Всё чаще в нашей жизни проявляются и утверждаются признаки некоего онтологического, так сказать, диссонанса. Особенно это заметно в терминах, которыми мы определяем то или иное явление. Чуть ли не еженедельно в интернете появляются лаконичные сообщения об авариях в московском метрополитене, иногда добавляется, что пострадавшим в результате аварии выплачена "компенсация"... При выполнении служебного долга в "горячей точке" погибает военнослужащий — его семье выплачивается "компенсация"… Это ужасное, но поистине культовое ныне слово, очень точно выражающее дух времени, сегодня превратилось в своего рода волшебное решение всех проблем. Погибли люди (при аварии, катастрофе, выполнении служебных обязанностей) — мгновенно сообщается о выплате родственникам, вот именно, "компенсации". Этот, в сущности чисто технический, термин является ярким проявлением упомянутого онтологического диссонанса, характеризующего современную эпоху; актуальной модификацией того явления, которое философы XX века называли словом "дегуманизация". Ущерб человеческого духа, превращение человека в функцию, выражаемую в определённом финансовом эквиваленте. Речь не идёт о самом факте материального содействия, в подобных ситуациях оно со стороны государства логично и уместно; речь идёт о смысловой безнадёжности этого, к сожалению, ставшего общепринятым термина — о возможности денежной "компенсации" за человеческую жизнь или здоровье, т.е. за то, что компенсировать невозможно. Благонамеренный реалист скажет: "Не придирайтесь к словам, разве плохо, если люди получат материальное вспомоществование (или, говоря по-современному, компенсацию) в тяжёлой жизненной ситуации". Да нет, ответим, не плохо. Но, как известно, дьявол прячется в деталях. Смысловая ловушка термина "компенсация" заключается в том, что он умолчанию предполагает окончательное решение и, следовательно, закрытие проблемы. Это очень удобно для бюрократии и оскорбительно для человеческого достоинства, особенно если речь идёт о компенсации семьям погибших при исполнении служебного долга или по вине государственных структур и организаций. Есть мудрый буддийский афоризм, он звучит приблизительно так: "Назовите вещь иначе — и она поменяет сущность". Назовите самое благое дело бездушным техническим термином — и это дело превратится в свою противоположность, усугубит ущерб, причинит боль, оскорбит достоинство. Даже выполняя тяжёлый официальный долг, государство, в лице его инстанций, должно бы находить человеческие слова, как бы ни трудно это было. Тогда люди не будут чувствовать себя отчуждёнными даже в самых трагических ситуациях. Так было в Советском государстве, так должно быть в нормальном человеческом обществе…
     Мир продолжает бурлить. Сирия, Турция, Египет… В Европе тоже неспокойно. Народы чего-то хотят. Ситуация с американским спецслужбистом, раскрывшим некоторые методы работы американских "партнёров" и обещающим раскрыть ещё больше, взбудоражила европейское общественное мнение и, похоже, может иметь далеко идущие последствия. Судя по ставшей достоянием гласности информации, в своих стремлениях к всеобщей "безопасности" американские "друзья" зашли беспрецедентно далеко. В кулуарах "европейского сообщества" даже робко прозвучало словосочетание "враждебные действия" в отношении методов работы штатовских спецслужб. И хотя, как известно, "ворон ворону глаз не выклюет", всё же происходящее вокруг Сноудена и его информации объективно "освежает" атмосферу в мировой политике и колеблет её "тектонические пласты", приближая неизбежное. Проблема "политического убежища" для американского диссидента усложнилась до предела, обнажив в очередной раз неприглядные механизмы мировой политики. Если сначала казалось, что перед ним богатейший выбор стран, где бы он мог укрыться от "самого справедливого" родного правосудия, то впоследствии ситуация изменилась до противоположности. Одиозный афоризм "политика — дело грязное" придуман не сегодня, но сегодня он в очередной раз, к сожалению, подтверждает свою неизбывную актуальность…