Михаил Годенко
О СЕРГЕЕ ЕСЕНИНЕ
|
Летом 1987 года впервые мне довелось побывать на родине Сергея Есениа в с. Константиново Рязанской области. Даже не представлял, что буду так поражен видом на Оку. Когда миновав клуб, вышел к обрыву, — дух захватило! Растерялся от красоты, которая открылась глазу.
Тут же подумалось, что именно здесь, на крутом и высоком берегу Оки и должен был родиться именно такой поэт — Сергей Есенин!
Он русский до мозга костей. Даже звучание имени и фамилии истинно русское. Он весь, как береза, светлый и трепетный. Он широкий и просторный, как заокские дали.
В этом селе, на этом крутом холме, у этой извивающейся реки не мог не родиться поэт. Уже сами условия, сама природа предопределила его рождение.
Я даже представляю, как это произошло: мальчишка, может еще даже несмышленыш, разбежался от дома мимо церкви к спуску — и вдруг застыл, пораженный красотой. Он задохнулся от счастья, что все это видит, ощущает. Он задохнулся от могучего ветра, который ударил его в грудь. Его поразила река своей широтой, своими извивами, заречные луга, темные леса , уходящие к горизонту. Мальчишке захотелось закричать от восторга.
Это пробудило в нем поэта. Он взялся за перо позже, но поэзию в него вдохнуло сейчас. Она вошла в него и после он всю свою недолгую большую жизнь будет делиться ею с другими.
И эти церковные купола-маковки, и золотые кресты, и "в венчиках иконы", и клен, и старый тополь, что у ворот, изба, сарай, амбар, огород, сад — все, все войдет навечно в его стихи.
И Россия обретет поэта самого мелодичного, самого пронзительного, самого правдивого по истинности чувства, самого реального реалиста, распахнутого душой, открытого сердцем, не боящегося сказать о себе все, чего другие боятся. Россия обретет такую поэзию, какую она не знала дотоле. Россия приобретет такое богатство, какого, пожалуй, нет ни в одной другой стране.
Я уже как-то говорил, что богатство страны надо определять не по ее золотому запасу, а по наличии истинных поэтов. С.Есенин — один из наших крупнейших золотых слитков. А ведь когда-то был запрещен. Мы читали его из-под полы. Помню, даже у нас в селе судили одного парня из-за Есенина.
А как он, Сергей Есенин, освещал наши души в годы войны, во время блокады Ленинграда. Его стихи были для нас буквально живой водой.
Особенно морякам он был дорог. Мы ведь все время в море. А Есенин такой земной, такой домашний, такой весь сотканный из любви и печали — даже сердце разрывается, когда его читаешь. Не зря же Максим Горький сказал о нем: "орган поэзии".
И покатились глаза собачьи
Золотыми искрами в снег.
Думаю, ближе всех стоит к Есенину Александр Прокофьев, который мог так сказать о России:
Соловьиное горло — Россия!
Когда он, Прокофьев, впервые прочел мои стихи, он начал упрекать меня во многих недостатках и добавлял: учись у Есенина. Смотри, как он просто, без натуги, естественно говорит:
Растопи мне печку.
Постели постель...
И Сергей Васильев хорошо сказал о Есенине: "Народ прижал его к сердцу да так и не отпускает...".
Я раньше думал: все знаю о Есенине, все о нем читал, что можно было прочесть. Ан, нет. Побывал на его родине и многое высветилось по-иному, многое проявилось по-новому, ярче. Он стал ближе и понятней.
|
|