|
Не перестаю восторгаться судьбой первого космонавта нашей планеты Юрия Гагарина. Взглянуть на Землю из Космоса суть взгляд Бога. По-моему, человек, хоть один раз в жизни, хоть на одно мгновение не ощутивший себя Богом, неполноценно прожил жизнь. Мой космос остаётся прежним: чувствую, мыслю, говорю на грани дозволенного историей Отечества, собственной судьбой и родными мне людьми.
ЧЁРНОЕ НЕБО
В одном из интервью, сразу же по возвращению из космоса, первый космонавт нашей планеты Юрий Гагарин сказал, что через какое-то время люди будут часто и надолго улетать в другие звёздные системы, галактики, а там они привыкнут к чёрному небу и полюбят его так же, как на Земле любили лазоревое, и что он всегда готов к такому полёту…
Я люблю лазоревое небо над Землёй
И боюсь его однажды разлюбить,
Изменить ему, забыть, но, Боже мой!
Как теперь мне с чёрным небом жить?
Вновь оно накрыло явь и сон моей души.
Светом звёзд играет, вдаль зовёт.
"Не спеши, — мне шепчет, — отрекаться, но спеши:
Вечность долго никого из вас не ждёт".
Я решился, я лечу во тьме неведомо куда.
Вдруг увидел мать: созвездье мать?
Из него вдруг, ярко вспыхнув, выпала звезда,
И уже лица родного не узнать.
Оглянулся — позади Земли лазоревый клубок.
Словно я разматываю нить:
Он всё меньше, я ещё, как Бог не одинок,
Но так хочется мне Богом раз побыть!
Я люблю лазоревое небо, фрески облаков.
Солнце мне других светил родней.
Если возвращусь на Землю, вновь лететь готов…
В чёрном небе — светлое видней.
ГАГАРИН
Он — нарушитель государственных границ,
Но перед ним державы пали ниц,
Он облетел планету. Путь землян
Мировоззреньем новым осиян.
Тогда его носили на руках,
Фамилия его уже в веках.
Стрелки иные не палят в гагар,
Узрев и в этом некий Божий дар.
Мировоззренье изменилось по любви,
Гагарин — искра космоса в крови.
Но чуть бы ниже облетал он этот свет,
Его бы тут же сбили и... привет!
РОЖДЕСТВО 2012 года
1
Проснулся с Великой Россией
Заснеженный клён за окном —
Рождественский сон мой развеял
И грусть неизвестно о ком.
Глядел я на белые дали,
И видел, на небо дыша,
Как слёзы меня покидали
Им вслед улыбалась душа.
Снежинки кружились, как святцы.
Кого ж среди них отыскать?
Вот так бы мне век просыпаться!
Вот так бы мне жизнь коротать!
2
Хлебнув разливухи не марочной,
Пошёл по Москве я плутать,
Хмельной, заводной, бесподарочный
И не на что их покупать.
Легко на душе, даже весело.
Вновь хочется петь и любить
Судеб наших снежное месиво
И нежное в них не забыть.
В меня расстреляли шампанское,
Я пробки с улыбкой собрал.
Подарки, хоть пусть хулиганские,
Прохожим на счастье раздал.
Летай, моя радость коронная,
Смотри в этот день-благодать,
Как нищие дарят дарёное,
И могут чужих целовать!
ГИПЕРБОРЕЙ
Красивый молодой, здоровый, нищий,
Какого счастья ты ещё в России ищешь?
Завидуешь ничтожеству царей?
Брось! Бог улыбается тебе, гиперборей!
Метеоритный дождь тебе не страшен,
Твой конец света канул в винной чаше.
Ночное небо грусть твою простит:
Ты опустил глаза, но взгляд летит.
Летит меж звёзд, планет и мирозданий…
Он не обманет вечных ожиданий:
Покой и волю встретит на пути.
Какого ж счастья ты ещё хотел найти?
УЛЫБКА БОГА
Побудь со мной ещё немного:
Ты для меня — улыбка Бога
И музыка планет.
Не осуждай мою беспечность.
Я о пути скучаю млечном
И воспеваю свет.
В сиянье солнечной короны
Наши утраты и уроны
Пройдут, как бред.
Тебя всегда найду по знакам:
В твоей руке — пять алых маков:
Пять миллиардов лет.
Но пять минут мне вновь дороже.
Их заменить ничто не сможет
Скиталице-душе.
Забудь земное притяженье,
Сожжём ещё одно мгновенье —
На вечном вираже.
ПЕРЕХОД
М.Д.
Любовь свою встретил в ночном переходе
На этой планете лишь я один.
Опять не свободна. А кто свободен
В стране, затёртой льдами витрин?
Она улыбнулась, согрела взглядом.
Пролётной комете не жаль тепла.
И всё же — я больше был с нею рядом,
Когда, уходя, ещё вся не ушла.
Но самое главное вовсе не это.
В бесконечном пространстве
и время, как плен…
Я ночь без неё донёс до рассвета,
Не замечая ни звёзд, ни стен.
Я день без неё исключил из эры,
Как исключают из ВУЗов гуляк.
И долго ещё мне во мраке квартиры
Светил её образ, мерцал её знак.
МЕТА-ВОПРОС
Пока живу, я — Твой раб, мой Боже.
Когда меня нет, Ты — мой раб, мой Боже.
Потому, что надо вновь
Работать над моим созданием.
Потому, что нет мироздания без человека,
А человека — без мироздания.
Быть или не быть? — вопрос-загадка.
Родился — живи и люби с оглядкой.
А если б не жил, не считал бы невзгоды:
Бытие — рабство!
Небытие — свобода!
Пока живу, я — Твой раб, мой Боже.
Но и всё же, какой я Тебе дороже?
ЗАБАВЫ ИНОПЛАНЕТЯН
О, жители иных планет,
"Благодарю вас за подмогу":
Нас дотащили понемногу
От колеса — аж до ракет.
При встрече скажете ли мне —
Зачем вам это было надо?
От стрел до ядерных зарядов
Сгодилось всё лишь на войне.
Дома нужны, чтоб их разрушить.
И технологий круговерть
Несёт моей планете смерть.
Вопим: "Спасите наши души!".
Однако я сообразил,
В чём смысл "услуг", и без подсказки:
В компьютер вперили мы глазки —
От малолеток до верзил,
И файлы виртуальных войн
Сопутствуют нам до реальных.
Вам же дано в мирах астральных
Всегда играть в реальный бой.
На ваших супермониторах —
Лишь настоящие солдаты
Друг в друга бьют. Кто их Создатель —
Они поймут ещё не скоро,
О, жители других планет!
ЧИСЛО ОДИНОЧЕСТВА
"Чтоб успокоится, сойди с ума и пой.
Четырнадцать религий над тобой! —
Взойти всегда успеешь, дури хватит, —
Мне голос внутренний советует, и кстати, —
Три миллиона сирых и бездомных
Готовы поддержать твой тенор скромный.
Пять миллионов неопознанных крестов
Ждут от тебя, в знак памяти, цветов.
Прибавь к ним женщин, падших до венца,
И после столько ж, страждущих певца…
На "половину" не рассчитывай родную.
Найди средь них хотя бы "четвертную".
Живёшь по зодиаку, значит, криво.
Гармония — в распаде, пахнет взрывом
И потому финал всё неизбежней.
Но, помня о твоей заслуге прежней,
Четырнадцать сольются в луч, блистая,
В Единственном, Чья даже мысль — святая.
И молвит Он: "Пока ты — на планете,
Есть дом души, но в нём страдают дети.
Ты пожалел и вырос в одночасье,
Но к небесам, как прежде, безучастен.
За то, что любишь одиночества число,
Твой путь утратами, как снегом, занесло.
Мне жаль тебя — ты не построил дом
И трижды будешь одинок на свете том.
Вот жребий твой: сойдёшь с Земли, так пой
Четырнадцать религий — под тобой".
КЛОН
Словно порванные письма,
опадающие листья,
Раздосадованно осень
мне бросает гордо вслед:
Но во времени сенсаций
я люблю паденья истин
Крепче будущих небесных
и земных любых побед.
Змеем хвастают трёхглавым
пионеры новой эры.
Только клону поклоненье
мне уже не так смешно.
Не секрет, куда он клонит —
в жизнь без совести и веры,
В бесконечность, но для русских
Мир конечен, как вино!
КЛАДБИЩЕНСКИЙ ЧЕРНОРАБОЧИЙ
Лицо русской национальности,
в день зарплаты
Мыслит не трезво, но зато глобально:
Хоть вечный двигатель у нас — лопата,
На кладбище жить — не вполне нормально.
Желать воскрешенья — ещё нелепей:
Человечку и одной смертушки хватит.
При том, что нет рая и в царском склепе,
И за вечную жизнь деньгами не платят.
Атеисты с крестами шалят, словно дети,
А в иные миры вход лишь с честной верой.
Вон, ещё волокут одного…
вижу — он выше метил,
Но Бога не облетишь,
не ты, брат, первый…
"ТВОРЦЫ"
Мы все "творцы" той "вечности" во мгле,
Где жуть от "бесконечности" и мрака.
Конец кровопролитья на Земле —
В бескровном человеке, но, однако,
Террор, прикрытый верой разных рас —
Последний выброс лавы атеизма.
Я не успел надеть противогаз
И вот — взглянул на мир сквозь горе-призму.
Заложникам не часто, но везёт,
И верю я, когда детей хоронят,
Что русскими испытан миномёт —
Для самых страшных войн: потусторонних!
Летите, души детские, врагам
Мы вас не отдадим на поруганье.
У жизни все — в заложниках, но там
Победа и свобода!
До свиданья!
КРАЙ СВЕТА
Златых одежд не снять вождям религий
И рядом с нищими на паперть им не сесть,
И, значит, край у света всё же есть,
Где вечность распадается на миги.
Как мне ходить вдоль края надоело
Под взглядами надменными вельмож!
Да, я ничтожен, нищ, поэт, так что ж?
Это и есть моё Большое дело!
Я счастлив, воспевая жалкий быт.
Как женщину целую блажь земную,
Чтоб вечность, с удивлением минуя,
Соприкоснуться с Ней и полюбить.
ПЕГАС
Видно жизнь моя напрасна:
Я остался не удел…
Всё поставил на Пегаса,
А он взял и улетел.
Зря я время носом рою —
Нет ни дома, ни жены.
Лишь бездомные порою
Обсуждают мои сны.
Но бредя ночной Москвою,
В окруженье патрулей,
Вдруг встряхнусь — да что такое?
Надо взять повеселей!
И услышу в отдаленье
Конский храп и гул копыт:
Вызволять из отделенья
Приземлился, паразит!
ДЕРЕВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
Утиная стая над кромкой зари
Спешит на укромный ночлег,
На этот простор хоть веками смотри,
Глаза не остудишь о снег.
Покоем струится предзимняя грусть.
Не стану тревожить полёт.
Я птицам сухою бутылкой кажусь,
Что снегом к утру заметёт.
В АБРАМЦЕВО
Иван-царевич с царевной-долюшкой,
На Сером волке — царе волков,
Из сказки вынеслись в родное полюшко,
Где небо выше всех облаков.
Иду навстречу им, на сердце — камушек,
В глазах — печалинка. Что им сказать?
За иностранщиной Россия замужем,
Я — горький пьяница, судьбе под стать.
Но сказка — чудная! Но сказка — вот она!
Хоть как судьбу мою не обзови,
Вновь радость грезится душе измотанной,
И неба хочется — выше любви.
ИСКУШЕНИЕ ВОЛХОВОЙ
Ни любви, ни дружбы, ни родни,
Словно рядом тоже — все одни.
Вот такой случился неуют.
Пить прошу — мне водку подают
Тишины прошу — кругом галдёж.
Хорошо, что слов не разберёшь.
Сверлит взгляд мой пасмурную даль.
Лишь немного будущее жаль,
Хоть оно чужое мне, но там,
Может быть, я волю дам слезам,
И не снимут жара с головы
Ледяные просьбы Волховы:
"Оглянись! Любовь тебя завёт!"
Но не верь, Иванушка. Вперёд!
ГЕРМАНИЯ
Не отступлюсь, не отрекусь, не прокляну.
Пусть детство остается в том же граде:
Где над Германией, обретшей тишину,
Холодный дождь играет на ограде.
Где фрау Зальц склонилась надо мной,
Взглянула на эмблемки танков хмуро,
И все ж спасла — взяла к себе домой,
А утром отвела в комендатуру.
С тех пор пять войн прошло, и в суете,
Рассорилась родня в пространстве узком.
Я ж словно спал в кроватке-сироте
Танкиста вермахта,
сгоревшего под Курском
И пробудился вдруг в летах лихих,
Лелея в сердце детство, танки, плацы…
Теперь я заблудился средь своих.
Есть дождь и ночь, но некуда податься.
КОСМИЧЕСКАЯ ОСЕНЬ
Бреду, как по опавшим звёздам. Слышу,
О чём два немца за спиною говорят…
Я с ними не хочу делиться крышей.
Авось на этот раз не разбомбят.
Космическая осень не торопит,
Но знаю, что мешаю нынче всем:
И "Красному кресту" и влюбчивой Европе.
А нашим — больше всех
противникам проблем.
Хоть право есть
на чувственную чёрствость,
Стараюсь оправдаться, что там лгать:
Последний я такой, мне скоро к чёрту —
Вам Бог заменит Родину и мать.
Вновь мирового блага жалкий лидер
На русских возвышается костях…
Какой-то бред! Я ничего не видел!
При чём здесь немцы? Это я — в гостях…
НЕИЗВЕСТОСТЬ
Муза меня — облетает.
Любимая женщина — тоже.
Друг о богатстве мечтает.
Страна на себя не похожа.
Неизвестность — в смерчах информаций.
Взгляд устремляю к звёздам:
А нужна ли вообще мне нация?
Я ещё не опознан.
ЯСНОВИДЯЩИЙ
Я встал, как вкопанный, на склоне,
А время двинулось вперёд,
И вслед ему смотря, я понял,
Что вижу чей-то чудный год.
Календари листвой осенней
Устлали землю вкруг меня.
Мой промелькнул неявной тенью —
Я пожалел, что нет огня.
Потом я сделал шаг беспечный:
Как ясно видеть, не любя!?
Я узнавал всех, первых встречных,
И всех родных, но не себя.
Я узнавал событий бремя,
Людских страстей водоворот.
Не знал я лишь — в какое время
Глаза погаснут — взгляд пойдёт.
ДЕНЬ ВОЛХОВЫ
В ожидании первой листвы
Замечтались продрогшие клёны.
День явленья моей Волховы
Я назвал днём рожденья влюблённых.
Так начнём объясняться без слов,
Как планеты, деревья и руки.
Я за встречу с тобою готов
Этой жизни простить все разлуки.
Знаю: времени нет у времён,
Но Твой свет я душою запомню.
Вновь лечу, осиян и влюблён,
По ночи, как по синему полдню.
В чём же правда и мудрость, скажи?
Иль, ни той, ни другой не внимая,
Целый век целовать миражи?
Но молчи! Я всё слышу, родная!
ВЕНОК ВОЛХОВЫ
Ты можешь читать мои мысли
И чувства смотреть, как в кино.
Земля тебя любит за искрость,
Но большего знать не дано.
Подёрнется льдом бесконечность
И камни вскипят, но я рад:
Однажды взлетевших беспечно
Желанья не кличут назад.
В созвездие "Райская птица"
Хочу я хоть раз побывать,
И если такое случится,
О чём же тогда горевать?!
Не знаю, зачем ты надела
Цветковый венок Волховы?!
Неужто — в созвездие "Девы"?!
Но с ней не сносить головы.
РАДОСТЬ РАЗЛУКИ
Осыпает листья колокольный звон.
Первый раз встречаю осень без печали.
Радостью разлуки взор мой окрылён:
Дни рожденья слез моих далеко отстали.
Словно бесприютную жизнь мою и боль,
Девочка под кленом голубя хоронит.
Вот кому небесная выпадет любовь!
Вот чьё сердце холодом никогда не тронет!
Подхожу, не чуя под собой земли.
Что же руки детские сотворили с нею?
Ты не плачь, малышка, твоя боль вдали,
А чужую в этом мире люди не жалеют.
|