|
ЧУЖЕСТРАНКА
К.Н.
Спокойный, вываренный свет
от лампы в абажуре красном.
Ты недовольна — вновь рассвет
прогонит прочь ночные краски!
И отступает полумрак
от солнца запоздалых нитей:
светило — твой заклятый враг!
И по предчувствию, наитью
небрежно шторами окно
запеленаешь, как младенца:
раз ночь прошла — то всё равно!
И день, лишённый совершенства,
свершает вдалеке свой ход,
а ты, среди теней атлантов,
заклятья гимн, секретный код,
читаешь вслух над фолиантом.
Порой во взгляде — наслажденье,
порой — смертельная тоска!
Сокрыта тайною рожденья
печать стигмата у виска…
Причёска, что не знала гребня,
пленительный излом руки,
и взгляд — чарующий, волшебный
наперекор и вопреки
всему бесцветному, пустому,
что мир привычный принесёт…
Легка походка — невесома,
как будто молнии полёт…
Осанка, статность линий тела,
триумф возвышенных основ:
под покровительством Венеры -
царица, что пришла из снов…
И куртуазная прохлада,
и слог изысканный в речах,
и чувств изысканных услада -
изгиб чарующий в плечах!
Тревожный плач фортепиано,
как ускользающий мираж:
играешь жадно, жарко, рьяно,
вонзая в клавиши кураж…
Сладкоголосая сирена,
что завлекает песней в ночь…
Не побороть видений плена:
противиться уже невмочь,
пойдёшь послушно на закланье,
погибельный предвидя смерч,
и в ласковых губах пираньи
смиренно повстречаешь смерть!
Знаменье сладострастной жрицы
туникою стекает с плеч,
а гордый взгляд и вольность птицы
— готовы в омут вмиг увлечь!
Каприз ли, блажь или позёрство
благословит благим лучом
— ты ангел с гибельным притворством,
иль демон с огненным мечом?
Она не просто одинока,
ей одиночество — сестра!
Раздастся плач вдруг издалёка
— и снова в ночь брести пора,
где потерявшийся прохожий
ночлег стремится отыскать:
теперь спастись уже не сможет,
раз льнёт к душе коварный тать!
Вновь гибнущая плоть трепещет
в её восторженных клыках:
уснуло солнце, спёкся ветер,
луна застыла в облаках
и смотрит страстно-отстранённо,
как наполняется бокал
— клокочет кровью упоённо
того, что нежности искал…
В упругом мареве заката
готовится в ночной поход
за чьим-то сердцем! Плачь, Геката
— скорбит твой сумрачный народ!
Уйми манящее коварство
влюблённых в призрачную жуть:
в безмерном поднебесном царстве
никто им не облегчит путь!
И гордо царствовать отныне
в потоке инфернальных рек
та луноликая богиня
обречена на целый век…
Взор отстранённый и безгрешный:
она — владычица теней,
и только блеск в глазах нездешний
раскроет Носферату в ней!
Отведав крови в наслажденьи,
земной красы надев ярмо,
глядится долго в отраженье
зеркал старинного трюмо,
но там — лишь красные обои,
в стекле изображенья нет:
подсвечник, фолиант, левкои
и мягкий приглушённый свет…
А облик дивный не украсит
провалы в тусклых зеркалах
— лишь дымка нерождённой страсти…
И свет… в невидимых глазах…
ЛОХНЕССКОЕ ЧУДОВИЩЕ.
СТРАННАЯ СТРАСТЬ
К.Н.
На глубине, где тишина небытия,
в огромном озере, лежащем средь развалин,
то существо плывёт, дыханье затая,
чей лёгок путь… и лик необычаен!
Играет ветер, перемешивая смыслы,
тихонько символы сдувая — рядом, мимо…
Не ведая ни времени, ни чисел в тенетах вод
свершаешь тайный путь незримо
Вокруг загадок ореол — никто не знает
твой образ истинный, что спрятан в стылых водах,
и лишь томленье притяженья дух терзает,
ужесточая жажду встречи год от года.
Но кто ты есть и есть ли ты?!
Порой случайно мелькнёт плавник
и громкий всплеск раздастся вдруг:
проносится по ровной глади тайна
— и цепенею, в слабый вслушиваясь звук.
Лишь бездна грёз, под гнётом снов очарованья,
да заколдованные синью небеса,
что наблюдают за неведомым созданьем,
стремясь постигнуть внеземные чудеса.
И каждой капле, что обнять тебя посмеет
— завидую! И раздвигая грубо волны,
бросаюсь в озеро — гасить души томленье,
что сердце разрывает, жаром полнит.
Но раз от разу, приближаясь всё поближе,
ныряю в ночь, горя желаньем плоть твою
обнять на дне: спускаясь в омут — глубже, ниже…
Поток ласкает кружевную чешую
и дух земли гудит, приветствуя печально:
благословляет этот гибельный заплыв
— лишь тусклый сверху свет и колокол венчальный
ведут к мечте, привычный воздух перекрыв.
Коснусь тебя слегка, и в странной страсти
сквозь жуть удушья, что сознанье раздробит
в последний жизни миг — познаю счастье!
Всё манит, тянет этот сладостный магнит!
И стал теперь весь мир — бесцветным, странным…
Стремленье вглубь — уже не в силах побороть я!
В мечтах — лишь там, где вечно царствует державно
упругая стрела подводной плоти!
Но только тень одна незримой миру Несси
терзает в снах: иду ко дну, и путь тот — длинный…
Лишь стон глухой, что ускользает в поднебесье…
И сердце, что стремится во глубины…
|