Владимир Лория
КОГДА СЕРДЦЕ НЕ ВЕДАЛО ГРУСТИ
|
ГЛИССАДА*
Тьму рассекают широкие крылья,
Вот уже пройден и дальний привод.
Свет рассыпается звёздною пылью,
Воздух упругий качнул самолёт.
Водная гладь возвращает на небо
Отсвет луны, отражение звёзд.
Тучка мелькнула полоскою снега.
Там, где ночная бескрайняя нега,
В ярких огнях надвигается мост.
Точно из блёсток вечернего света
Сотканы ленты дорог и река,
Точно связала вселенную эту
Жёлтыми нитями чья-то рука.
Гор потемневших знакомые грани,
Будто живая колышется мгла...
Как ты прекрасна в лиловом сияньи,
С этой глиссады, родная земля!
« Глиссада (фр. — скольжение) — траектория самолета при заходе на посадку.
МЕДОВЫЙ ВОДОПАД*
Водопада Медового возглас,
И дымок над каньоном шашлычный.
Кисловодский озоновый воздух,
Как вино, пью по старой привычке.
И, минуя знакомые вехи,
На террасах альпийского склона,
Забываю грехи и помехи
В этом солнечном мире исконном.
И колеблется воздух, сочится,
Терпкий воздух с оттенками мяты.
Пахнет елью, полынью, корицей
И ребячьего счастья утратой.
Храбрый зяблик плескается в луже.
Пух летит — жди посланье в конверте...
С каждым вдохом спокойней и глубже
Вера в подлинность жизни и смерти.
« Живописное место в окрестностях Кисловодска.
***
Косы протяжённость, и только вода
С рождения мира жила здесь всегда.
Она за окном, за горой и везде,
При солнце всходящем, при первой звезде.
На пляже пустынном, у горной гряды
Есть ровный, чарующий рокот воды.
Клубится под снегом, молчит под дождём...
А мы всё чего-то волшебного ждём.
И тянет вода нас в сумятицу странствий,
Но сколько забвенья в её постоянстве.
***
И милым, вдруг, становится для глаз
Эстамп, в изящной раме остеклённый.
Где море спит, а поплавком баркас
Качается у пристани бетонной.
Клинки агавы в ниточках росы,
Акаций старых, узловатых, ветви
И даже запах жареной хамсы
Улавливаю в дуновеньи ветра.
Вновь память мне пристанище дала...
Он вечен мир тот, где все краски дня
Сияют над ленивою волною,
Где музыкой меня поила мгла
И окликало танго здесь меня,
Как окликаю я сейчас былое.
***
Они плывут: он с толком, брассом,
Её несёт, как бы волна.
Неразличим он в общей массе,
Кусочек хаоса — она.
Они плывут на берег детства,
Где я когда-то рыб ловил,
В цветущей роще по соседству
С тех пор прибежище любви.
И под роскошным олеандром
Для них настанет счастья пик.
Старуха, местная Кассандра,
Их не заметит в этот миг.
А дальше что? У всех историй
Одно начало и финал —
На берег страждущее море
Из века в век гоняет вал.
***
То ли сновидение,
То ли лёгкий бред —
Будто из забвения,
Он возник, твой след.
Напрягаю память,
Но, увы, с листвой,
В сумрачную замять
Канул голос твой.
На мысу скалистом,
Где ныряли мы —
Небо в дымке мглистой,
Море да холмы.
В бухте под Анапой
Юность не найти,
Лишь полынный запах
Твоего "прости".
***
Вечер таял на её ресницах
И бежал за ворот холодок...
Счастья миг, увы, не повторится,
Дважды не войти в один поток.
Так печально Гераклит Эфесский
Истиной обмолвился простой.
Волосы её в закатном блеске
Отливали пряжей золотой.
Помнится, мерещится и снится:
Сумрак моря, дальняя гроза,
Вечер, угасавший на ресницах
И её туманные глаза.
***
Засмотрелся я в быстрые воды,
Вечно мутной и буйной Куры.
Унесла ли она мои годы,
Прелесть той первозданной поры,
Когда солнца малиновый сгусток
Диадему окрашивал гор,
Когда сердце не ведало грусти
И звучал в его ритме задор.
Унесла она дни благодати,
Но не все их забыть я могу,
Как и девочку в ситцевом платье,
Что осталась на том берегу.
AMOR
Кружилась кривая пластинка,
Шипела под старой иглой.
В те дни, что заполнены солнцем
И детскою шумной игрой.
И бархатный голос, глубокий,
Я тембр его помню с тех пор,
О чём-то грустил на испанском,
С коротким рефреном — Амор!
Нет жизни конца, суждено лишь
С привычной дороги свернуть,
Но магию этого слова
Для сердца уже не вернуть.
Порою такой одинокий,
Минуя обыденный вздор,
Иду, про себя повторяя
Бессмертное слово "Амор".
МОРЕХОД
Памяти моего друга
моряка и писателя
Родама Чачанидзе
Святые не пишут романов,
Лишь молятся часто в тиши.
А он на морях-океанах
Скитался по зову души.
И в мире ином ему снится
Колхиды родной эвкалипт,
Огни уругвайской столицы,
Легендой овеянный Кипр,
Пунктиры бесчисленных лоций,
И флаг на корме, что алел...
Увы, он уже не вернётся,
Ушёл он в далёкий предел.
Заветные замыслы в свитке
С собою унёс мореход
В туманы, где в капельках слитно
Господь с человеком живёт.
Я книгу раскрыл капитана,
Повеяло влагой морской…
Святые не пишут романов,
Им нужен надмирный покой.
***
Судьба иль случай — вечно спорим,
И не решить нам никогда...
Цветущий абрикос над морем,
Правее — горная гряда.
День удивительно погожий,
Возник ли он из забытья?
Но город вовсе не похожий,
На тот, который помнил я.
И в нём себя найти напрасно —
Чужие скверы и дома,
Лишь удручающая ясность
Для беззащитного ума.
Сквозит сквозь крону нежный лучик,
Его туманит лёгкий дым...
В судьбе-сумятице текучей
Всего-то случай-поводырь.
ВРЕМЯ
Ведь не было его — всего лишь Время —
Несчастный человек придумал сам,
Чтоб измерять случайной жизни бремя,
Разлук пространство, протяжённость драм.
И разделил его он на года.
А время — это мы с тобою сами,
Хотя бы потому, что вместе с нами
Исчезнет и оно — раз навсегда.
|
|