Наталия Хапкова
«СЕРДЦА ОРБИТА»
|
11 марта исполнилось бы 80 лет замечательному русскому поэту, прозаику, критику, переводчику, профессору Литературного института им. А. М. Горького Владимиру ЦЫБИНУ.
В преддверии юбилея предоставляем слово его ученикам.
"Прилежный слушатель многоголосья мира", Цыбин и по сей день окрыляет читателей своим вдохновением.
Поэтический язык его произведений настолько интересен, богат, настолько образен, настолько насыщен метафорами, что не получается вскользь пробежать глазами любой его сборник — будь то поэзия или лирическая проза.
Первое прочтение ведет за собой второе, третье. От его строк трудно оторваться. Они настолько переполнены чувствами, переживаниями, что хочется вчитываться, запомнить многое наизусть, размышлять и размышлять над прочитанным.
Жизнь для Цыбина — это постоянное предчувствие чуда. Жизнь для него "и есть поэзия".
Открываешь страницу книги, а вместе с ней погружаешься в подаренный всем нам мир поэта, его сокровенный мир, потому что, кроме него, этот мир таким никто не видел. Это его "течение росы", с которого начинается летний день. Его "горящий мороз", "сверкающее горение снега", которое "пахнет будущей травой". Его "капельки дождевые", как будто "хлебные крошки". Его "ознобные", "качельные" травы, "спеленатые льдом ручьи". Его "серое душное солнце пустыни" и "присыпанный слегка снежным морозцем, запах сена — нежный, клеверный, вьюжный". Все оживает, все начинает звучать, пахнуть своим неповторимым запахом.
Детские впечатления — как камертон всего последующего лирического творчества поэта. Это первые, "утренние" воспоминания детства Владимира Дмитриевича, связанные с бедной голодной жизнью, тяжелым трудом, с войной.
Что ж, многое случалось с нами,
мы без отцов росли,
и сами
учились жить, траву косить
и хлеб с братишками делить!
Как сквозь заиндевевшее стекло времени, видим мы морозную избу, где маленький Володя слушал бабушкины сказки. Будущий поэт рос в войну на "пайковой, горькой и сухой" корке, но в его памяти все тяготы этих лет переплетены с ласковыми словами матери — "маленький", "голуба", со сказками о воде, о дожде. Всю жизнь потом капли дождя трепетно воспринимались автором, как небесная манна, ведь он пережил в детстве засуху и голод.
Биографию поэта по таким же крупицам можно собрать из его творчества, его впечатлений о жизни, ведь каждое стихотворение — это искренний рассказ о каком-то событии.
С раннего детства познавая труд, Цыбин побывал и подпаском, и поливальщиком, потом работал на сахарном заводе и учился в вечерней школе, был забойщиком на шахте, радиометристом-геологом. "Не ради слов, не ради славы", а ради того чувства, которое побуждает ехать на дальние стройки, строить дороги через тайгу, "ради той мечты, насущной, когда причастен ко всему". Это и гордость за страну, за ее бескрайние просторы, неосвоенные земли, бесстрашие перед неустроенностью жизни.
… Ушел к неведомой версте
Искать
Неведомое чудо…
Тысячи дорог вели от родного дома и уводили поэта в геологоразведочные экспедиции, на работы в шахтах и совсем далеко — в Москву, в Литературный институт.
Но лишь одна вела обратно, на родину, к тому селу, "что лежит в песке", "от станции железнодорожной на сто семнадцатой версте", в ту родную "глушь", к той избе, которую когда-то оставил.
Родина издалека продолжала питать творчество сюжетами, пейзажами, вереницей героев, вдохновляя на создание новых сборников, новых картин жизни родной земли. И снова поражало читателей богатство житейского опыта, чуткость поэта к миру, к жизни простых людей, его наблюдательность.
Цыбин не понаслышке знал о том, о чем писал — он сам прошел через многое, отсюда подлинные запахи, отсюда правдивые звуки — это сочные краски настоящего живописца. Летящие штрихи, мелкие и крупные мазки врезались в сознание читателя, созидали одну, единую картину бытия.
От познания Родины — до познания жизни в целом. И русский язык, к слову которого Цыбин всю жизнь был очень внимателен и бережен, — это для него тоже Родина, главная ее часть.
И частушка, и присловье, и старинная песня, и были, и сказки, и легенды, и эпос, и традиции великой русской поэзии Пушкина, Павла Васильева — всё нашло отражение в поэзии Цыбина, хранимое им как бесценные иконы. Отсюда такая уверенность, вера в свои силы, спокойствие, доброта, мудрость, такая радость, такое любование природой, словом, интонацией. Отсюда прекрасные строки о войне, о трагедиях, подвигах, о боли народа, об удали и шири русской, о любви и разлуке, о ярости и нежности.
Слово для Цыбина — как почка на ветке дерева. Она одновременно связана с ростком, который уходит корнями в землю, и с лучами солнца, освещающим всю землю и этот росток. Распускающаяся почка рождает лист, тянется к свету, дает начало следующей ветке.
Так и поэтическое слово, берущее свое начало в народных традициях, в духовном богатстве народа, развивается, впитывает в себя реальные жизненные впечатления поэта, освобождается от формы, дает жизнь новым художественным образам, щедро делится наполненной энергией и радостью жизни.
Я весь из почек и завязи:
Живу, взорваться грозя!
И слышу,
Как прорезаются
На сердце моем глаза.
"Поэзия рождается из безразличия материала, разбуженного биением твоего сердца. Так поэты будят свои стихи — биением сердца... Стихи учат разговаривать сердце", — писал Владимир Дмитриевич в своем "Лирическом дневнике".
И действительно, очень часто в своих произведениях автор обращался не только к своему сердцу, он призывал всех людей разбудить чувства в себе, очистить замыленный повседневностью взгляд, не щадить себя, спастись от равнодушия и увидеть мир "не разумом, а сердцем".
Эти слова, как и многие другие, обращены не только к поэтам, но и ко всем людям, потому что любой человек — пишущий, созидающий, лечащий, обучающий — сопричастен Творцу. И он может не только создавать нечто из ничего, но также своим трудом будить свое сердце, сердца других людей.
Но лишь в великом напряженье
Почувствовать дано всерьез
В крови извечное движенье
И рос, и облаков, и звезд.
Пожелание Цыбина, обращенное из семидесятых годов 20 века, чтобы в России "стало выше небо, яснее даль и синева и откровеннее слова", особенно актуально звучит и сейчас, в нашем 21 веке.
Аллегоричен поэт. Его Родина осталась там, у подножья Тянь-Шаня, там, где течет Жариков ручей. И сам он, как этот ручей — со своим голосом. Вкус воды ручья — горьковатый, "с соком степной полыни и терпким потом солончака".
Прекрасно, что в море русской поэзии есть и этот голос — голос настоящего русского поэта Владимира Дмитриевича Цыбина.
|
|