Ольга Шевчук __ И ПУТЬ МОЙ ВРЕМЕНЕМ ПРОЯВЛЕН...
Московский литератор
 Номер 13, июль, 2012 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Ольга Шевчук
И ПУТЬ МОЙ ВРЕМЕНЕМ ПРОЯВЛЕН...

     
     БЕРЕЗОВЫЙ НАПЕВ
     В луга, где зреет хвощ,
     Желтеет львиный зев,
     Плывет из ближних рощ
     Березовый напев.
     Покружит над селом,
     Пошепчет у пруда.
     Березовым теплом
     Наполнится вода.
     Мелодии берез
     Я помню наизусть.
     Зовет, зовет всерьез
     Березовая грусть —
     По рощам и пруду,
     Лугам, где львиный зев
     Роняет в лебеду
     Березовый напев.
     Им и душа полна,
     Мир без него — пустой.
     О, я заражена
     Березовой тоской!
     Я к этим берегам
     Когда-нибудь вернусь, —
     Рассыпать по лугам
     Березовую грусть.
     
     ЧУДЕСНЫЙ ГОСТЬ
     Ночь, и таинственный туман —
     Не видно ни домов, ни света.
     Остановилась вдруг карета.
     Но — может, зрения обман?..
     Как тихи кони, кучер тих.
     Скрип дверцы. Звук шагов — он четок!
     И губы гостя шепчут что-то…
     Молитву? Запоздалый стих?..
     Гость входит в дом. Дорожный плащ,
     Цилиндр… Беспечно кудри вьются.
     И плавно речи гостя льются…
     Но тихо сдерживая плач,
     Молчит хозяйка — мочи нет
     В ответ хоть слово гостю молвить,
     Внезапному, как вспышки молний…
     Он так похож на свой портрет!
     Возвышенно его лицо,
     За бледностью исчезла смуглость.
     И жизнь в глазах его, и мудрость
     Все поколений мудрецов.
     Сверкают перстни на руках,
     Как те же молнии, тревожно…
     Томиться дальше невозможно,
     Повержен любопытством страх.
     И предлагает дама сесть,
     И стала вслушиваться в речи.
     "Что время! Нет преград для встречи,
     Коль для беседы тема есть.
     Я к вам спешил в столь поздний час,
     Сдержать порыв ваш безрассудный.
     О, как бы ни было вам трудно,
     Не умерщвляйте Лиры глас!
     Вас может осмеять глупец,
     Обидеть раб порядка желчно.
     Но то, что выстрадано, — вечно,
     Тот стих — для праведных сердец.
     Я не заботился о том,
     Чтоб угождать толпе лукавой,
     И Лиру брал не ради славы,
     Из Лиры извлекал я стон,
     Победный вопль, и смех, и дрожь —
     Все то, чем жил и был отравлен.
     И путь мой временем проявлен,
     Затмилась истиною ложь.
     Покинув дом в зените дня,
     Скажу вам с прежним сожаленьем:
     Сражен своим я поколеньем,
     Увы, не понявшим меня.
     Но мне пора. Друзей полно,
     Кого объехать нынче должен.
     Путь в розах, видно, не возможен
     Для тех, кто видит жизни дно.
     Но Муза выше всех обид.
     Прощайте!" — за порог неспешно
     Ступает, и во мгле кромешной
     Карета медленно скользит.
     И женщина за нею вслед,
     Едва прошло оцепененье.
     О, мимолетное виденье!
     Был или не был здесь поэт?!
     Но был же, был же чудный слог!
     Он жив — пророк, певец свободы!
     Хоть бури пронеслись и годы,
     Он мчится вновь через Торжок.
     Взойдет на челн, поднимет рать —
     Гребцов своею вечной песней.
     А с ней, взлетевшей к поднебесью,
     И бури легче им встречать.
     ОФИЦЕРСКИЕ ЖЕНЫ
     Когда мужей зовет тревога,
     И путь их, с риском сопряженный,
     Лежит к неведомым дорогам, —
     "Люблю!" — напутствуйте их, жёны!
     Колеса пласт земной утюжат,
     Испуганно сверчки стрекочут…
     И, затянув ремни потуже,
     Мужья воюют дни и ночи,
     Промокнув и хрипя в надрыве,
     Гася окурки сокрушенно,
     Крича "ура" в одном порыве…
     "Люблю!" — как талисман им, жёны!
     Мужья! В заботах невдомек вам,
     Что, в ожиданье напряженном,
     Прикованном к холодным стеклам,
     Любовь согреет сердце жёнам.
     Оставьте им "Люблю!" — в подмогу!
     Вам проще, думая о встрече,
     О доме погасить тревогу.
     А без нее ночь вдвое легче.
     Тревога жен полней и дольше.
     Вам — кутерьма дорог и маршей,
     Им, одиноким и продрогшим,
     Слова прощанья помнить ваши.
     Мужьям спешить после отбоя
     Домой — забыться сном тяжелым.
     И груз хлопот нести с собою…
     Как долго до отбоя жёнам!
     ПОЛЕНОВСКИЕ ДВОРИКИ
     Московские пейзажики,
     Поленовские дворики…
     Схороненные заживо
     Бессрочные затворники.
     В стеклобетонных зарослях
     Найти вас — вещь мудреная.
     Я в джунглях многоярусных
     Тропою проторенною
     Хожу к вам, старцы русские,
     Поворошить все давнее.
     Блеснут глазницы тусклые
     Бездонным назиданием,
     Навесы над крылечками
     Поделятся кручиною,
     Нагонят грусть в сердечко мне
     Березы безграчиные…
     Ах, что-то да потеряно,
     Ах, что-то да упущено!
     От княжеского терема
     До пущего, до сущего.
     Не потерять хоть это бы —
     Пейзажики да дворики.
     В них что-то есть заветное,
     Взлетевшее к символике.
     Москва акселератная
     Прельстилась мощью мускулов,
     И небоскребы-ратники
     Теснят бесплотность русскую.
     Брожу по тесным дворикам
     И чую свет за хмуростью!
     Что ж… От святых затворников
     Русь наполнялась мудростью.
     ПЕЧЬ
     Растопи-раскочегарь
     Печь ольхой и тополем:
     Любит дом наш государь
     Зимовать натопленным;
     Любит косточки свои
     Прогревать усталые.
     А в трубе — не соловьи,
     Свищут ветры шалые.
     Но хранители тепла
     Гонят зимних демонов;
     Сбросят панцирь со стекла —
     Глянем в запредельное,
     Где известный прежде мир
     Уместится в грануле,
     И реальным станет миф.
     Чудеса нагрянули?
     Мысль, как дым, идет на взлет,
     Оставляя отблески.
     Может, нынче повезет
     Ей в небесном поиске?
     Может, что-то нам блеснет
     Вслед за невезеньями?
     Рубим годы наперед —
     В печь идут поленьями.
     Закорючкой-запятой
     Горбясь, месяц мудрствует.
     Будет толк от топки той —
     Хоть ветрам напутствие?
     И не жаль сожженных лет:
     Жизнь огнем и кормится.
     Жаль, что наш затопчет след
     Время, словно конница.