Скажу сразу: мне всегда тут ужасно нравилось! Чего стоил, например, один из трёх возможных вариантов пути в село — на комфортабельной «Ракете», которая отчаливала от Северного речного вокзала и шла по каналу имени Москвы (в детстве я наивно считал его той же Москвой-рекой, что течёт в центре города) до конечной пристани «Тишково» на Пестовском водохранилище.
     Здешняя природа смотрелась просто восхитительно — широченная водная гладь, поля и луга, густые грибные и ягодные леса. Сколько для меня, мальчишки, было интересного и на тишковских улицах, и, как говорится, за околицей… Но обо всём этом чуть позже.
     Пожалуй, главная достопримечательность местности — прямоугольный «французский» парк, расположенный на крутом склоне в излучине реки Вязь и примыкающий слева к типичным деревенским домикам постройки 50–60-х годов. В нём хорошо сохранились двусторонние продольные аллеи, фрагменты диагональных, а также многочисленные дренажные и декоративные каналы. Возраст древесных насаждений (лип и частично дубов) составляет порядка 200 лет. Я с упоением носился на велосипеде по дорожкам, с разгону переезжал через пересохшие каналы, спускался к реке. Порою мне попадались на пути осколки старинных камней и битые кирпичи, вросшие в грунт. Всё это казалось чрезвычайно таинственным. Впоследствии, всерьёз увлёкшись историей, я раскопал ряд ценных фактов о прошлом Тишкова.
     
     Согласно популярной легенде, название села происходит от самого первого хозяина этих земель — некоего Тишки, любимого шута царя Иоанна Грозного. Однако документальные источники первым владельцем называют дворянина Степана Квашнина-Тишкова, что подтверждается жалованной грамотой 1585 года. В те поры село насчитывало всего-навсего пять крестьянских дворов. В начале XVII столетия вотчина переходит к роду Собакиных. Возвышение потомков Данилы Собаки произошло после того, как юная Марфа Собакина была выбрана из множества невест на царских смотринах и стала третьей женой Иоанна IV Васильевича. Свадьбу сыграли 28 октября 1571 года, но уже на пиру новая царица почувствовала себя плохо, а спустя три недели она умерла. Несмотря на то, что было очевидно отравление Марфы недругами Собакиных, в результате «розыска» о кончине государыни отца её насильно постригли в монахи, а троих двоюродных братьев казнили за «чародейство», которым они якобы хотели «извести» самого Иоанна. Попав под горячую руку царя, на плаху отправилось ещё двадцать человек. События тех лет нашли отражение в опере Н.А.Римского-Корсакова «Царская невеста».
     Впрочем, род Собакиных особо-то и не пострадал. В дальнейшем среди его представителей мы встречаем стольников, окольничих, воевод. Однако заметного следа в истории они не оставили. На общем фоне выделяются лишь Михаил Григорьевич и его племянник Пётр Александрович. Именно при первом из них — тайном советнике коллегии Иностранных дел, сенаторе, поэте-любителе — в Тишкове (его приписали к Мытищинской волости Московского уезда Московской губернии) была разбита усадьба, включавшая деревянный господский дом с парой флигелей, к коему вели две въездные липовые аллеи, и огромный, в сто саженей, конюшенный двор.
     Наследовавший имение премьер-майор П.А.Собакин состоял в родстве со знатнейшими княжескими фамилиями — Голицыными и Шаховскими, близко дружил со знаменитым владельцем Архангельского князем Н.Б.Юсуповым. В 1792 году Собакин затеял перестройку тишковской усадьбы в виде средневекового рыцарского замка — это результат увлечения просвещённого русского общества готическими, полными тайн и ужасов, романами Анны Рэдклифф.
     Территорию окружала теперь похожая на крепостную стену ограда с башенками по углам, а на противоположной границе стояли два гранёных столба. Вход в усадьбу обозначали треугольные в плане «Трёхарочные» ворота с массивными круглыми башнями, соединёнными наверху галереями. К этим галереям вели внутренние винтовые лестницы, на воротах же красовалась дата: «1792 годъ». За оградой стояли: главный дом, небольшой флигель, оранжерея, несколько служебных строений. Тогда же и был разбит регулярный парк, вырыты овальный пруд и каналы; через последние перекинули изящные кирпичные мостики. Неподалёку от дома в 1794-м поставили церковь Всемилостивейшего Спаса, также решённую в форме псевдоготики. Не казавшийся большим храм, тем не менее, вмещал полторы сотни человек, что шли сюда помолиться не только из Тишкова, но и из ближайших деревень — Белозёры, Марьина Гора, Михалёво, Раково, Утешкино…
     Незадолго до войны 1812 года усадьбу приобретает Фёдор Петрович Гааз — знаменитый медик, исследователь Кавказских минеральных источников, основатель больниц и приютов для неимущих, главный врач московских тюрем, прозванный за свою активную бескорыстную деятельность «святым доктором». Фёдора Петровича знали и высоко ценили Н.В.Гоголь и Л.Н.Толстой, И.С.Тургенев и П.А.Вяземский. Близкий его друг, юрист А.Ф.Кони, вспоминал: «…23 года, изо дня в день, словом и делом боролся он с напрасной жестокостью, обращавший кару в муку, и был заступником за «человека», черты которого он умел видеть и находить в самых грубых отверженцах общества».
     Мы не знаем точно, почему Гааз остановил свой выбор именно на тишковских местах. Возможно, имение с его готическим видом напомнило ему далёкую родину — Германию. В Тишкове у доктора было сто душ крепостных, и он дополнительно устраивает тут суконную фабрику. Когда он скончался (16 августа 1853 года), заупокойную службу по иноверцу-католику разрешил сам митрополит Московский и Коломенский Филарет. А в тишковской церкви в тот день звонили колокола: здесь отмечали престольный праздник — «ореховый» Спас. И хотя к тому моменту усадьба Гаазу уже не принадлежала, настоятель специальным словом помянул врача-подвижника.
     …Во второй половине XIX века Тишковом владели купцы Тороповы, а затем М.Г.Челноков, исполнявший перед самой революцией должность московского городского головы. Что же было дальше? Имение, в принципе, разделило судьбу других дворянских гнёзд. Правда, здесь не организовали ни санаторий, ни больницу, ни хоть какой-нибудь музей. Однако Тишково, или Тишково-Спасское, пользовалось вниманием как образец подмосковной «готики» — Общество изучения русской усадьбы регулярно возило сюда экскурсии. Описание их (в числе других по Московскому уезду) напечатано в 1928 году в 1-м выпуске «Памятников усадебного искусства». К большому сожалению, практически все тишковские постройки были разобраны впоследствии на стройматериалы. Уцелели лишь два кирпичных арочных мостика в южной части парка да один из бывших служебных корпусов (людская), где поместили ветеринарный пункт.
     
     После открытия в 1937 году Канала Москва-Волга жизнь старинного села резко изменилась. Река Вязь, перегороженная дамбой с узким проходом, стала впадать в Пестовское водохранилище, под толщей воды вместе с селом Куровом исчезла и часть прямой дороги, которая вела когда-то в Тишково из Пушкино. Но вместе с тем вокруг Тишкова образовалось гораздо больше водной поверхности, появились новые отличные места для рыбалки и купания. Недаром здешняя местность была объявлена зоной отдыха Первомайского района столицы. А местные жители и дачники с «ветерком» катались на моторных «Казанках» и «Прогрессах» по водохранилищу или не спеша прогуливались на байдарках по Вязи до самого её истока. Кстати, в 60-е годы в Тишкове жил иногда летом популярный киноартист С.Д.Столяров. У него была здесь, между прочим, собственная моторка, поименованная «Садко» — в честь фильма, где Столяров сыграл одну из своих звёздных ролей. Однажды на пляже родители мои познакомились с Сергеем Дмитриевичем и его внуком, тоже Сергеем, мне почти ровесником.
     Недалеко от села стояли на приколе друг против друга два старых парохода ещё дореволюционной постройки. Один из них — «Академик Бах» — был вполне целым и использовался как летняя база какого-то московского НИИ. Другой же был полностью заброшен, и от него, по сути, остался лишь металлический корпус с огромными гребными колёсами и рулём сзади. К пароходу можно было вплотную подойти на лодке, и тогда на колёсных кожухах — сиянии — становилась видна красная звезда и буквы «Феликс Дзержинский». Самое интригующее для нас, детворы, заключалось в том, чтобы забраться на судно: от берега на борт тянулось что-то вроде нешироких сходен. Мы воображали себя капитанами, или, на худой конец, матросами…
     Заметим, что и само Тишково в те времена имело хорошую репутацию и определённый внешний лоск. При селе были совхоз (названия не помню) и пионерский лагерь, жившие особой, отличной от нас, дачников, жизнью. Основные улицы аккуратно заасфальтированы, и на них сохранились добротные деревянные постройки середины позапрошлого столетия: чайная, занимаемая тогда Тишковским сельсоветом, и двухэтажный дом дьячка, в каковом располагалась очень приличная библиотека.
      Последний раз мы снимали дачу в Тишкове в начале 80-х, потом бывали лишь наездами. И наезжаем до сих пор, поскольку, как уже говорилось, ностальгически тянет. Разумеется, за годы, прошедшие с момента разрушения Советского Союза, многое тут поменялось — что-то в лучшую, а что-то в худшую сторону. Из положительных моментов стоит, безусловно, отметить воссоздание на частные пожертвования церкви. Правда, стоит она теперь на ином месте — над Тишковским заливом, имеет традиционную для православной архитектуры форму (однокупольный четверик с двумя ярусами окон плюс трапезная плюс шатровая колокольня) и, наконец, освящена уже в честь Святителя Николая. Уже практически закончена внутренняя роспись, а также объёмный позолоченный иконостас, вырезанный из местной липы. При церкви открыта воскресная школа.
     Что ещё? В октябре 2010 года отмечалось 425-летие усадьбы Тишково-Спасское и 230-летие со дня рождения Фёдора Петровича Гааза. В старинном парке установили памятный знак в честь «святого доктора» и восстановили ещё один мостик через дренажный канал. Один из работников находящегося неподалёку санатория «Тишково», В.И.Андрианов, много лет проводил для всех желающих экскурсии по парку, а сейчас стараниями неравнодушных жителей в селе открыт небольшой музей.
     И здесь мы вынуждены перейти к отрицательным моментам здешнего бытия. С 1932 года основная масса тишковских земель, в их числе парк, прочно принадлежала санаторию ВЦСПС, выстроенному на противоположном берегу Вязи. Однако несколько лет назад земли «понизили» в статусе и потихоньку распродали. «Как получилось, что уникальный — единственный (!) в Подмосковье сохранившийся в таком состоянии и полноте парк XVIII–XIX веков — не имел не то что федерального статуса исторического памятника ландшафтной архитектуры, но даже не числился на местной охране?» — с горечью пишет альманах «Пушкинский краевед».
     В результате кусок парка уже обезображен забором частного владения (при этом был закопан рыбный пруд), и идёт покушение на здание ветпункта, хотя сие последнее признано Союзом архитекторов России исторической ценностью, требующей постановки на учёт.
     Депутаты местного Совета ведут по мере сил борьбу с захватчиками парка и прочим беспределом, что творится порою в Тишкове. Что ж, будем надеяться на лучшее — сгустившиеся над этим уголком старины тучи конфликта развеются и будет тут охраняемый заповедник. Недаром ведь король современной акварели Сергей Андрияка запечатлел в своих листах тишковские «тёмные аллеи»…