Друзья! Я рад снова встретиться с вами. Для многих 60 лет — серьёзный рубеж, повод для переосмысления прожитой жизни. Переосмысливать прожитое, как мне кажется, полезно в течение всей жизни. А рубежом такие юбилеи в наши дни считать — не рановато ли? Поэтому — никаких итогов! Просто — очередная дружеская встреча.
* * *
Я бреду, спотыкаясь о тени
Тех, которыми память жива.
Всё пытаюсь нащупать ступени,
Где заветные зреют слова…
Нет, в пути не ищу я покоя,
О былом не жалею ничуть.
Достучаться бы в сердце людское,
Проложив к сокровенному путь.
Я и с этими знаюсь, и с теми,
Но, пока вызревают слова,
Всё бреду, спотыкаясь о тени
Тех, которыми память жива…
НОЧНОЕ КУПАНИЕ
Звёзды в чёрную воду упали,
Опустились на самое дно.
Небеса, как обычно, купали
То, что людям купать не дано.
Небесам уступает без боя
Ширь земная — любой водоём,
Водяное пространство любое…
Глади весело с небом вдвоём…
Необъятность небесного круга
И уютная малость пруда
Навсегда просочились друг в друга —
И бездонною стала вода…
И — ни думать не мог, ни гадать я,
Что, ныряя в полночном пруду,
Я отрину земные объятья —
И в объятья небес упаду…
* * *
Жизнь сегодня у меня
Выдалась короткая:
Промелькнула за полдня
Рыболовной лодкою.
Где не молкнет чайки крик
У крутого берега,
Продал мне Харабалык
За полжизни жереха.
За корнями тростника
На песчаной отмели
У меня три судака
Четверть жизни отняли.
А в соседнем ильмене,
За лужайкой низменной,
Растерзали щуки мне
Весь остаток жизненный.
Если мне подаришь рай
С кущею любовною —
Променяю, так и знай,
На счастье рыболовное!
ЗАСУХА
Год выдался безжалостным, преступным.
От засухи река почти мертва.
И, сделав заповедное доступным,
Сомкнулись с берегами острова.
Приподнялись береговые склоны,
Протоки обнажились, обмелев.
И ветер иссушает луг зелёный
С пронзительною нотой нараспев.
И всё бы — ничего. Пройти смогли бы
Мы по любому Божьему пути.
Но — ни зверью прибрежному, ни рыбе
Теперь от человека не уйти…
* * *
С годами всё реже и реже
Выходишь смотреть на закат,
Но всё же порою, как прежде,
С природою встретиться рад.
Всплакнула тревожная птица
Над речкою цвета небес,
И красное солнце садится
За чёрный взъерошенный лес…
И кажется, тихо и робко
За сумраком леса вдали
Огромная божья коровка
Сползает за кромку земли.
ПРОРЫВ
Затонный тлен.
Тяжёлая водица.
Обманчивая тишь…
Здесь даже появляться не годится.
И что же ты стоишь?!
Я оттолкнусь
От зыбкого болота
Заиленным веслом.
И сквозь корши, будя водовороты,
Полезу напролом.
За устьем — мыс.
Песчаные заструги
Цепляются за дно.
По суводи в обратном полукруге
Кружить мне суждено.
Излучина дугою путь мой режет.
С усталостью борюсь…
А мне бы только выгрести на стрежень —
Я дальше — разберусь.
МИЗИНЕЦ ПАГАНИНИ
Орфею брат, средь ночи синей
Смычком взрывал он тишину.
Одним мизинцем Паганини
Враз мог бы выиграть войну.
Неукротимый, как испанец,
Он искры взглядом исторгал.
И по струне скользивший палец
Струну стальную — зажигал.
И каждый видел не однажды,
Как ввысь взмывал крылатый конь.
И проклинал в испуге каждый —
Во тьме бушующий огонь.
Кричали: "Дьявол — Паганини!" —
Ломились — все на одного…
Господь создал его мизинец.
Создал — и было для чего.
* * *
Есть право на любовь. Есть право на ошибку.
Среди иных даров Господнего добра
Есть право догорать в надсумеречной зыбке
Полночной немотой душевного костра.
Безнравственно просить в молитве наслаждений.
Но слаще ничего при жизни не хочу —
Лишь продлевать с тобой литой поток мгновений.
И, руки вознося, в отчаянье молчу.
Я вечно нахожусь в подвешенности между
Злодейством жадной тьмы и добротой огня.
Но верю и живу немеркнущей надеждой,
Что смертная любовь бессмертнее меня.
БУКЕТ СОНЕТОВ
1. Букет сонетов. Новая игра?
А может быть, невиннейшая шалость,
Рождённая на кончике пера,
Что на бумаге невзначай осталась?
А может, просто подошла пора,
Задумавшись, осмыслить эту малость,
Крупицу жизни, дни и вечера,
Что необычно мной воспринималась?
Крупица жизни, дни и вечера,
И сном не затуманенные ночи…
Причудлива фантазии игра,
Когда душа без счастья жить не хочет…
Сегодня подарить я Вам готов
Букетик из пяти живых цветов.
2. Мы ввысь взлетели с ледяных вершин —
И встретили друг друга в поднебесье.
Здесь — ни людей, ни хижин, ни машин…
И лишь простор — для крыльев и для песни.
Друг перед другом медленно кружа,
Кричим, но звуки гасятся эфиром.
И, крыльями неверными дрожа,
Мы множим лишь вибрации над миром.
Летим навстречу — и, почти сойдясь,
Расходимся опять на расстоянья.
Но вновь и вновь неведомая страсть
Сближает горделивые созданья.
Мы, перья обжигая на ветру,
Играем в непонятную игру.
3. Не зная друг о друге ничего,
Мы до сих пор молчим о самом главном.
И дело, к сожаленью, таково,
Что может всё закончиться бесславно.
Сквозят вопросы в косвенных словах
И угасают, не найдя ответов.
И прячутся за этим боль, и страх,
И темнота сплошная без просветов.
Мы тычемся вслепую, как щенки,
В тревоге перед миром непонятным.
Мы друг от друга страшно далеки,
Но нам обоим нет пути обратно.
Мы оба знаем, что любой ответ
Быть может хуже, чем простое "нет".
4. Я Вас люблю, но как сказать об этом,
Ведь слово изречённое есть ложь!?
У нас — роман с таинственным сюжетом,
В котором вряд ли что-то разберёшь.
Зачем — слова, когда и так всё ясно!
Пустая встряска воздуха и стен?
Я Вас люблю, и это — так прекрасно,
Хотя и не для всех и не совсем.
Когда бы Вы любить меня решились,
Моих бы слов никто не удержал.
Когда б они звучали и вершились,
Не только б воздух, шар земной дрожал!
Но никогда не прозвучать словам,
Не нужным никому, ни мне, ни Вам.
5. Когда бы Вы читать умели мысли,
Наполнившие голову мою,
Я слов, что в чуткой тишине зависли,
Не отражал бы в письменном строю.
Мне видится вопрос в молчанье Вашем —
И в мыслях зарождается ответ.
Но вновь — вопрос. Он для меня не страшен,
Но на него пока ответа нет.
Но что за прок в вопросах без ответов!
Всё тяжелей безжизненная рать.
А скинию простых моих заветов
Удастся ли кому расшифровать?..
Но я молчу, чтоб словом не предать
То, что одной лишь вечности под стать.
* * *
Страсть её небесами не венчана,
Но спугнуть это чудо не смей:
Молодая красивая женщина
Упивается страстью моей.
В женской страсти — прозрение сущего,
И спугнуть её — значит украсть,
Не самою ли жизнью отпущена
Слабой женщине — сильная страсть.
МОИ ОБЪЯТЬЯ
Лишь для тебя — мои объятья.
Но это знаю только я.
Не так скрепляют дружбу братья,
Не так братаются друзья.
Не так тела свивают змеи
В живой мерцающий кристалл.
Так только обнимать умеет —
В печи расплавленный металл.
В огне соитья неземного
В объятьях так легко сгореть!
Ты, утопая в них, готова
Со мною вместе умереть…
Твоё дыханье струйкой тонкой
В ночной реке растворено,
Где проплывает лёгкой джонкой
Луны округлое окно.
В окно заглядывает бездна,
Органным голосом трубя, —
И видит оком занебесным,
Как обнимаю я тебя…
* * *
Самые тонкие в мире пальцы —
Нежности нежной нежней.
Как я измучился, как заждался,
Помня всечасно о ней!..
Самые тонкие пальцы на свете,
Можно ли вас забыть!
Ласки заоблачные эти
Можно ли не любить!
Нежности ласковей вы не знали,
Ласки не знали нежней.
Разве кого-нибудь так ласкали,
Как — уносящие прочь печали —
Пальцы любимой моей!
* * *
Мне обижаться-то вроде как не на что,
Да и пожалуй — смешно…
Колокола созывают ко всенощной,
Звуки втекают в окно.
Колокола призывают к смирению.
Может, когда и смирюсь.
Если закончится в сердце горение
И позабудется грусть.
Нежное сердце разлуки не вынесло.
Но — отчего же, скажи,
Не умирают счастливые вымыслы,
Не отстают миражи?
Ты мне дарила ни с чем не сравнимое
Солнечных дней забытьё.
Я согревать не устану, любимая,
Нежное сердце твоё.
* * *
В нашем доме — три окна:
В первом — ночь черным-черна,
Во втором — слепящий день,
В третьем — лишь заката тень.
Прорубить пора давно
И четвёртое окно,
Да икона на стене —
Как рассвета луч в окне.
В ГЕФСИМАНСКОМ САДУ
В Гефсиманском саду зацветают оливы.
Ветви мира являют любви торжество…
Звёздной ночью
сквозь ранящей скорби наплывы
Наяву, как во сне, я увидел Его.
Он молитву творил, глядя в небо тревожно,
Прорицая рожденье последнего дня:
— Я приму свой удел. Только, если возможно,
Да минует, Отец, эта чаша меня.
В мире бурных страстей кто-то дёргал за нити,
Что несведущий взгляд не узрит никогда.
А в задёрнутом тьмою бездонном зените,
Истекая лучом, догорала звезда.
На двенадцать частей преломлю я просфору
И в зените найду роковую звезду.
Крови телу придам, пригубивши кагору,
И останусь навек в Гефсиманском саду…
На Голгофе не слышно ни крика, ни стона.
И суровое небо не пышет грозой.
Только мироточит за лампадкой икона.
И запястья сочатся кровавой слезой.
ПОДБИТАЯ ПТИЦА
Я видел подбитую птицу.
Она молотила крылом,
За небо стремясь зацепиться.
Но крепко держал перелом.
Казалось, нет силам предела.
Чуть-чуть бы — и птица взвилась!
Но смертная мука глядела
Со дна стекленеющих глаз,
Безудержно меркли в которых
Зарницы высокой мечты,
Разливы бескрайних просторов,
Открытых глазам с высоты…
А памятью дали осиля,
Увижу, как, Бога моля,
Все рвёшься ты к небу, Россия,
Подбитая птица моя.
МОНУМЕНТ
На этот танк ещё мальчишкой
Я залезал из баловства.
И люка башенного крышку
Приподнимал едва-едва.
Теперь и рад бы влезть на башню,
Лугам панамой помахать… —
Да позабылся день вчерашний,
А время течь не хочет вспять…
Возвышен танк на пьедестале
Который уж десяток лет.
А грозных боевых баталий
Давно растаял дымный след.
Покрылся ржой ленивый барин,
Но мне его — не пожалеть:
Я бесконечно благодарен,
Что танку можно поржаветь.
СТОЙКОСТЬ
Россия-Русь моя, ты — не страна, не край,
Ты — беспредельное суровое пространство…
Кому не нравится, ложись — да помирай.
А Русь останется в нетленном постоянстве.
Ветрами выстудит, что не укутал снег.
Морозом выстрелит, когда не ожидали.
И, если выстоит, не сгинет человек,
То новой истиной к нему прорвутся дали.
Нет-нет, за Господа решать я не берусь.
И прорицателей на свете слишком много…
Не оттого ль ты и сильна, Святая Русь,
Что так неистово зависима от Бога?..
МГНОВЕНИЕ
"Остановись, мгновенье!
Ты прекрасно."
И.В.Гёте, "Фауст"
Снег выпал —
И такая тишина,
Что слышно соловьёв грядущих вёсен.
Загадочная зимняя страна
Висит на иглах опушённых сосен….
В ладоши хлопни —
Рухнет снег на снег,
И эхо с эхом встретится в полёте.
И — для чего здесь нужен человек,
Вы никогда, наверно, не поймёте…
Ловлю ладонью
Лучик золотой.
Доверчиво он на руку ложится.
Остановись, мгновение,
Постой! —
Такое — никогда
Не повторится…
|