Дарья Иванова _ С ПАМЯТЬЮ В СЕРДЦЕ
Московский литератор
 № 12, июнь, 2014 г. Главная | Архив | Обратная связь 



Дарья Иванова
С ПАМЯТЬЮ В СЕРДЦЕ

     
    Здесь не двигался только кафельный пол, по которому пулеметной очередью раздавались пассажирские шаги, скрежет колес чемоданов и голоса, смешанные в общий гул. Среди этих звуков вокзала выбивался один навязчивый, бивший по кафелю, как по железной кастрюле, голос.
     Вечерело. Но пассажиры и провожатые будто и не замечали смены дня и ночи. Запахи сигарет, потных тел и почему-то гвоздики вводили людей в состояние дремы. Всем мечталось скорее услышать звуки поезда, закинуть в него чемоданы и уснуть под мерный стук колес….
     Вдруг голос женщины, что целый день объявлял номера поездов, в притворно восторженной и слащавой манере произнес:
     — Дорогие наши ветераны! Мы рады поздравить вас с великим Праздником Победы. Пусть принесет вам этот день…
     Запись повторялась периодически, и на десятый раз поздравление казалось формальностью, на двадцатый — чем-то вроде заезженной пластинки, а в последующие разы и вовсе не различалось среди общего хора голосов.
     Единственный человек, который никуда не торопился, достал из дырявого кармана остатки завтрака.  Он пересчитал на пальцах, сколько осталось покрытых плесенью кусочков хлеба с солью и редкого угощения — белого сахара. Потом вздохнул, поправил потертый галстук и улыбнулся, стыдливо прикрыв пальцами рот со скромным набором желтых зубов.
     Мимо старика, сидящего на красных креслицах зала ожидания, стадом бегущих к водопою буйволов проносились пассажиры. В радостном предвкушении скромного ужина старик понюхал плесневелый кусок ржаного хлеба, уже поднес его к самым губам, для пущего удовольствия прикрыв глаза и….
     — Дорогие наши ветераны! Мы…
     Старик резко переменился в лице. Напрягся, сжал в ладонях кусок хлеба, который больше не лез в горло, и замер. Поздравление прошло. Старик судорожно выдохнул и стал похож на сдувшийся воздушный шарик. Пальцы разошлись в разные стороны, как будто сквозь них прошел ток, а кусочек хлеба выпал из рук на пол. Старик нагнулся поднять его, но ботинки прохожих быстрее поглотили маленький плесневелый кусочек.
     — Доча, не садись рядом с ним! — крупная женщина с маленькой девочкой искали места, куда можно было присесть. Дочка женщины присела рядом со стариком и уже вытянула ножки, как голос мамы согнал ее с места.
     — Доча, ты не чувствуешь, он же воняет? Мало ли, заразный! — восклицание женщины услышал весь вокзал.
     — Но мама! — девочка захныкала. — У меня болят ножки!
     Женщина жестом приказала дочери следовать за ней, и девочка неохотно поплелась следом за матерью.
     Старик, наблюдавший за этой сценкой со своего креслица, смущенно отвернулся к окну, за которым так неумолимо быстро садилось солнце. Ему хотелось, чтобы в минуты обиды рядом была мама, защищавшая его от нападок дворовых мальчишек. Но мамы давно уже не было рядом, и старик гладил, как детскую игрушку, обивку креслица.
     Рядом с ним сидело двое парней в солнцезащитных очках. Старик не понимал, зачем нужно защищаться от закатного солнца. Не понимал он также, почему эти молодые и сильные парни беззаботно пьют пиво, когда рядом с ними с тяжелыми чемоданами и маленькими детьми стоят женщины. Старик увидел на лице рядом стоящей пожилой дамы те же чувства. Он встал, скрепив от боли в коленях зубы, и жестом пригласил даму занять его место.
     Она благодарно улыбнулась, немного поморщила нос и, кивнув, заняла освобождённое креслице.
     Старик молча встал около парней в солнцезащитных очках. И вспомнил, как когда-то, когда ему было столько же лет, сколько этим парням, его лицо украшали не очки, а запекшаяся кровь и копоть, как своими собственными руками заряжал он патронами винтовки, как своими собственными ушами слышал плач и стоны русских женщин и детей, как своими собственными глазами видел, как погибают товарищи.
     Старик выпрямился. Расправил худые покатистые плечи. Он гордо отвечал на презрительные и неприятные взгляды прохожих. Только против одного голоса он не знал, как выстоять.
     — Дорогие наши ветераны!..
     Из оцепенения старика вывел тихий старушечий голос. Рядом с ним стояла маленькая старушка в черном платье. Ее кожа, точно крылья бабочки, казалась хрупкой и тонкой, на лице она была белой-белой, как халат военных медсестер.
     — Возьмите, пожалуйста, — она протянула старику одну гвоздику. Другая осталась в ее руках.
     — Спасибо, — тихо проговорил старик, волнуясь, чтобы эта пожилая женщина от него не отвернулась, как отворачивались другие. Но она не отвернулась.
     — Вам спасибо, — ответила она и прикрыла глаза, чтобы в воспоминаниях увидеть когда-то живых мужа и сыновей.
     Они разошлись в разные уголки вокзала. Оба с гвоздиками, оба с памятью в сердце. А откуда-то сверху доносился пустой и чужой голос:
     — Дорогие наши ветераны! Мы рады поздравить вас с великим Праздником Победы!..