Дмитрий Чернышков
КАК ТИХО ВДРУГ...
|
***
Заполняя свистульку водой,
я, наверно, заплачу — и точно…
Я, наверное, стану святой,
и условно-досрочно.
Мне всегда не хватало чуть-чуть:
до победы, до смерти… Да ладно.
Эта жизнь всё равно неоплатна.
Это всё позабудь, позабудь.
Смертны все, смертно всё. Потому
ничего нет дороже…
Уходя в непроглядную тьму,
ты озябнешь до дрожи.
***
Я поздно стал Отцом…
И, полоща бельё,
запомнила Она, как Сын лет в восемь-девять,
вдруг замолчав, "Где Мой Отец?" — спросил Её.
А что Она могла тогда Ему ответить?
Она могла обнять, заплакать, наконец,
сказать, что крест Его — надёжная опора…
Терпи, Сынок, терпи, велел Тебе Отец.
Мы встретимся с Тобою скоро, скоро.
ЖЕСТОКИЙ РОМАНС
Как чеку из гранаты, зубами
кожуру мандарина рвану…
Мы друг друга совсем не узнали —
предоставили это врагу.
Я стою, как моральный калека,
забывая опять и опять:
если можешь обнять человека,
обними, пока можешь обнять.
И откуда-то — кажется, с неба
или нет: с потолка и со стен —
вечно-пошлое льётся "Remember…"
на дорожку. На жизнь. Насовсем.
Нет, не надо, не помни до гроба —
позабудь поскорей. Со слезой…
Что мне проку от памяти доброй?
Что мне проку от памяти злой?
***
Как тихо вдруг… Над нами мошка
и тиранический режим.
Давай с тобой ещё немножко,
ещё немножко полежим.
Вдвоём приятнее, чем скопом.
Ещё чуть-чуть — и всё пройдёт…
Сейчас мы встанем из окопа
и побежим вперёд, вперёд.
***
Так опускается занавес:
сыграна — в ящик — жизнь,
чтобы несколько задниц
на минуту приподнялись.
Мы не придём в отчаянье,
и мёртвые вновь заснут.
Да и минута молчания
длится восемь секунд.
|
|