ПРОЩАНИЕ
                      «Жизнь — это проще книг…»
                                            Ю. Минералов
      
     Еще лет двадцать, думаешь, в запасе
     Уютных светлых встреч у камелька,
     Которые нам старчество украсят.
     Все будет так, потом, ну а пока...
      
     Толпа нелепых дел неотложимых
     Обступит нас, и некогда присесть.
     Но в круг Его влечет неудержимо,
     А с ног сбивает — о прощанье весть.
      
     Когда вокруг стоят родные люди
     И судорога сводит всем уста,
     Когда ты добираешься до сути,
     Внезапно узнаешь, что жизнь проста.
     Жизнь так проста.
     И камелька не будет.
      
     * * *
     Как с двух сторон нахлынула печаль
     И Симплегады мое сердце сжали,
     Молила — приходи и угадай,
     И прогони, и утоли печали.
      
     Но бредит в колыбели ночь темна,
     Бессонница так притупляет разум...
     Под утро мне включили из окна
     Конфорку лунатического газа...
      
     АЙСЕДОРА
     Аллея тополей прострелена лучами.
     Я мчусь, и ветер шарфик веселит.
     Я счастлива, и я тебя еще не знаю.
     Тень тополей меня не тяготит.
      
     Но после будет мне отравлено блаженство.
     Воды холодной мрак обступит и предаст.
     В тень тополя упав, узнаю «совершенство»:
     Глаз нежных — слов язвительных контраст.
      
     Тоска-тоска-тоска... Но я не дамся,
     Нет, датский / русский принц, меня не утопить.
     Тень тополей мелькает в контрдансе....
     Смогу я укротить безудержную прыть!
      
     Ты говорил — а я не понимала.
     Я уезжала — голуби в окне.
     Тоска-тоска-тоска... в нелепости финала.
     Я счастлива была, не зная о тебе.  
      
     «СЦЕНЫ ИЗ СУПРУЖЕСКОЙ ЖИЗНИ»
     Я больше не боюсь, что выглядеть уродом
     Я буду в майке, кепочке и брючках,
     Что ты прозвал «последний писк собачьей моды».
     Пусть молодые в лихорадке бьются:
     Кем быть, как быть...
         Вот вечер, нервы, Бергман...
     И где сочувственницу ты найдешь иную?
     В воронку этой жизни путь изведан.
     Мы выжили с тобой и торжествуем.
      
     * * *
     Ты скажешь: «Посмотри, мой гроб плывет».
     Напишешь: «Умирать пойду на остров».
     Теперь уже никто не верит в то.
     Трагедии разрушен нами остов.
      
     Мелкокомедия родит мелкоконфликт
     И этот вид, хронически усталый,
     И этот возглас, обреченно слабый:
     «Ты преувеличиваешь»...
      
     * * *
     О, эта детская истерика
     О том, что «жизнь не удалась»:
     Как вновь открытая Америка,
     Меня приветствует, смеясь.
      
     И объясняя шаг за шагом,
     Как много счастья впереди,
     Из крена выводя корабль
     И отправляя в полный штиль,
      
     Поспешно парус покидаю,
     Чтоб не увидел детский глаз,
     Как я беспомощно рыдаю
     О том, что жизнь не удалась...
      
     ОЛЬГА
                             1.
     «— Ольга, Вы умнее меня», —
     Я не помню, какая по счету
     Моя дружба с мужчиной
     Похоронена этой фразой.
     А уж что вспоминать о любви,
     О надломленной ветке сирени...
     Эх, Илья, отвались на диван,
     Помечтай о родимом болоте,
     Там царевны...
      
                             2.
     Четыре этажа! Как с лестницы катилась
     Вещички собирать... Жизнь сердца, прекратись!
     Зачем страдать сейчас, когда все изменилось,
     Морщинами штрихи бровей пересеклись?
      
     И где живая жизнь? Не лучше ли забиться
     В углу, наушники надеть, не понимать,
     Что рыбьим ртом немым мне говорится:
     «Тот миг придет, и время хлынет вспять».
      
     Я точно рыба та. Слова застряли в горле.
     Легко дышать в воде — попробуй говорить.
     Страх сводит плавники, ведя в потоке вольном.
     Скорей бы ощутить
     Судьбы наживку.
     Нить.
      
                             3.
     кто оценил успех по счастью моему
     была ли счастлива и в чем моя потеря
     и смех  по красоте и горе  по уму
     ты можешь дальше жить глазам моим не веря
      
     так страшно гаснет свет  а я должна идти
     увидев всё  идти  ни словом не споткнуться
     я только слышу лязг капканов по пути
     но боли нет и чувства не вернутся
      
     кто оценил успех по счастью моему
     была ли счастлива  и в чем моя победа
     мир жертвовал меня триумфу своему  
     я просто шла на ощупь путь неведом
      
     КНИГА
             Помнишь, у Манна в «Тонио Крёгере»
             девочка есть, которая все время падает.
             И не в переносном, смысле самом прямом.
             И глядит испуганными темными глазами...
             Я падаю, бью колени, но не падаю.
      
     На темном полотне едва заметны силуэты
     Читающих о жизни Ланселота...
     И мы читали книгу, но не эту,
     И были влюблены не по расчету!
      
     Расчет бы пригодился нам для счастья:
     Шторм, Шиллер, откровенье вдохновенья...
     И «плачущий король», ища участья,
     Соединил бы души на мгновенье.
      
     Но Ингеборга, не воюя, побеждает,
     И простота, и красота ее, как меч.
     И ты бессильно щит свой опускаешь.
     На эту жизнь тебе довольно встреч.
      
     И круг замкнулся. Я сижу, горбатясь, у колонны,
     А танцевать — я снова упаду.
     Так и брожу в потемках вероломных:
     Круг одиночества — в раю или в аду?
      
     * * *
     Сначала истина в вине,
     Вина ее в объятьях держит:
     Вином залитая,  на дне,
     Как проблеск совести, забрезжит.
      
     Пусты бокалы, Беранже
     Встречает ласковой улыбкой,
     И сон позолотил уже
     Все грани истинности зыбкой.
      
     Но нет спасенья от себя,
     И нет забвенья — те же мы.
     И — сердце скобами скрепя —
     Спускаешься — на дно вины.
      
     * * *
     Он сапоги «от граф Толстой» сносил,
     Налаживая бытожитиё.
     Но не хватило у поэта сил    
     Всю жизнь нести забвение своё.
      
     Последний мост, гремит овраг соседний,
     Огней вечерних ослепляет свет.
     Прикосновенье долгожданной тени...
     «Лилея — я иду — другого счастья нет».