Александр Алиев __ ХРАМ НА ТРИФОНОВСКОЙ
Московский литератор
 № 3, февраль, 2014 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Александр Алиев
ХРАМ НА ТРИФОНОВСКОЙ
…"Поэтическая миниатюра из белого камня, включённая в городской пейзаж", — писал об этой постройке дореволюционный путеводитель. Но, похоже, ни один из столичных памятников архитектуры не оставил потомкам и историкам столько загадок. Хотя ещё в 1940-х годах храм Святого мученика Трифона в Напрудном (на Трифоновской улице, вблизи Марьиной Рощи и теперешних проспекта Мира и Рижского вокзала) был капитально отреставрирован и поставлен на государственную охрану как древнейшая из приходских церквей Москвы, до сих пор в точности неясно, когда данное сооружение появилось, и кто был его заказчиком. А главной загадкой остаётся посвящение церкви святому Трифону.


     Государево село Напрудное впервые упоминается в документах под 1328 годом, но, вполне возможно, существовало и ранее. Великий князь Иван I Калита в своей духовной грамоте завещал "село Напрудьское у города" старшему сыну Симеону. Так оно и передавалось по цепочке от родителя к наследнику. Имя же своё получило от соседнего проточного пруда на речке Напрудной, притоке Неглинной. Московские правители любили здесь иногда ловить рыбу и охотиться на птицу, в том числе "мокрую" (водоплавающую).  
     Появление здешней церкви во имя Мученика Трифона связывают с такой легендой.
     Однажды сокольник Ивана Грозного Трифон Патрикеев упустил на охоте любимого государева кречета Адрагана. Разгневанный царь велел сокольнику в три дня сыскать птицу, а иначе ему придётся ответить головой. Бесцельно проведя в разъездах едва ли не шесть суток, Патрикеев взмолился Христу и своему небесному покровителю, святому мученику Трифону, а затем, обессиленный, уснул прямо в лесу у села Напрудное. И привиделся ему во сне окруженный сиянием молодой всадник на белом коне и с соколом на руке. "Не печалься, Трифоне, — сказал он, — возьми пропавшую птицу и поезжай к царю с Богом!" Проснувшийся сокольник действительно заметил недалеко от себя мирно сидящего на сосне кречета. Адраган был благополучно отвезён к Грозному, а Патрикеев поставил в Напрудном обетную часовню Святого Трифона, переделанную после в каменный храм.
     Эта легенда нашла отражение в романе Алексея Константиновича Толстого "Князь Серебряный".
     Всадник ехал рысью, весело посвистывал и держал на пёстрой рукавице белого кречета в клобучке и колокольцах. Максим узнал одного из царских сокольников. <…>
     — Да уж будет с неделю, как Адраган с поля улетел! — отвечал сокольник, показывая своего кречета. — Да ведь ты, пожалуй, и не знаешь, Максим Григорьич! Ну уж набрался я было страху, как царь на меня раскручинился! Да сжалился надо мною Бог и святой мученик Трифон! Проявил надо мною своё чудо! — Сокольник снял шапку и перекрестился. — Вишь, Максим Григорьич: выехал государь, будет тому с неделю, на птичью потеху. Напускал Адрагана раза два; как на беду, третий-то раз дурь нашла на Адрагана. Стал он бить соколов, сбил Смышляя и Кружка, да и давай тягу! Не успел бы ты десяти просчитать, как он у тебя и с глаз долой. Я было скакать за ним, да куды! Пропал, будто и не бывало. Вот доложил сокольничий царю, что пропал Адраган. Царь велел меня позвать, да и говорит, что ты-де, Тришка, мне головой за него отвечаешь; достанешь — пожалую тебя, не достанешь — голову долой! Как быть! Батюшка-царь ведь не шутит! Поехал я искать Адрагана; шесть дён промучился; стало мне уж вокруг шеи неловко; думаю, придётся проститься с головой. Стал я плакать, плакал, плакал, да с горя и заснул в лесу. Лишь только заснул, явилось мне, сонному, видение: сияние разлилось меж деревьев, и звон пошёл по лесу. И, слыша тот звон, я, сонный, сам себе говорю: то звенят Адрагановы колокольцы. Гляжу, передо мной сидит на белом коне, весь облитый светом, молодой ратник и держит на руке Адрагана: "Трифоне, — сказал ратник, — не ищи здесь Адрагана. Встань, ступай к Москве, к Лазареву урочищу. Там стоит сосна, на той сосне сидит Адраган". Проснулся я, и, сам не знаю с чего, стало мне понятно, что ратник был святой мученик Трифон. Вскочил я на коня и поскакал к Москве. Что ж, Максим Григорьич, поверишь ли? Как приехал на то урочище, вижу: в самом деле сосна, и на ней сидит мой Адраган, точь-в-точь как говорил святой!
     Голос сокольника дрожал, и крупные слёзы катились из глаз его.
     — Максим Григорьич, — прибавил он, утирая слёзы, — теперь хоть все животы свои продам без остатку, хоть сам в вековечную кабалу пойду, а построю часовню святому угоднику! На том самом месте построю, где нашёл Адрагана. И образ велю на стене написать, точь-в-точь как явился мне святой: на белом коне, высоко подняв руку, а на ней белый кречет".
      
     О житии Святого Трифона повествуют греческие источники. Он родился примерно в 232 году в небольшом селении Кампсада (Малоазийская Фригия, территория нынешней Турции) в благочестивой христианской семье. Мальчик не получил никакого образования и занимался пастушеством, однако при этом прославился чудотворениями, исцеляя различные недуги и изгоняя бесов. Наиболее примечательное его деяние — изгнание дьявола из Гордианы, умной и красивой дочери римского императора Гордиана III, который, будучи язычником, не преследовал, впрочем, христиан.
     Когда же на престол вступил император Деций Траян — ярый гонитель новой веры — Трифона схватили и предали суду в городе Никее. Шестнадцатилетний отрок отвергал все уговоры наместника провинции поклониться идолам и принести им жертвы. Не сломили его ни заключение в темницу, ни самые изощрённые пытки. В конце концов, Трифона приговорили к отсечению головы, но Бог по милосердию Своему взял его душу прежде, чем палач занёс меч. Случилось это в 250 году.
     На Руси почитание мученика Трифона (день памяти — 1/14 февраля) велось исстари: он считался покровителем полей, садов и огородов, а также птиц. В последнее время ему молятся при сложностях со здоровьем и в устроении житейских дел — квартирных проблемах, поиске работы, утерянных вещей. Тем не менее, храмов в его честь до XVI века у нас совершенно не наблюдалось. Каким же образом появилась церковь в Напрудном?
     Согласно вышеназванной московской легенде, построена она при Иване IV Васильевиче. Но ещё советские реставраторы, исследовав кладку стен, пришли к выводу, что датировать сооружение нужно 1480-1490 годами, то есть временем правления деда Грозного, Великого князя Ивана III.
     А кто же тогда являлся заказчиком храма?
     Первое объяснение: святой Трифон — защитник посевов и насаждений от вредителей. Однако на Руси было много посевов и насаждений, и страдали они от насекомых не меньше, чем в Напрудном. Но церквей во имя Трифона мы, повторим, не видим.
     Может быть, её поставили в память какого-то события, произошедшего в день святого Трифона? Но 1 февраля — канун праздника Сретения Господня, и, скорее всего, в данном случае храм посвятили бы именно Сретению.
     А может, строительство его заказал некто Трифон? Но среди московской аристократии тех лет подходящая кандидатура отсутствует.
      
     Сейчас появилась убедительная версия о том, что здесь приложили руку выходцы из далматинского города Котора, или Каттаро на Адриатике, входящем ныне в состав Черногории. Вот где был и есть настоящий культ мученика Трифона! Там в кафедральном соборе покоится его глава, он считается небесным покровителем города. Нередко Котор называют Градом Святого Трифона.
     В конце 1470-х годов в Москву в свите племянницы последнего византийского императора Константина XI, царевны Зои (Софии) Палеолог — невесты Ивана III — приехал из Котора мастер-ювелир Трифон Петров Палма. Постепенно в русской столице появилась небольшая, но дружная колония "фрягов" (итальянцев и далматинцев) — все католического вероисповедания. Естественно, что они желали иметь свою церковь, тем более что между ними были и священники.
     Очевидно, Трифон, который и у себя на родине не чуждался духовных дел, через Великую княгиню Софью обратился к государю за соответствующим разрешением. Иван, отличавшийся терпимостью в вопросах веры, согласился на это, правда, с тремя условиями: церковь должна находиться вне пределов города; она не должна посещаться православными; не должна выделяться своим внешним видом. Таким условиям как нельзя лучше отвечало отдалённое село Напрудное. Мало того, храм поставили на самой окраине села, на небольшом искусственном острове, образуемом прудом и некой протокой, и, таким образом, доступ сюда местного населения оказался невозможным.
     Основу московской "фряжской" колонии составляли славяне-далматинцы (наплыв итальянских архитекторов на Русь был ещё впереди), поэтому неудивительно, что свой храм они посвятили святому Трифону, покровителю Котора. И здесь имя золотых дел мастера — элемент случайный. Скажем, венецианцы, если ставили церковь в чужих землях, всегда посвящали её святому Марку, независимо от того, был ли в общине человек с таким именем.  
     Вполне вероятно, что в проектировании Трифоновской церкви принимал участие знаменитый зодчий Аристотель Фиораванти, автор шедевра русской средневековой архитектуры — Успенского собора в Кремле. Оба сооружения объединяет гениальное инженерное решение — бесстолпное внутреннее пространство. В любом случае, Аристотель был прихожанином храма в Напрудном, возле неё с соответствующими почестями был и похоронен.
     В статусе католической церковь Святого Трифона пребывала совсем недолго. Осевшие в Москве итальянцы и далматинцы постепенно переходили в Православие, а их дети от православных москвичек изначально являлись православными. Так что уже в начале следующего века здание переосвятили.
     Что касается чуда с сокольником Трифоном Патрикеевым, то оно, скорее всего, действительно имело место, но уже на фоне имевшегося храма. Тогда-то и появилась наружная алтарная фреска, изображающая святого Трифона на коне и с соколом в руке (сейчас находится в Третьяковской галерее). Интересно, что подобный тип характерен лишь для русской иконописи начиная с XVI столетия. В византийской иконографии он изображался юношей с крестом и пальмовой ветвью. В болгарско-сербской традиции одним из атрибутов Трифона является специальный нож для подрезки виноградной лозы. А западноевропейские художники — те же итальянцы, например, — акцентировали внимание на чудесном изгнании святым Трифоном дьявола из дочки императора Гордиана. Известнейший образец — картина венецианского мастера эпохи Раннего Возрождения Витторе Карпаччо.
      
     Шли годы, десятилетия. Значительно расширила свои границы Москва, оказалась заключенной в трубу речка Напрудная и засыпан пруд. Трифоновская церковь превратилась в обычную приходскую. Перестраивалась, обрастала наслоениями. А 1819 году случилось тут знаменательное событие. Несколькими годами ранее в Белокаменной торжественно встречали Стефана Вуковича, митрополита Черногорского. Московский купец и мастер-серебряник Трифон Добряков изготовил серебряную раку для мощей своего небесного покровителя и преподнёс её почётному гостю. В ответ он получил от владыки частицы святых мощей, которые тот впоследствии подарил императору Александру I. А государь через семь лет, в свою очередь, пожертвовал реликвию храму в Напрудном, где мощи в особо дорогих ковчежцах были вделаны в храмовую икону святого Трифона. После революции икона оказалась в Знаменской церкви в Переяславской слободе близ Крестовской заставы, но лишь в 1980-х годах там устроен придел во имя Святого Трифона — освящён приставной престол.
      В старинной же Трифоновской церкви богослужения продолжались до середины 1920-х. Известно, что незадолго до кончины здесь в престольный праздник служил литургию святейший патриарх Тихон. Потом её порывались вообще снести, но благодаря усилиям общественности, сооружение удалось отстоять, хотя территория вокруг была занята под лесосклад. Уже после войны реставраторы вернули храму оригинальный облик, заново выстроив барабан, главу, крест и трёхлопастное покрытие.
     Вскоре церковь, как уже говорилось, поставлена была на государственную охрану, а в 1993 году приписана к упомянутому Знаменскому храму (2-й Крестовский переулок, у станции метро "Рижская"). Духовенство храма по воскресеньям проводит служения в церкви Мученика Трифона.