В новой книге Геннадия Козлова выявился еще один творчески дивящий дар автора самобытной лирики — не отрываясь от земли взмывать ввысь.
     Взмывает все — рука, провожающая птиц к небесам, взлетающие тучи, легкая невесомая пашня, "и просит сердце уехать к дальней синеве…"
     И остающееся на земле присутствие грустного человека как загадочного существа, притом явственно сотканного из несобытий, невесомого окоема, несказанных чувств:
     
     Жалобно курлычет клин,
     Поднимаясь с пашни.
     Грустный человек один
     Взмывшим птицам машет.
     
     Он за стаею вослед
     Полететь не может,
     Потому что крыльев нет
     И печаль не гложет.
     
     У него хороший дом
     Под железной крышей.
     Не жалеет ни о чем,
     Ничего не слышит.
     
     Дивишься тому, как это стихотворение возникло в душе поэта, написалось и воздействует на мировосприятие. Отечественное, доступное любому близкородственному восприятие. Современное ли впечатление, вековое, равнодушное ли, трагичное.
     Не надо объяснять — каждый читатель поймет по-своему и для каждого оно все равно родное, застигнутое человеком-творцом в общенациональном бытии. Все в нем бытийно привычно, природно счастливо, не скрыта и горечь от созерцания современного равнодушия.
     Оно дает поэту чудо единственно возможного, русского дыхания стиха, дар невесомо и тесно окутывать каждого россиянина окружающим вольным миром — тем самым, и это удивительно, делая мир просторнее.
     Зримей раскрывая природу своего патриотического творческого чувства: "А осенью — золото всюду, а осенью всюду дары…"
     
     Но лесу, прошу, не мешайте,
     Не дайте от пира страдать!
     Не режьте кору, не рубите
     Подлесок себе на дрова…
     Любите Россию, любите,
     Пока она есть и жива!
     "И стойте за это стеною, и в лес не пускайте врага".
     Геннадию Козлову знакома горечь современного времени.
     Но в книге "Все счастье — в светлом имени твоем", книге о счастье, его лучи взмывают в небеса из каждого стихотворения, то и дело любовно радуя ожидаемым, знакомым и всегда нечаянным сиянием.
     
     Птицы запели — к добру,
     Зорька рождается — к свету.
     Как хорошо поутру
     Видеть идиллию эту!
     
     Жить понуждают в мечте
     Звезд золотые медали…
     Но на такой высоте
     Им удержаться едва ли.
     
     Важно смотреть в высоту,
     Важно мечтать о Париже,
     И воспевать красоту,
     И не мечтать о престиже.
     
     Это поэтический импрессионизм русского настроения.
     Геннадий Козлов — автор многих стихотворений о горьких буднях в стране. А здесь как бы стряхивает горечь с себя. И теперь ликует.
     Однако, как пишет в своем труде "Этногенез" Лев Гумилев, "каждый активный строитель этнической целостности чувствует себя продолжателем линии предков… прошлое не ушло, оно в человеке и поэтому к нему следует прибавить нечто новое…. Прошлое, накапливаясь, продвигается вперед".
     Нет, Козлов не забыл ничего, все ближе окружающее его былое.
     Он полон любви к родной жизни. Она не ушла, и он, как свойственно русскому поэту, накапливает его в слове души.
     Продолжает накапливать Крым, видя и воссоздавая его по-своему.
     Уроженец дальнего Казахстана, воспевший свое село Бобровка, он, будучи армейским офицером, и Крым не может не считать своей вековой родиной.
     И здесь, в Балаклаве, он свой с местными обитателями, простыми жителями. Ловит строкой: "Каждый вечер рыбаки с лодками судачат".
     И все тот же неземной простор:
     
     Рядом с лодкой рыбацкой
     Спину греет дельфин,
     Делит море по-братски
     Неземной гражданин.
     
     И конечно, в небо взмывает любовь, "Божий глас с высоты" — строки жене Рае. И ей же:
     
     И счастье задыхается от смеха,
     Спешит отдать себя кому-нибудь.
     
     Кому-нибудь?! Да что я восклицаю?!
     Тебе одной и чувства и слова!
     
     Светлая и нерушимая образность, присутствующая в лирике современного автора, талантливо являющего тайну национальной поэзии, верится, предстанет еще не однажды в новых книгах Геннадия Козлова.