Магомед Ахмедов
МНЕ СНИТСЯ РОДИНА...
|
Магомед Ахмедов — известный российский дагестанский поэт, Председатель Правения Союза писателей Дагестана. Его поэзия следует в русле национальных традиций, которые развили и укрепили его великие земляки — поэты Гамзат Цадаса и Расул Гамзатов. Он один из ведущих поэтов Дагестана, пишущих на родном аварском языке. Основные мотивы его стихов — это любовь к родной земле, размышления над загадкой жизни, философское осмысление исторических судеб Дагестана и России...
Предлагаем вниманию наших читателей подборку новых стихов Магомеда Ахмедова.
***
На берегу реки, знакомой с детства,
Сижу я вновь, спустя немало лет,
И трепетно прислушиваюсь к сердцу,
Уставшему от странствий и побед.
И мысль о том, что в этих быстрых водах
Вся жизнь моя, мне душу бередит.
Но вновь тревожат прожитые годы:
"Забудь про речку, море впереди!"
Вдали бушует море бесконечно,
Чтоб детство заглушить во мне скорей.
Познал я море, но родная речка,
Всё ж для меня дороже всех морей!
***
Как будто облака терзает ветер,
Лихое время нас, людей, терзает.
Как молнии сжигают всё на свете,
Меня тревогой мысли обжигают.
Померкло Солнце, что казалось вечным.
Душа страдает о родном народе.
Я так устал от странствий бесконечных.
Земля большая из-под ног уходит.
Родной язык аварцы забывают,
И боле не поют родные песни.
И всё, что повсеместно происходит,
Ко мне приносит лишь дурные вести.
Лишь в прошлом я и счастлив и свободен,
Я в нём оставил лучшие мгновенья.
И голос мой дрожит, когда сегодня
У века своего прошу прощенья.
Но кто меня поймёт, и кто услышит?
И для кого я душу надрываю?
Рыдает сердце, грудь неровно дышит.
…Родной язык аварцы забывают.
ДВОЕ
1
Ребёнок резвый по дороге мчится,
Смеясь от счастья.
Какая радость нынче у мальчишки,
Чтоб так смеяться?
Старик седой над посохом склонился,
Рыдает глухо.
Какой печалью он отяготился,
Упавший духом?
Смеюсь и я порою, как ребёнок,
Во дни удачи.
Как старец, сединою убелённый,
Порою плачу.
2
Бежит мальчишка, горестно рыдая
На всю округу.
Кто смог обидеть юное созданье?
Кто поднял руку?
Спешит старик, и ласково лучатся
Улыбкой очи —
Что за мгновенья призрачного счастья
Она пророчит?
Порой и я, как мальчик, от обиды
Глотаю слёзы,
И улыбаюсь, как старик забытый,
От сладкой грёзы.
***
В лихое время, где безверье — вера,
Где царство кулака да скрип зубов,
Где правит человек с повадкой зверя,
Я одинок, печален и суров.
Я в похвале притворной не нуждаюсь.
Я в хадж ходил, входил в священный Храм.
И всех врагов сегодня я прощаю,
Ведь так Всевышний заповедал нам.
ПОЭТ
Михаилу Андрееву
Извечные вопросы человека,
Как эхо, повторяются в веках,
Со дня Творенья требуют ответа —
В рыданьях, откровеньях и мольбах.
Один клеймит жестокость мира злого,
Другой жалеет мёртвых и живых,
Но лишь один поэт находит слово,
Чтоб достучаться до небес глухих.
Но в час, когда услышит Бог поэта,
Тольпа побьёт камнями смельчака,
А если песнь его угодна свету,
С небес карает Божия рука.
Идёт поэт, каменьями побитый,
И мир несёт на согнутых плечах.
В его душе дымится поле битвы,
И свет молитвы у него в стихах.
Глядит на небеса — и только слёзы,
Страданья слёзы орошают след.
Одна земля вокруг, одни вопросы,
И эхо тех вопросов — он, поэт.
ПРОСТАЯ ПЕСНЯ
Добра и зла не перепутай дверцы,
Предназначенье правильно пойми.
Пусть будут руки чистыми, а сердце —
Открытым перед Богом и людьми.
Доволен будь ниспосланным уделом,
И бедняком не станешь никогда.
Уйдёт во тьму твоё земное тело,
А Родина — одна и навсегда.
ЧАС РАСПЛАТЫ
Вот пробил час (кто слышит — тот услышал!),
И свет померк, как сто веков назад.
Планета сатанинской злобой дышит,
И нас влекут кумиры прямо в ад.
Вокруг пальба и паника людская.
В чести бандит, убийца, сутенёр.
Империи трещат, как ткань гнилая,
И кровь кругом, и ужас, и раздор.
О, злоба дня... А вот кумир вчерашний
Забыт сегодня и лежит в пыли.
Всё продано кругом, и жить так страшно,
А звон монет тревожит и хмелит.
Но если вдруг прозренья день настанет,
И если пробудившийся народ,
Услышав голос Бога, вдруг восстанет,
И час возмездья правого пробьёт —
Тогда они своей заплатят жизнью,
Народный гнев не в силах побороть,
Продавшие священную Отчизну,
Которую доверил им Господь.
А ныне — низвергают с пьедесталов
Кумиров героических эпох.
Горит земля — она страдать устала,
И гневно смотрит с неба грозный Бог.
Восстал единоверец-брат на брата.
Распалась нерушимая семья.
Измученные женщины во мраке
Всё молятся о детях и мужьях.
Смотри, они над трупами склонились!
Хохочет век грядущий, молодой!
Вокруг дымятся свежие могилы,
И слышен женщин безутешный вой!..
В вот уже в надежде нет спасенья,
И боль клокочет в сердце у меня.
Я вижу тень грядущих потрясений,
Я слышу стоны завтрашнего дня.
Пришёл и к правоверным час расплаты,
За то, что мы забыли наш завет.
Больное солнце катится к закату.
Грядёт пора, где будущего нет.
***
Горная речка — не Чёрная речка,
Это поэзии чистый родник.
Предвосхищая желанную встречу,
Вновь к небесам я душою приник.
Горная речка — не Чёрная речка,
Но отчего-то припомнилось тут:
— Пушкин склоняется смерти навстречу,
Пулей сражён, умирает Махмуд.
НОЧНОЙ ЦВЕТОК
День сгорел и угас,
И уснули цветы.
На земле в этот час
Только сны и мечты.
И один лишь цветок,
Что сквозь камень пророс,
До рассвета цветёт
Средь полуночных грёз,
Как на небе звезда,
Как во мраке свеча,
И поёт он, когда
Все другие молчат.
И от той красоты
Средь видений и снов
Все земные цветы
Пробуждаются вновь.
— Кто же этот цветок,
Эй, поэт, отвечай?
— Эта песня моя,
Что цветёт по ночам.
Ведь поэту нужна
Только песня одна,
Вдохновенья исток —
Полуночный цветок.
***
На той земле, где я родился,
Звезда любви не угасает.
На той земле, где я родился,
Волненье сердца не стихает.
Здесь, у родного очага я
От одиночества спасаюсь,
И здесь, от этого огня я
Для жизни силы набираюсь.
РОДИНА
Когда вдруг предают друзья,
И от обиды сердце рвётся,
Мне только Родина моя
Опорой в жизни остаётся.
Она прижмёт меня к себе,
Утешит словом вдохновенным,
И станет вдруг светлей в судьбе,
И грусть уходит постепенно.
Она болит в моей груди,
Она надеждой взор туманит.
Она придёт и защитит,
Когда беда опять нагрянет.
Отчизна, Родина моя,
Высокий смысл и правда жизни!
Ведь наш народ — одна семья,
На всех одна — любовь к Отчизне!
Мне снится Родина. В душе
И за окном моим светлеет…
А остальное всё уже
Теперь значенья не имеет.
***
Меня спросили как-то: "Умирая,
Чьё имя шепчет в этот миг поэт?"
И все вокруг застыли, ожидая,
Каким он будет, искренний ответ.
Я замер в размышлении глубоком,
Остановившись на земном пути,
Взвалив на плечи подлую эпоху,
И с чёрным одиночеством в груди.
В полночном небе звёзды задрожали:
"Он, верно, шепчет наши имена!"
Холодным светом жажду утоляли
Они во все лихие времена.
Огонь, в печи затихший, вспыхнул снова:
"Моё он имя шепчет в смертный час!
Ведь нет любви без очага родного,
И счастья нет без Родины для нас..."
И только сердце отвечало строго,
Диктуя мне в ночи тревожный стих:
"Поэт пред смертью шепчет имя Бога,
Когда грядёт его последний миг".
И я подумал, пред жестоким веком
Не изменив призванью своему:
"Когда гнетёт безвременье поэта,
Лишь Бог даёт терпение ему".
Потом взглянул на небо — там, высоко,
Душа звучала средь миров иных:
"Поэт пред смертью шепчет имя Бога,
Когда грядёт его последний миг".
ВСАДНИКИ
Ускакали за дальний хребет вдохновенные всадники,
Позабывши про тех, кто остался в домашнем тепле.
Перед каждым — большая дорога, пути и скитания.
О минувшем не думает всадник, качаясь в седле.
На горячих конях ускакали джигиты свободные,
Затерялись в бескрайней дали — не отыщешь следа.
Им подвластны и горные тропы, и степи бесплодные
В этом мире большом, где свободны они навсегда.
Ускакали... Но их имена, что в сраженьях прославлены, —
У народа в сказаньях навек сохранились они.
И до нынешних дней, вдохновлённые подвигом дней иных,
Прославляют поэты, как встарь, Агульхо и Гуниб.
Все мы — всадники в жизни, солдаты, джигиты и ратники,
И в безудержной скачке сгорят наши краткие дни.
И летят наши кони по жизни, и каждого всадника
На безумном скаку испытают на прочность они.
Конь поэта крылат, и даны ему крылья бесплотные
Для большого полёта в бессмертье на этих крылах.
...Почему же сейчас возглавляют движенья народные
Деревянные всадники на деревянных конях?
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
Порой в ночи мне светят безмятежно
Зелёным светом звёзды с высоты.
Порой мне улыбаются безгрешно
В больших лугах зелёные цветы.
Любой поэт всегда стремится к звёздам,
А тот, кто не стремится — не поэт.
И вот в Гунибе русские берёзы
Листвой зелёной машут мне вослед.
Я в Вологде, я у твоей могилы
Стою с печатью скорби на челе.
Поэт, тебя любимая убила,
Ведь так бывает часто на земле.
Льют на могилу свет зелёный звёзды,
Цветут на ней зелёные цветы...
И в Вологде гунибские берёзы
Своей листвой мне машут с высоты.
И внятны мне, как и тебе когда-то,
Святые звуки песен неземных.
Они с небес струятся в час заката,
Хоть на земле поймут не сразу их.
По всей России сквозь лихие годы
Летит твой стих пылающий во мгле.
Как я хотел бы в тяжкий час невзгоды
Отдать тебе свой горький горский хлеб.
Тебе Россия памятник воздвигла —
Стоишь ты с чемоданчиком в руке.
Пальто и шарф, а за спиною видно
Тот чёрный мир, где жил ты налегке.
А впереди, где медленно светает,
Последний пароход плывёт в рассвет.
Последние поэты уплывают,
И ты рукою машешь им вослед.
Кладу я тихо на твою могилу
С высоких гор зелёные цветы,
А на вершины льётся что есть силы
Зелёных звёзд сиянье с высоты.
РАСУЛ ГАМЗАТОВ
Язык аварский плакал безутешно,
Когда Поэт свои закончил дни.
Безгрешным не был ты, но был безбрежным —
Бушующему Каспию сродни.
Душа Поэта обрела свободу,
А горской тайны смысл понятней стал.
Исполнен силы своего народа,
Ты цену слову подлинному знал.
Ты Дагестан открыл для всей планеты,
Чтоб слушали влюблённые земли
Пандур аварский с ночи до рассвета,
И разомкнуть объятья не могли.
Пред веком ты стоял неколебимо,
В стихах ни перед кем спины не гнул.
Страна любви вовек несокрушима,
Покуда о любви поёт Расул.
Твою улыбку добрую я помню,
И речь, что искромётна и легка.
Твой стих любовью к жизни переполнен,
И в каждом слове — мудрость на века.
Когда ушёл ты, песня измельчала,
Ей до тебя подняться тяжело.
Бездарности друг-друга величают,
Они ликуют — время их пришло.
Ты друг мне был, товарищ и наставник,
Родной аварской речи океан.
...Язык аварский плачет непрестанно,
Рыдает о потере Дагестан.
| Перевод с аварского Ивана ГОЛУБНИЧЕГО
|
|
|