Светлана Марей __ ДОРОГА К МАМЕ
Московский литератор
 Номер 20, октябрь, 2010 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Светлана Марей
ДОРОГА К МАМЕ

     
     ТОНКАЯ ПОЛОСКА РТА искривилась в двусмысленную усмешку. "Откуда этот цинизм, надменная холодность? Что же происходит последнее время?" — так думала Лена, наблюдая за Олегом в лобовое зеркало машины, сидя на заднем сидении. Они никогда не ездили рядом. Олег всегда занимал переднюю часть машины, а Лена со своими сумками и авоськами — заднюю.
     На улице раздался одинокий залп салюта и группа молодежи завопила: "Ура-а-а!". Лена улыбнулась симпатичной девушке из этой компании. На её очаровательной голове был новогодний парик из дождика. И казалась она такой счастливой, раскованной. Встретившись с Леной глазами, девушка вдруг показала язык.
     "Фу, какая невоспитанная", — разочарованно протянула Лена. Определенно сегодня не мой день. Утром пьяный мужик широко улыбаясь и расшаркиваясь назвал Лену "Бабушкой-снегурочкой". Ну, какая она бабушка? Ей всего-то 40 лет, а выглядит она вообще на 35, беленькая, хорошенькая. И костюм Снегурочки ей очень к лицу. А может, действительно пора завязывать с ёлками? Нет, нет. Олег за 10 лет работы Дедом Морозом превратился просто в совершенство. Как же трудно было начинать с ним работать! Он по привычке смотрел Лене в рот, и смеялся вместе с детьми, а Лена одна надрывалась на утренниках, всячески стараясь подключить Деда Мороза к действию. Этот сезон прошел безукоризненно. Все заказчики очень довольны. Сегодня они отыграли последнюю ёлку и могут беззаботно отдыхать.
     Раздался телефонный звонок. Лена судорожно дернулась, с трудом нащупала в сумке телефон.
     — Да, мамочка, уже едем к тебе... Отыграли, хорошо… А мы заезжали на фирму деньги сдать. Что тебе привезти?...Тогда ставь картошечку. Приедем очень голодные… Целуем, пока.
     Трое мальчишек дурачились на снегу, то ли боролись, то ли дрались, кидались снежками. Один снежок попал в их старенькие "Жигули". Олег злобно выругался.
     — Да ладно тебе, не в стекло же попали.
     — Еще не хватало чтобы в стекло попали. Хулиганье!
     Удивительно, как сильно Олег переменился за последнее время. Вот сегодня он так хорошо играл с детишками, так искренне смеялся, шутил с ними. А сейчас… Может он просто устал? Откуда такие перемены?
     Узкая полоска рта нервно изгибалась, глубокие глаза напряженно щурились. Машин на дороге было немного. В начале января всегда так. Люди празднуют. Отдыхают. И только они с Олегом всегда куда-то спешат, куда-то едут…
     Ночное небо дарило земле свои неисчерпаемые зимние богатства, осыпая прохожих звездочками снега. Красавицы-елки сказочно подмигивали. Роскошный торт и бутылка шампанского улыбались Лене из сумки. Через минут двадцать они наконец сядут за праздничный стол, включат телевизор и взахлеб будут рассказывать сколько радостных детских улыбок и шалостей они познали в этот Новый год.
     Лена не сразу поняла, что произошло. Впереди на перекрестке замигал светофор и установился красный свет. Олег медленно подъезжал к полупустому перекрестку между первой и второй полосой, никак не решаясь выбрать одну из них, потихоньку тормозил. Справа раздался душераздирающий скрежет колес. Лихая иномарка на бешеной скорости почти вплотную к их "Жигулям" двумя колесами на дороге, двумя на тротуаре пронеслась мимо них, резко затормозила и перекрыла дорогу. Лена не успела даже испугаться. Из иномарки вышел огромный парень с битой в руке и медленно, поигрывая битой, устрашающе стал надвигаться на "Жигули". У Лены инстинктивно сжались кулачки, напряглись плечи, пресс, перехватило дыхание. Незнакомый парень шел бить их. В лобовом зеркале Лена видела растерянное лицо Олега, он кусал губы.
     — Что делать, Ленок?
     Да, страшно! Что нужно этому амбалу, явно готовящемуся к рукопашной… Говорят, битой можно убить человека. А Олег… Он же интеллигент до мозга костей, о таких говорят: "Тяжелее ручки ничего не поднимал". Благородная седая бородка шариком, огромные бездонные синие глаза, точёный прямой нос аристократа…Он не готов к рукопашным боям. Обидеть Лену черствым словом — это он может… А защитить?
     — Спокойно. Все двери намертво закрыть. В лице спокойствие и равнодушие к происходящему.
     Всем своим видом излучая гнев, парень обрушил первый удар биты на боковое зеркало возле водителя. Лена с видимым спокойствием на замурованном мышцами лице, машинально набирала по телефону милицию. Но телефон как заклинило. В пустых глазах парня забрезжила первая мысль. Он перестал колотить битой по крыше машины, проорал: "Выходи, подлец!" — и наклонившись стал рассматривать через стекло Лену. На ней была дорогая шубка, явно не соответствующая виду затрапезной старенькой машины. Его однозначно забеспокоило, что Лена куда-то звонит.
     — Кончай звонить, тебе никто не поможет. У меня машина только из ремонта. А я из-за вас о бордюр низ побил. И вы мне за это заплатите, уроды. Я только из тюрьмы вышел, отремонтировался, а тут эта гнида всю дорогу заняла, ездить не умеет.
     Лена продолжала бессмысленно тыкать пальцами по кнопкам телефона, прикладывая трубку к уху, изредка поглядывая на парня. В лице парня появилась тупая озадаченность. Лена обнаглела и даже помахала парню ладошкой: "Привет, привет". На что парень отреагировал сильным ударом по машине.
     Светофор менял свои любимые цвета один на другой и вот уже снова красный, желтый, зеленый… Рядом подъезжали и останавливались машины. Водители с любопытством наблюдали за происходящим. Один усатый водитель даже раскрыл рот от удивления. Но как только зажигался зелёный свет все дружно нажимали педаль "газ" и уезжали подальше от греха.
     — Ладно, выходите, не буду вас убивать.
     Парень подошел к своей иномарке, открыл заднюю дверь, и усталым движением кинул в машину биту. Светофор подарил долгожданный зеленый свет и Лена затормошила Олега: "Поехали, скорее, поехали! Объезжай его слева!"
     Олег попробовал завести машину, но быстро сориентироваться он не смог, а парень, растопырив руки, уже шел прямо под колеса. И снова красный свет… Но… В этот момент прямо возле них остановилась милицейская машина. " О, боги! Спасибо за участие в нашей судьбе!" Лена молниеносно выскочила на улицу, подскочила к милицейской машине и стала бить кулачком по стеклу.
     — Помогите, пожалуйста. Нам парень машину разбивает, вон, зеркало уже разбил. Дорогу перегородил, не дает уехать, под колеса лезет.
     — У вас что здесь, авария?
     — Да, да. У нас здесь авария. Вот этот урод не умеет ездить. Я из-за него весь низ машины разбил. Пусть платит. Скажи, он должен заплатить?
     Глаза у парня были какие-то бесцветные, светлые, даже злоба не просматривалась в них, хотя голос был громкий, уверенный, наглый. Милиционер наконец открыл окно.
     — А вы особо не кипятитесь. Вы уже будете отвечать за хулиганство, бить зеркала не положено. Я вызвал ГАИ, ждите, сейчас подъедут.
     Милиция уехала, оставив призрачную надежду, что эта затянувшаяся история когда-нибудь закончится. Парень встал перед "Жигулями", расставил ноги, как бы преграждая путь и начал звонить.
     — Эй, братки, подъезжайте. Тут один козел мне машину побил. Надо чувака поучить. Блин, ездить не умеет, за руль садится. Давайте, подъезжайте.
     Олег тоже выбрался из машины и зашептал:
     — Ему только автомата не хватает. Я думаю, никуда он не звонил. Игры все это. Пугает он нас.
     — Наверно. На всякий случай давай и мы пугнем. Алле! Игорь Валентинович, возможно нам потребуются ваши услуги. На нас на дороге напал хулиган, требует денег. Подъезжайте, пожалуйста…
     Парень раскачиваясь, медленно подошел к Олегу. Доверительным, вкрадчивым голосом с глубоким уважением заговорил.
     — Ты эту дуру свою не слушай. Мы мужики с тобой, лучше договоримся. Я тебе даже помогу мою машину починить. У меня в гараже есть яма. Купишь нужные детали и тебе это обойдется не очень дорого. Мы с тобой вместе всё починим. Ты сейчас спешишь? Давай телефон. Завтра созвонимся. А ГАИ чего ждать, от них все равно никакого толка.
     Олег растерянно посмотрел на Лену. Ему льстило такое неожиданное уважение к его особе. Приятно было сознавать, что хоть какие-то вопросы он может решать без Лены, "как мужик с мужиком". Опережая его ответ, Лена выпалила: "Никаких телефонов! А свой телефон можете дать. Игорю Валентиновичу он может пригодиться".
      — Щщщасс…Ну, у тебя дура-баба, ты её пошли куда подальше. Мы с тобой этот вопрос решим сами.
     Олег, не мигая, смотрел на Лену, как бы ожидая какой-то подсказки, какого-то знака к дальнейшим действиям. Но собеседник обнял его за плечи и стал уводить от Лены в сторону. Это вызвало протест в душе Олега и он, вежливо отстранив парня, виновато проговорил:
     — Извините, пожалуйста, но моя жена считает, что будет лучше, если вы оставите нам телефон. Машина в её собственности и она решает, как быть с поломками, которые вы нанесли нам.
     Олег остался очень доволен собой и нежно взглянул на Лену. Она еле приметно кивнула ему головой. Почувствовалась какая-то нить, тесно связывающая двух близких людей. Спинным зрением, не глядя на Олега, Лена чувствовала его мысли, его присутствие, что они вместе, одна команда. А как давно он не смотрел на нее так нежно, так искренне, с открытым сердцем.
     Последнее время Лене постоянно приходили мысли о разводе. Она часто прикидывала за и против, рассчитывала плюсы, минусы их десятилетнего брака. Обыденность серых, однообразных дней обоих удручала. Самое страшное в любви — это невозвратимость коротких минут счастья. Порой кажется, что любовь исчерпала себя полностью. Мужчины позволяют себе обижать дорогих женщин грубым словом, поступком. А женщины в свою очередь перестают по-прежнему трепетно о них заботиться. Но память о тех прекрасных минутах счастья останавливает от решительных и непоправимых действий. В душе постоянно теплится надежда, а вдруг все вернется на круги своя и снова захлестнет поток радости, свежего счастья…
     Но новое счастье не приходит, и это усиливает горечь внутреннего одиночества обоих. Один голос постоянно говорил: "Он без меня пропадет!" А другой подсказывал: "С ним пропадешь ты". Мама никогда не вмешивалась в отношения дочери с мужем, но, похоже, огорчалась, что нет у Лены настоящей опоры в жизни, что Олег ведет себя часто инфантильно.
     Кстати, о маме. Ей надо срочно позвонить, ведь она ждёт их и уже давно. Лена набрала знакомый номер.
     — Мамочка! Не волнуйся, ничего не случилось. Мы просто задерживаемся... Встретили кое-кого… Общаемся… Да, очень приятное общение… Это друг Олега, учит его с женой обращаться… Олег? Счастлив… Очень. Не знаю, через сколько. Ты только не волнуйся. Скоро подъедем.
     Но тут из затемненных стекол иномарки высунулась голова черноволосой смуглой девушки не российской внешности. Она пальцем поманила амбала, что-то прошептала ему на ушко и снова исчезла во мраке автомобиля. Парень озадаченно выпрямился, почесал за ухом и направился к Лене.
     — Значит, так. Нам некогда, ждать ГАИ мы не будем. А ты будешь ждать ГАИ? Глупая ты баба. Денег не даешь, телефон не даешь, но я тебя все равно разыщу, так и знай… Пока.
     Иномарка рывком тронулась с места и мгновенно растворилась в темноте заснеженной ночи. Она неслась навстречу новым приключениям в поисках новых лохов. Как знать, может ей ещё повезет кого-либо обобрать, запугать, испортить чью-то жизнь хотя бы на некоторое время.
     Опустошение… Олег и Лена тихо сидели в машине. Оказывается за это время, тянущееся вечность, они потеряли столько энергии и сил, сколько, кажется, не отдали за весь сезон ёлок.
     — Ну, поехали…
     Олег плавно отжал сцепление. Машина медленно поплыла по заснеженным улицам. Хотелось плакать и погрузиться в сон. Хотелось кричать и биться в истерике. Организм противился дальнейшим нагрузкам, требовал забытья. На очередном светофоре Олег повернул направо.
     — Почему направо? Нам же ехать налево.
     — Почему, почему… Нет поворота налево, вот почему.
     — Но всегда был.
     — Был, был… Вот получай сама права и катайся как тебе хочется…Да пожалуйста… Поверну налево… Мне-то что…
     Олег неожиданно и резко повернул налево. Испуганно и нервно просигналила какая-то машина. Кто-то в открытое окно послал Олега очень далеко и надолго. Но уехать далеко не удалось. Раздался милицейский свисток и как из под земли нарисовался патруль ГАИ.
     — Ваши документы.
     Олег вышел из машины, резким движением подал документы, взвинченным голосом говорил, что кому-то делать нечего в Новый год, людям жизнь портят… У Лены закружилась голова. Олег явно грубил. Гаишники посадили его в свою машину. Металлический звон обволакивал все пространство вокруг Лены. Шло время. А Олег из машины все не выходил. Лена подошла к стоящему на морозе милиционеру.
     — Что случилось? Мы так устали. Нам хулиганы зеркало разбили. Мы ждали ГАИ и не дождались. Нас ждёт мама, волнуется. Мы голодные. Что вы нас держите? Отпустите нас.
     — Не надо было грубить. Сейчас штраф выпишем и поедете вы к своей маме.
     Слёзы потоком покатились по Лениным щекам, замерзая на своем пути. Ей казалось, что жизнь состоит из преодоления бед, бед, бед. Силы закончились. А окончания препятствиям на пути к маме все нет и нет.
     Лена рванула дверь милицейской машины и навзрыд прокричала:
     — Отпустите нас! Когда мы вас ждали — вас не было. Сколько вы ещё будете нас держать? Мне плохо!
     — Вызвать скорую помощь? Вам плохо? Десятый, десятый, я седьмой… Тут женщине плохо.
     — Мне хо-ро-шо!!! Отпустите нас скорее. Что вы за люди такие! Я домой хочу. Я больше не могу ждать.
     Истерика произвела впечатление в большей степени на Олега. Вскоре он вышел из милицейской машины с квадратными глазами и с бланком штрафа, многозначительно посмотрел на Лену и молча сел за руль. За оставшуюся дорогу никто больше не проронил ни слова. Лену больше не радовал торт и торчащее из сумки шампанское. Возле маминого дома парковаться было негде. К дому, как к магниту, были прилеплены всех видов и цветов автомобили. Наверно, в этом доме живут одни мамы, и все добропорядочные дети приехали их навестить и поздравить с Новым годом. Лена выскочила из машины с сумкой в руках.
     — Я побежала, а ты прокатись у соседних домов, может, найдёшь где-нибудь местечко, припаркуешься. Ждём тебя.
     Снег лепил в лицо мокрые хлопья. Нарядная ёлка на площади ехидно мигала бордовыми огнями. Тинэйджеры прыгали у ёлки и без повода хохотали. Смешная девчушка из этой компании в парике из дождика, встретившись с Леной глазами, подмигнула ей. Лена показала девчушке язык.
     Вот она, долгожданная дверь… звонок… мама…
     — Доченька! Наконец-то! А где Олег?
     — Паркуется.
     — Что-то случилось, да? Я поняла, что что-то случилось!
     — Потом, всё потом. Принимай гостинцы. И к столу. Как у тебя вкусно пахнет!
     Мама посыпала укропом мятую картошку, домашние котлеты, покрытые корочкой, щекотали ноздри. С фотографии улыбался живой папа. Защемило сердце от радости, что существует на земле такой уголок, где всегда хорошо, уютно, спокойно.
     — Вот и слава Богу, добрались, приехали. Я что только не передумала.
     Лена обняла мать и крепко прижала к груди.
     — До чего же хорошо, что ты у меня есть. Пока ты рядом, я — совсем молодая! Ты — главная в нашей жизни.
     Вошел Олег. Лена разлила шампанское, усадила всех за стол.
     — Я очень люблю вас, мои дорогие. Мы вместе, мы одна семья. И как ни был сегодня труден путь к маме, он проделан не напрасно. Я счастлива, что начинаю этот год с ваших самых лучших на свете улыбок.
     "Горько!" — пошутила мама. И они все трое обнялись в нерушимый круг самых близких и дорогих людей.