Душа каждого человека, как известно, невидимыми нитями связана со всем, что происходит в мире. А душа поэта не просто связана, а слита в одно целое с происходящим вокруг. Эта нерасторжимость, этот сгусток чувств и мыслей — и рождает выстраданные строки стихов. Модно это или не модно — другого не дано!.. Рождённый поэтом уже себе не принадлежит. Он принадлежит времени и истории. И то, чем озабочен он в наших яростных буднях — и есть его истинное предназначение. Его истинное лицо.
И его цена, наконец...
О ПРАВДЕ
Вздыблена эпоха ветровая.
Но солдаты Слова встали в строй,
Правду, только правду признавая,
Горькую и страшную порой.
Тяготея к братскому союзу,
Видя — будни, но смотря — вперед,
Мы спасаем правдой от иллюзий
Наш святой доверчивый народ.
Для себя считаю я за счастье,
Что сквозь все кромешные года
Ни мое перо, ни мой фломастер
Фальшью не грязнились никогда.
Нелегко любить родную землю.
Отчий край растерзан и разбит.
...Я пишу — но снайпер мой не дремлет.
Я пишу — но киллер мой не спит.
ЖЕНСКИЙ МЕСЯЦ
Женский месяц — месяц март.
Талый снег, шальные воды,
Вздох разбуженной природы,
Созидательный азарт.
Месяц март — и всё с азов:
Дар тепла, капели слёзы,
Воспаленный всплеск мимозы
И фиалок нежный зов.
Уплывают клочья туч,
Птицы пробуют пространство.
Холодок непостоянства,
Обещанья зыбкий луч.
Между небом и землёй:
То ли грозы, то ли ветры.
Сочетанье трезвой веры,
И надежды голубой
Полуявь — полунамёк.
Месяц март, лукав и весел,
Солнце в воздухе повесил,
Взрывом почек изнемог.
Многозначащий кивок
Робкий, лёгкий, осторожный,
Повод к нежности возможной,
К откровенности предлог.
Зимней памятью суров,
Месяц март, как гость желанный,
Весь в учтивости пространной,
В жажде писем и даров.
Месяц март, пресветлым будь,
По велению природы
Расточай свои щедроты,
И меня не позабудь.
* * *
Прости, сторона дорогая,
Что я — у судьбы на краю,
И песен тебе не слагаю,
И гимнов тебе не пою.
А ты так чудесно и дивно
Простёрлась в зеленой дали,
Должно быть, считаешь наивно,
Что я — продолженье земли.
И спелостью травы сочатся.
И верой — горит огнецвет.
А я — продолженье несчастий
И всех человеческих бед.
И спать не дают мне ночами,
И застят божественный свет:
Старуха с сумой за плечами
И отрок — торговец газет.
И вывесок вызов порочный.
И всех иномарок парад.
И этот студент худосочный.
И этот голодный солдат.
Зачем же в часы полнолунья
Кружит над землей серебро?
И русская бабка — ведунья
Зачем обещала добро?
Не в день ли святой — воскресенье!
Взойдет это диво над всем?
Иначе — зачем мне везенье?
И русское счастье — зачем?
ЭТА ЖЕНЩИНА
Держит голову, как королева.
Излучает загадочный свет...
Эта женщина — вечная Ева,
Заблудилась в развалинах лет.
На исходе судьбы хорошея,
Словно носит астральный зарок.
Эти ребусы — бусы на шее...
Эти тайны перстней и серёг!
Этот запах, с оттенком корицы.
Этих платьев немыслимый цвет!
И во взгляде бывалой тигрицы —
Хищный отблеск далёких побед.
Мчится время легко и беспечно.
Каплет с майских садов молоко.
...Эта женщина — вечное нечто,
И искусство её велико!
Насылает тоску и напасти.
И влечёт. И деньгами сорит.
Первородное зарево страсти,
Над её биополем горит.
Сквозь запреты, сквозь стены и зданья
Проникает, как лёгкая тень.
Будоражит мужское сознанье.
Бередит лихорадочный день.
Ей от жизненной смуты — не горше.
Свет приветный — вблизи и вдали.
Что ей возраст? Раз нет его больше,
В благодатном приюте земли!
* * *
Пустынно и страшно в округе.
Страдает великий народ...
Просите прощенья, ворюги,
За каждый пропавший завод.
Просите прощения, гады,
За злые соблазны реклам.
За все пестициды и яды,
Которые сыплете нам.
Ворвавшись в наш быт ниоткуда,
Виновники тысячи драм,
Просите прощенья, иуды,
За теле-оплаченный срам.
Лжецы, хитрецы, аферисты,
Держатели банков и банд...
Просите прощенья, артисты,
За проданный вами талант.
С Россией порвавшие узы,
Растаяв, как зыбкий туман,
Просите прощения, трусы,
За ваш молчаливый обман.
За взрывы, поджоги, снаряды,
И аспидных сил торжество —
Просите... А впрочем — не надо.
Ведь Бог — не простит никого!
* * *
Ты о чем поешь, певец,
В галифе и рваной майке?
Что внушаешь, молодец,
Непокорной балалайке?
Или, может, мы — в аду?
Череп, глина, подорожник,
Что имеешь ты в виду,
Разухабистый художник?
Драмы, дамы и вино.
Крики, киллеры, подвалы...
Новорусское кино
И чужие идеалы.
У поэтов — робок дух.
Оскудела эта нива...
И совсем испорчен слух,
И слова ползут лениво.
А кругом — разгром судьбы,
Холод, голод, пепелища...
Не мишень ли для стрельбы?
А прицельным мыслям — пища?
Потому — раскатом гроз,
В час оплаченной халтуры,
Над страной гремит вопрос:
"С кем вы, мастера культуры?"
МУЖЧИНА
Седая прядь над выпуклостью лба,
Готовность к размышленью и атаке,
Живое воплощение отваги —
Мужчина! Да хранит тебя судьба!
Познавший жизнь, прошедший смерть и ад,
На грудь принявший тягостные войны,
Какие из наград тебя достойны:
Стратег, и полководец, и солдат?
Не твой ли ум — вместилище идей?
Свет расщеплён и мир переиначен.
Мыслитель, я хочу тебе удачи
И поклоняюсь дерзости твоей.
Шедевры кисти и напевов лад,
Гармония стиха, смычка и чувства,
Отдавший жизнь нетленности искусства,
Художник, да святится твой талант!
Прекрасен ток, что бьёт в твоей крови
И волны излучает, как антенна!
Будь счастлива и будь благословенна,
Мужская ярость преданной любви!
Приму как честь свой добровольный плен,
Счастливая, средь праздников и буден.
Скажи мне, что — за все, что есть и будет,
Ты от меня потребуешь взамен?
* * *
Да что же мы, в самом-то деле,
Неужто надеялись зря?
...И птицы от нас отлетели.
От нас отступили моря.
Разбиты дороги и зданья.
Загублен соседний лесок.
Великие наши мечтанья
Засыпал пустынный песок.
И глохнут тревожные трубы.
И воет метель, как беда.
Где плотники, где лесорубы,
Артели былого труда?
И звери покинули норы.
И в травах не светит роса.
От нас отодвинулись горы.
От нас отступили леса.
И речки уже обмелели.
И стынет бесплодная гать...
Да что же мы, в самом-то деле?
Доколе округу пугать?
Доколе топтаться по кругу?
Доколе указы писать?
Доколе перечить друг другу,
И милую землю кромсать?
...Но снова и зиму, и лето,
Проносятся тусклые дни.
И ясно, что нет мне ответа,
А только вопросы одни.
СТОЛИЦА
Тебе ли пристало, столица,
С державной дороги свернуть?
В фальшивые храмы рядиться,
Рекламы повесив на грудь.
Притворно и ахать, и охать
Над горем великой страны,
Где топчется алчная похоть
У самой кремлёвской стены.
Твои ли посланцы, столица,
Урвав криминальный кусок,
На пляжах Ривьеры и Ниццы
Вальяжно плюют на песок?
Зачем воровству потакаешь,
Пивной разливаешь коктейль?
Зачем ты, столица, толкаешь
Своих дочерей на панель?
Зачем твои властные лица,
Сойдясь, присягнули РУБЛЮ?
...Прости, дорогая столица,
Я больше тебя не люблю!
ПАРЛАМЕНТ
Ложь и правда.
День смешался с полночью.
Праведник общается со сволочью
В окруженье нищих богачей.
Жалок вид согласованья мнимого,
Коль на той всемирной карте нет
Красного, родного, неделимого...
Кровь и слезы — выткали сюжет.
Всюду, от Лубянки — до Можайки,
Иномарок скоростной кураж.
Беженцы, бомжи и попрошайки
Дополняют городской пейзаж.
И тогда, поверьте, поневоле,
Словно звонкий свет издалека,
Зреет слово русское: Доколе?
И в кулак сжимается рука.
Вязнущий в корысти и пороках,
Выйди в люди, душу не щадя.
Заседай, парламент, на дорогах,
На заводах и на площадях!
И тебе я предреку удачу,
Ясность и прозренье! А пока —
Подчиняюсь. Слушаю. И плачу,
Над всесильным словом дурака!
ЧЕРЕПАХЕ
Ползи сквозь зной, сквозь жёлтую грозу,
По раскалённой выжженной пустыне.
Ползи, подруга, мы равны отныне!
Я тоже не летаю, а ползу.
Я обретаю панцирь на спине.
А если проще, что-то вроде стражи.
Всё вынесу и выдержу, пусть даже
Железным сапогом пройдут по мне.
Припав к земле, приобретаю дом.
Его я вижу: в трещинах и ранах.
Биенье лавы, в бущующих вулканах,
Тревожно ощущаю животом.
Ах, черепаха, признанный урод,
Медлительная крепость роговая!
Ни пяди никому не отдавая,
И я неспешно двигаюсь вперёд.
Не тороплюсь, ловлю заботы дня,
Шершавой кожей землю осязая.
И горизонта линия косая
В азарт спортивный не введёт меня!
Замедленно глаза перевожу
От жёлтой точки — до зелёной почки,
Как будто изумительные строчки
С земного языка перевожу.
И кажется, мгновения светлы.
И вечного исполнены доверья.
Хоть надо мной парят, роняя перья,
Неистовые галки и орлы.
Но лишь тебе одной земля близка!
Не ведая ни ревности, ни страха,
Тори свой путь спокойный, черепаха,
Сквозь золотые россыпи песка.
НЕРОЖДЁННЫЕ ДЕТИ РОССИИ
Жертвы смуты, житейского ада,
Вы — немые итоги распада.
Плач ваш вечный — под каждою крышей,
Хоть теперь ничего вам не надо.
Не построят семейные храмы
Ваши вечные папы и мамы.
И плывут одинокие будни
Над тоскою участников драмы.
Кто виновен и что виновато?
Свет добра, улетевший куда-то?
Полуголод и полусвобода,
Взрыв в подъезде, погибель солдата...
Мы подернулись гарью и пылью.
Мы уже привыкаем к насилью.
И вокруг нас — живые пустоты —
Нерождённые дети России.
* * *
Себе бездумно яму вырыв,
О чем печалиться всерьёз?
Сгустились сумерки кумиров
От крокодильих наших слёз.
Мы слов решительных не скажем
И не поверим голосам.
Вернемся к дорогим пейзажам,
К своим оврагам и лесам.
К своим заброшенным пенатам,
Где всё — и горница, и сад,
И быт былой — птенцом пернатым,
Не отлетят уже назад.
Где, как маяк, цветет картофель,
И спелый хмель трясет пыльцу,
Где ворон, словно Мефистофель,
Крадется исподволь к крыльцу.
У тихих изб, у водной глади,
Укоренюсь в своем родстве,
В своем языческом укладе,
В своем смиренном естестве.
И бытию не будет краха,
И не померкнет свет в окне,
Пока последняя рубаха
Ещё болтается на мне.
* * *
Судьбы не избежать,
И не ругаю долю:
Любить, спешить, дышать,
Свершать, чего изволю.
Прекрасен день святой.
И буду повторять я,
Что даже грусти той —
Спасибо за объятья.
И неудачу чту —
За чёткую границу.
Прощальную черту —
Над миражом амбиций.
На то, чего нельзя,
И сетовать не надо.
Поскольку жизнь, друзья,
Великая награда.
Бесценный сувенир,
И выигрыш, и чудо,
Поскольку в светлый мир,
Пришли мы ниоткуда.
От радости — до мук,
От слёз — до поцелуя,
Всему, что есть вокруг, —
Воскликну: "Аллилуйя!"
* * *
О, эта жажда жить
Наполненно и густо!
Сжимать кулак до хруста.
Поленья ворошить!
О, эта жажда жить
Рискованно и крупно.
Когда судьбе доступно,
И рушить, и вершить!
Кому еще служить,
Коль не земле родимой!
Горя необходимой,
И вечной жаждой жить?
О, эта жажда жить!
Победно — не иначе.
Поймать звезду удачи,
Иль голову сложить!
* * *
Во мраке ночи, в свете дня,
Все прошлое кляня,
Не предавай, мой друг, меня!
Не предавай меня!
Не уступи желанью мстить,
В том невелик почет.
И с тем, чего не возместить,
Давай покончим счёт.
Пусть день тяжел, а ночь глуха,
И кровь течёт звеня,
Сдержись от этого греха:
Не предавай меня!
Мы были — словно два весла
И два больших огня...
Мой друг, не пожелай мне зла,
Не предавай меня.
Оставь мне память и слова,
Безвинно не виня.
Не потому, что я слаба,
Не предавай меня.
Не потому... Совсем иной
Жду милости в судьбе:
Пока не предана тобой,
Я предана тебе.
* * *
В окне полыхают рассветы,
И тучи плывут не спеша…
Хоть светом любви не согрета,
Ещё не пропала душа.
Она на излёте — воскресла,
Как будто рассеялся дым.
И теплится — чудом небесным.
И тешится — даром земным.
Ей надо — ни много, ни мало:
Чтоб русские — веру спасли.
Чтоб Родина крепко стояла.
Что дети спокойно росли.
Отрада душе и награда
Осенних деревьев костры.
И медленный шум листопада,
И нежность прощальной поры.
Чтоб было легко и спокойно,
В преддверии будущих вьюг.
Чтоб гуси печально и стройно
Летели на ласковый юг.
Чтоб были надеждой — рассветы,
Чтоб стали богатством — года.
Чтоб кто-то, когда-то и где-то —
Меня вспоминал иногда!
|