настоящего барона Мюнхгаузена. Появилась витрина с холодным и огнестрельным оружием середины XVIII столетия — им, возможно, воевал кирасирский поручик, а затем ротмистр Мюнхгаузен. Появился "Охотничий уголок", самыми запоминающими предметами коего являются замерзший на морозе рожок и чудо-олень с выросшим между рогами вишневым деревом. Кстати, очень многое из оформительского "арсенала" — планшеты, рамки и паспарту для фото и др. — Сергей Львович делал собственными руками.
     — Таким же образом создан и один из шедевров собрания — масштабный макет родного дома Мюнхгаузена в Боденвердере. Часть стены вскрыта, и посетители видят внутри миниатюрные комнаты с обстановкой.
     — … Одно из безусловных достоинств музея — это не законсервированная в своей академичности экспозиция, а интерактивный фонд. Посетители — особенно дети — всегда могут потрогать тот или иной предмет и даже поиграть с ним.
     — Как говаривал сам незабвенный барон, из любого положения можно найти выход. Он столько десятилетий поддерживает нас шуткой, фантазией, оптимизмом. Поэтому я лично ничуть не сомневаюсь, что этому уникальному музею предстоит долгая и счастливая жизнь.