Николай Цветоватый
ГЛУХАЯ ПОРА ЛИСТОПАДА
|
ВЕЧНАЯ РЕКА
В доступной лёгкости стиха
я вижу суть стихосложенья,
когда проворно, как в скольженье,
летит просторная строка.
Она свободна и легка.
В ней нет надуманных сравнений.
И слогом нудных поучений
не нагружает лист рука.
Вот так просторная река
течёт уверенно, спокойно
и в стылый час, и в полдень знойный,
неизменяемо в веках.
В одних и тех же берегах
река открыта и понятна
и тем близка к невероятной
доступной лёгкости стиха.
ТИШИНА
Я был зачат в конце большой войны,
февральской вьюжной ночью сорок пятого.
В те самые мгновенья тишины,
что ощущают кожею солдаты.
И тишина, пришедшая тогда
вослед бомбёжкам, гулу канонады,
собой легко пленяла города,
как самая нежданная награда.
Послеблокадный тихий Ленинград
почти совсем от холода оттаял.
И в тишину вторгался невпопад,
как колокольчик, перезвон трамваев.
И этой ночью будущий отец,
пока что не родитель мой, но всё же,
жизнь сотворил, как некогда Творец,
хоть был коммунистически безбожен.
Но тишина не подарила мне
спокойных дней, безоблачного счастья.
Судьбой к послевоенной тишине
я оказался краешком причастен.
Причастен лишь зачатием своим,
а дальше — от рожденья до сегодня —
пустых надежд остатний горький дым
и неудач сплошное половодье.
И потому, задумавшись на днях
про те полвека, что я в жизни прожил,
решил, что батя, выживший в боях,
в той тишине был зря не осторожен.
СОЧИ
Если дождь надоел и ты чувствуешь, что
скоро осень навалится крепко,
и в согласье с природой ты вынешь пальто,
и привычную тёплую кепку,
если ты понимаешь, что зверски устал,
словно камни полгода ворочал,
собери-ка деньжат, поспеши на вокзал,
и — в любой, уходящий до Сочи.
В перестуке колёс будешь холить мечту,
как пойдёшь по тенистой Ривьере.
И приветливо пальмы ветвями взмахнут,
твоему возвращенью поверив.
Ты забудешь про ветер и дождь за окном,
и в храпящем вагоне плацкартном.
и душою, и телом пространством влеком,
заживёшь в предвкушении фарта.
Это чувство в тебе будет тихо расти
соразмерно пути за спиною.
Двое суток пройдут, в завершенье пути,
чувство станет единым с тобою.
А когда из тяжёлых вокзальных дверей
ты шагнёшь на горячую площадь,
то уже, согласуясь с фортуной твоей,
жизнь покажется легче и проще.
И какой-нибудь цепкий, вертлявый таксист
перехватит тебя у бордюра,
в обещаньях горазд и безмерно речист,
как положено южной натуре.
Кипарисы раздвинут свой сомкнутый ряд.
Ты увидишь волну у причала —
и поймёшь, что возможно вернуться назад,
лишь бы всё начиналось сначала.
ЛИСТОПАД
Есть глухая пора листопада,
когда холод пошлют небеса.
И лохмотьями летних нарядов
облетают поспешно леса.
В это время настырного ветра
и промозглых вечерних часов
отражение стужи портретно
отразит обнажённость лесов.
Ты накинешь платок, что купила
в летних Гаграх, и скажешь себе:
"Это только сегодня уныло.
Завтра солнце проглянет в судьбе".
И укутав озябшие плечи,
вновь забудешься летним теплом…
Ничего, что в сегодняшний вечер
зарядил листопад за окном.
ЮНОСТЬ
Шестнадцать лет. Цветёт акация.
На танцплощадке вальс и танго.
Хрустит в кармане ассигнация.
Пиджак с разрезами притален.
Чуб надо лбом высоким коком.
Курю открыто, как мужчина.
Ах, как я ловок! Как я лёгок!
И для печали нет причины.
Мне жизнь взаправду удаётся,
года ещё не закрутили.
Луна — под вечер. Утром — солнце.
Всё, как дорлжно быть, без усилий.
Пока что жить легко и просто.
Друзья. Счастливые свиданья.
И смерти жуткое уродство
так далеко от пониманья.
БИЛЬЯРД
Четыре шара на зелёном сукне
при счёте шесть-шесть, неприятном и зыбком.
Партнёр, ухмыляясь косою улыбкой,
стоит у окна, прислонившись к стене.
Он видит, что я не срезаю шара
в центральную лузу.
А это промашка.
Подходит. "Чужой" посылает оттяжкой.
И оба ложатся в две лузы.
Игра.
Что ж, хочешь, не хочешь, а надо платить.
От глупости нет ни лекарств, ни рецептов.
Не слабые деньги за пиво с "прицепом",
что пил до игры, не успев закусить.
Но был же азарт!
Значит, проигрыш не в счёт.
А деньги, по сути, всего лишь бумажки.
Конечно, бумажки, но жгущие ляжку.
А я не люблю, если где-то печёт.
"И я достаю из широких штанин",
как в юности прежде, рукой не дрожащей,
потребную сумму.
А сам уже счастлив,
что я, не старея, дожил до седин.
КОТ И ДОЖДЛИВЫЙ ДЕНЬ
Прорвался сквозь ненастье туч
рассвет, разбуженный ветрами.
И шторы, мягкими волнами,
качнулись на оконной раме
и пропустили первый луч.
Поверил: долгие дожди
ушли, пропали, канув в лету.
И наконец-то наше лето,
легко проворно и раздето,
войдёт, ненастье осадив.
Ведь, вот уже который год
приходит лето — нет погоды.
И от заката до восхода
насквозь промокшая природа
в тоске унылой солнца ждёт.
Поверил. Только не сбылось.
Подстать изменчивой девице
день допустил лучу пробиться,
не дав чирикнуть первой птице.
И дождь прошил рассвет насквозь.
Сидел у мокрого порога,
тоскуя, мой домашний зверь,
смотря в распахнутую дверь,
где солнце не было теперь.
Но в дом не шел, почти продрогнув.
И выражал весь вид его,
что дождь ему, как мне, наскучил.
Но вот такой сложился случай,
что весь июль на небе тучи.
И не поделать ничего.
О, мне б его уменье ждать!
Никак не подавая виду
на то, как долгий дождь обиден,
не суетясь, сидеть бы сиднем
и дел пустых не начинать.
Я ж вовсе, не в пример ему,
всё мельтешу, спешу куда-то,
а это только жизни трата.
Что, в принципе, ежу понятно.
А я, увы, всё не пойму.
Ах, зверь, мой славный, верный кот!
Ты понимаешь: всё условно.
Дождь кончится. И солнце снова
нам засияет, как обнова.
И суета моя пройдёт.
Президиум и Правление
Московской городской организации
Союза писателей России
поздравляют
известного русского поэта
Николая Иосифовича ЦВЕТОВАТОГО
с 65-летием
Желаем крепкого здоровья,
бодрости духа и успехов в творчестве!
|
|