* * * Весенний снег, какое диво,
ещё вчера зимы дитя,
сегодня весело, шутя,
на землю падает красиво.
Даря кружением всегда
надежду на земное чудо,
так жизнь приходит ниоткуда,
и исчезает в никуда.
* * *
До свиданья, иду в темноту!
а навстречу мне ветер и снег.
Уношу я твою простоту
и дрожащую ласковость век.
"До свиданья" — шепнуло окно,
и померк чуть пригашенный свет.
Я вернусь, мне судьбой суждено,
для меня невозможного нет.
Твой у шторы мелькнул силуэт.
Рельсы валом заносит метель.
Но теплом я трамвая согрет,
декабря не страшна карусель.
Прозвонил "до свиданья" трамвай
и качнулся, как будто во сне.
Но, качай он меня, не качай,
я лечу на горячем коне
в ослепительную темноту,
зарываясь то в ветер, то в снег...
Мне бы только сберечь простоту
и дрожащую ласковость век.
* * *
Я растворился без остатка
в озёрах глаз твоих давно.
И кажется порою сладким
ссор наших горькое вино.
Я стал твоею тенью, Нина.
Во мне ни сердца, ни души
уж не отыщешь и в помине,
хоть днём с огнём ты их ищи.
Но вот чего не понимаю —
я растворился, но при том,
залит до самого до края
любовью, как бокал вином!
* * *
Синеву октября над Москвой
пеленает лохмотьями вечер.
И под тускло затлевшей звездой
зашагал я, никем не замечен.
Ни пурпурно мелькнувшим лучом,
ни лицо остужающим ветром.
И побрёл ни при ком, ни при чём,
ни с ответом тебе, ни с приветом.
Что поделаешь? Век за спиной,
на распутьях заглохли приветы.
Что из дома брести, что домой,
что закаты тебе, что рассветы.
Впрочем, был переулок один
в лопухах, с проржавевшей калиткой.
Я стучаться в неё до седин
был готов. Но из памяти зыбкой
не всплывёт нужный номер никак,
ни фамилия на табличке.
Попадёшь поневоле впросак,
коль толкнёшься туда по привычке.
И не выйдет навстречу никто.
Синева злую шутку сыграла.
Только женщина в лёгком пальто,
улыбнувшись, с порога сказала:
— Переулок снесли тот давно,
от калитки петелька осталась.
— Вы озябли?— Не всё ли равно...
— Так чайку? — Если самую малость.
* * *
Мне часто свет мигал зелёный,
но красный я предпочитал,
чтоб пробиваться сквозь препоны,
а домом называть вокзал.
И лодку бил я о пороги,
а мог спокойно обойти.
Бывало, в кровь сбивались ноги,
что не мешало доползти
к заветной цели. И однажды
случайно к финишу пришёл.
Вот тут рванул бы ленту каждый,
но я иное предпочёл.
И снова марафон дорожный,
Не видели б его глаза.
Зачем? Ответ не очень сложный —
мне, скажем, по душе гроза,
зелёных листьев всплеск щемящий,
костра дымящего тепло
и родника вкус леденящий…
Ну, брат, тебя и повело.
Хотите, что бы откровенно
я честь по чести всё сказал?
Сорвал бы ленту непременно.
А дальше что? На пьедестал?
И ахи, охи, пробки выстрел,
на шее золото, цветы?
Но обожгли вдруг душу мысли:
не сжечь ли старые мосты?
Краснею, знаю что лукавлю,
честнее, по привычке, лгу.
Что ж, на бумаге текст подправлю,
но жизнь подправить не смогу.
Так вот какой ты — парень бравый,
с фортуной перешёл на "ты".
Доволен припоздавшей славой?
А ведь сожгли твои мосты.
* * *
Я получил из прошлого письмо.
Тому лет тридцать это ты писала.
Но, не отправив, просто посчитала,
что никогда я не прочту его.
Коснись, оно с тех пор кровоточит
обидой, нанесённой равнодушно.
Такое не прощается послушно,
такое навсегда в душе горчит.
Прощеньем боль былую искупить,
мне показалось, было бы банальным.
На пепелище танцем поминальным
чего теперь уголья ворошить?
Но в искупленье, веришь или нет,
безропотно, и это справедливо,
я, как умею, делаю счастливой
твою судьбу. Какой десяток лет?
* * *
"Аврора", девятый вагон.
Чего ещё, кажется, надо?
Сбывается сказочный сон
в дороге до Ленинграда.
А, впрочем, уже Петербург.
Да разница, в общем, какая?
Живу в бесконечном бреду,
всё еду и не приезжаю.
Но очень хотелось бы мне
услышать одно объявленье:
"Из Питера поезда нет,
есть только одно направленье!"
"Аврора", девятый вагон.
Чего ещё, кажется, надо?
Но это лишь сказочный сон…
нет поезда до Ленинграда.
* * *
Счастливая и горькая любовь
когда-то согревала наши души.
Ты только мне сейчас не прекословь,
присядь и потихонечку послушай?
Сейчас вдохну и разговор начну.
Что разлучило нас на самом деле?
И чем измерить нам величину
той пропасти, что мы не разглядели?
И рухнули вдруг разом, невпопад,
летим и задыхаемся от боли.
Не все ль равно, кто прав, кто виноват?
Уверен, мы достойны лучшей доли.
Я не хочу кромсать тугую плоть
застывших от обиды отношений.
Попробуем-ка мы перебороть
весомый груз обиды и сомнений?
Я предлагаю просто обнулить
вчерашнее до самого сегодня.
Поверь, нам сразу станет проще жить,
дышать, ходить,
смотреть на мир свободней.
И в бурю мы обязаны доплыть
до нашего заветного причала.
Мы никого не сможем так любить.
Давай рискнем и всё начнем сначала.