Тема, которую я предложил, трудна для исполнения. Коррупция, воровство, хамство и прочее — всё это ясно и ощутимо. И принято в оборот, как пороки.
Что касается зависти, то все знают об этом мощном тормозе человеческих отношений, но стесняются об этом говорить. Зависть плохо доказуема, обвинение в зависти легко обратить против обвиняющего, само это чувство какое-то полулегальное и почти всегда связано с унизительными ситуациями.
Тем не менее, неназванный, этот фактор слишком часто присутствует, а иногда и влияет на события решающим образом. Появляется зависть — и, как шлейф, тянет за собой клевету, подлость и другие весёлые категории.
Часто зависть внешне необъяснима. Ну, когда бедный завидует богатому, неудачник — удачливому, некрасивый — красивому и т.д., тут всё ясно и просто подразумевается. Но бывает… Моя мать всегда удивлялась, что её благополучные подруги (муж профессор, сама доцент, сын отличник) почему-то то в том, то в этом, даже не скрывая, завидуют ей — матери двух сыновей, одного из них больного, без мужа (смерть в 1944 г.) и без чьей-либо помощи воспитывающей этих самых сыновей. Примеры многочисленны.
Я не знаю, как изобрести механизмы, которые нейтрализовали бы зависть. Кажется, таких механизмов нет. Резкие отповеди, презрение, просто спокойствие, суды, ответные жесты — ничто не работает. С унылым упорством, достойным лучшего применения, действует зависть.
Я, при перемене званий и ритуалов, тем не менее нахожусь "вверху" Московской организации писателей с 1990 г., ровно 20 лет. Все вы знаете, что это были за годы. А должность? Люди покрепче меня не выдерживали 3-4 лет. Но терпение — это, скажем так, мне дано. Не всегда терпение — добродетель. В истории русского народа — тем более. Но что делать.
Всякое бывало за эти 20 лет. Сам я администратор не Бог весть какой. У меня есть достоинства, но другие. Но действия чрезвычайно разных по характерам, но и литературно талантливых, и одновременно административно активных и толковых людей, каковыми являются мои помощники и сотрудники, обеспечили Московской организации авторитет, престиж и достоинство в таких ситуациях, в которых другие терялись.
Но как неизбежный итог возникает (и не кончается!) зависть — и начинается…
Отыгрываются, понятно, в основном на мне, ибо знают, что я не люблю суету и "склоку" и остаюсь спокойным, а главное, отмалчиваюсь до последнего. А чаще всего просто не читаю и не вижу тех помоев, которые льются.
Мне говорят: — Доколе?
Я отвечаю: — Может, устанут.
Не устают.
Одни разговоры о пьянстве чего стоят.
Не секрет, что мой кабинет (я писал и говорил об этом в отчётах) играет роль не столько официозного кабинета, сколько писательского клуба. Сюда приходят, обсуждают проблемы и говорят о литературе. Именно так, а не иначе. Другие темы занимают мизерное место. Водка? Не всегда, но бывает. Но за 20 лет (!) никто ещё здесь не напился вдребезину, никого не покалечили и т.д. Чего никак не скажешь о вашем пресловутом "нижнем буфете" — этом рассаднике ссор и сплетен.
Зависть?
Зависть.
Любовь и голод правят миром, нам казалось,
Но не слабее клевета и зависть.
Сонм неудачливых мужчин
Весь век штурмует мой овин.
И чему завидуют? Миллионов у меня нет. Телевизионной славы нет. Толпа поклонниц за мной не ходит. Ну и так далее. В чём дело-то?
В том, что мы занимаемся литературой, а вы… чем?
Зори пылают,
Холод травы косит.
А собаки всё лают,
Ветер носит…
15 ноября 2010.
|
|