В литературной жизни идут события, внешне мало связанные между собой, но иллюстрирующие тот фактор уплотнения жизни, о котором мы говорили недавно.
Приближается отчётно-выборное собрание Московской организации писателей. Как и всегда в таких случаях, оживляются "дискуссии" вокруг того, что принято называть литературной бюрократией.
Писатель и должность? Что это такое? Для чего существуют писательские должности?
Определяет ли занятие должности степень художественной талантливости? Нет, конечно. Разумеется, желательно, чтобы соотношение было обратное: чтобы на должности выбирали не только сообразно административным устремлениям претендента, но и сообразно его талантливости. Не всегда так бывает, но желательно.
А всё же: для чего литературные должности?
Отвечу просто: для того, чтобы помогать талантам.
Это значит, не лезть в их искусство как таковое, не "учить писать" (это смешно), а — помочь занять своё место в литературе, наладить нормальную жизнь и т.д.
В последнее время, правда, обо всём этом часто забывают. Преобладают амбиции, иногда — просто карьеризм.
Я не собираюсь тут вдаваться в полемики, говорю только: надо различать это. Стремление помогать писателям или блюсти свои амбиции, делать карьеру, повышать свои барыши.
Перейдём к проблемам Литинститута. Новый "и.о. ректора" — А.Н.Варламов.
Соблюдена неписаная традиция Литинститута: во главе этого учреждения должен быть опытный и авторитетный литератор и учёный, человек с литературным именем.
Начиная разговор, надо прежде всего поблагодарить Л.М.Царёву, предыдущего "и.о.", за её неутомимую деятельность в пользу Литинститута.
Как пойдут реальные дела?
Есть такое старое русское слово: посмотрим…
Всё зависит от того, как сумеет себя поставить новый глава Литинститута по отношению к тому явному и жёсткому разнообразию индивидуальностей, которое являют собою и студенческий, и преподавательский коллективы Литинститута. Тут главное — уметь "вчуже чувство уважать", независимо от тех или иных личных взглядов на то или это. А это трудно, но необходимо.
Первые интервью нового руководителя дают надежду на это: "Студенческая вольница — наша добрая традиция, и её надо поддерживать и поощрять. Приглашать в институт как можно больше интересных людей, разных, неоднозначных…" "Обезличивание. Но Литинститут — то место, где этого не произошло и не могло произойти"… ("Известия", 10 октября 2014).
И, наконец, Лермонтов. "Наконец", хотя это-то, может, самое главное.
Я пишу за два дня до юбилея как такового, но он уже давно идёт. Первые впечатления? Пока в основном молчу.
Скажу только, что неприятно слишком модное ныне внимание к так называемым острым моментам биографий гениев (во время юбилея Пушкина я вынужден был сказать с трибуны, что непонятно, чей юбилей, Пушкина или Дантеса), вольное обращение с их творчеством, всякие ложно-сентиментальные интонации (вот уж чего Лермонтов не любил, так это пошлой сентиментальности). Но это пока так, замечания вообще. Посмотрим (опять-таки), как пройдёт весь пик юбилея. Мы его, этот
юбилей, напоминаю, начали ещё в конце того года.
Темы всё важные.
Но мы пока, повторяю, лишь констатируем факты.
"Как оно будет"… посмотрим.
13 октября 2014.
|