Юрий Богданов __ СВЕТ ДОБРОТЫ
Московский литератор
 № 3, февраль, 2013 г. Главная | Архив | Обратная связь 

Юрий Богданов
СВЕТ ДОБРОТЫ
Николай ГОЛОВКИН. "Рябина". Стихотворения и поэма. — М.: ИКП "Путь"; ИД "Великороссъ", 2012.


     Вышел в свет новый поэтический сборник под названием "Рябина" известного поэта, прозаика, публициста, ответственного секретаря нового, но уже завоевавшего широкую известность, литературно-исторического журнала "Великороссъ" Николая Головкина.
     Широка тематика сборника, но главная его черта — это непосредственное ощущение автором той исторической миссии, которую должен нести талантливый человек в современную жизнь, и что без исторического проникновения в глубины веков литературное творчество не может обрести в нынешнем веке прочных корней, которыми и должна питаться литература двадцать первого века.
     Наши предки всегда связывали исторические события и текущее время в одно, где духовные и ратные победы одерживали русские воины, по Божьему промыслу. Поэтому в самом начале сборника читатель встречается с основополагающим стихотворением "В перекрестии дорог…", от которого, как от солнца, идут лучи в нашу повседневную действительность:
     
     В перекрестии дорог
     Путь всегда укажет Бог.
     Сердцем только б помолиться:
     Господи, куда стремиться?
     Может, здесь остановиться —
     добрым людям послужить,
     призван так ты жизнь прожить.
     
     Божий Промысел — неведом.
     Мы пройдём.
     Идущим следом —
     не прервать бы с прошлым нить
     и о будущем молить,
     отведя молитвой беды.
     В перекрестии дорог
     да укажет путь нам Бог…
     
     Характерно по замыслу, исполнению и близко исторической теме стихотворение "Птица-память". Здесь и: "Словно вдовы, плакучие ивы, в вечной скорби склоняясь к воде, разглядеть в ней хотят тех, красивых, что ушли… Отраженье, ты где?!" И, как находка, повторяющийся рефрен-строфа, цементирующая как саму структуру стиха, так и заставляющая читателя проговаривать ещё и ещё основную мысль автора, как заклинание, запоминать её и, невольно, "отправлять" в подсознанье:
     
     Затуманилась гладь зеркальная.
     Ничегошеньки не видать.
     Память близкая — память дальняя
     отражением может стать.
     
     Талантливо написано стихотворение "Евстафий". В нём автор предполагает, что троицкий иконописец Евстафий Головкин, в 1591 году воплотивший образ Игумена Земли Русской — Сергия Радонежского, благословившего святого благоверного великого князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву, является далёким предком поэта.
     Вот она связь времён через века. И что может быть отраднее для поэта, чем хотя бы в предположении иметь "такого", пусть даже дальнего, но родственника.
     Николай Головкин прекрасно понимает, что беречь своё имя, его достоинство — не простой звук для истории. Поэтому появляются стихи с подзаголовками, поясняющими их возникновение, как "Неизвестному солдату", "Фронтовая фотография", "Свет доброты", "К имени своему", в которых, так или иначе звучит тема родства не только семейного, но в историческом плане и со всем народом:
     
     Из тысячи имён —
     одно воскреснет в сыне.
     Неписаный закон,
     чьи корни в толще лет.
     
     Наверно, подсказал
     родителям, что ныне
     я — буду Николай.
     Во мне продлится дед.
     
     Всё наше бытие —
     приливы и отливы.
     Нет смерти у имён
     Пока потомки живы.
     
     Неуспокоенная мысль поэта прорывается сквозь "дым и смрад", разносящиеся над родиной. Его живой голос протестует против всего, что "не так": "Жизнь России сегодняшней — кома. Нет страны. Нет проблемы. Нет Дома…" Нет, стихи не пишутся к какому-то определённому событию, они всегда в болящей душе поэта за то, что происходит:
     
     Горят леса — горит Россия.
     И здесь, и тут тревожный счёт.
     Что уповать — придёт Мессия?!
     Нет, нового изгнать Батыя
     собраться должен сам народ…
     
     В разделе книги "Ещё ночь, но будет утро…" есть стихотворение, посвящённое маме:
     
     Хмур нынешний день в переписке,
           Туман.
     Только сердцу и зрим
     родным берег мой,
     а мне — близких.
     Всё памятью мы озарим.
     
     Не чужд мне тот берег,
     им — этот.
     
     Здесь корни семьи,
     там — рождён.
     Надежда увидеться к лету —
     несбыточный, кажется, сон.
     
     Бумаге доверят вдруг руки
     (вздохнувшим строкам вопреки!)
     минувшие дни без разлуки —
     пожатье над буйством реки.
     
     В этом полифоническом стихотворении всё "зашифровано", но сквозь этот "шифр" проступают и любовь к матери, и боль за разрушенную страну, и неустроенность души человека, оказавшегося одной ногой на "том берегу", а другой "на "этом", где его истинные корни. Эта тема, так или иначе, проходит через всю книгу: отражая прямо или косвенно драмы, связанные с развалом страны.
     Несколько необычна и образная система автора. Умение в двух-трёх строках создать запоминающуюся картину бытия с философским подтекстом привлекает читателя. К примеру, "И гул самолёта над рощей. И птиц голоса. Волшебное что-то. В мир почка открыла глаза". Или вот такой образ:
     
     Свет в окошке —
     Божий свет! —
     радует нас
     изо дня в день,
     проникая
     в наши души
     через оконный
     крест.
     
     Раздел сборника "Сердца мелодия" посвящён женщине, но, скорее всего через её образ — самому чувству любви. Стихи "Ты — близка и далека…", "Боль и быль — не рядом в словаре….", "Разлука — как вечная спутница…", "В той, не случившейся судьбе….", "Амфора", "Песня", А как заканчивается стихотворение "Слышать лишь сердцу дано": "Тихо на Млечном пути. В полночь открыто окно. Голос далёких светил сердцу лишь слышать дано…".
     На мой взгляд, до предела короткое, простое, но глубокое по смыслу стихотворение о любви "И Ангел так порою строг…":
     
     И Ангел так порою строг.
     Уж не сердитесь,
     Докучаю.
     
     Шлю эсэмэс Вам.
     А предлог?
     
     Люблю Вас
     жду,
     молюсь,
     скучаю.
     
     Книга прочитана! Что оставит она в душе читателя, над чем заставит задумается? Мне кажется, что он будет вновь и вновь обращаться к этим стихам, искать в них не сразу дошедший до него смысл. Но в этом и секрет поэзии Николая Головкина: жить ей долго на радость всё новому читателю. Хочется поздравить поэта с удачей и пожелать ему искромётного и незабываемого творчества.