СЕГОДНЯ Бог со мною говорил сегодня,
Я ему тихонько отвечал:
Он какой-то свой был и немодный —
Не нудил и не нравоучал.
Говорил уверенно, с улыбкой,
Словно голос лился из груди,
Я как будто видел сам ошибки
На своем извилистом пути.
Он молчал, но музыка звучала,
И покой окутывал меня.
Видел я, как я иду сначала
В зарождении будущего дня.
Чуть очнувшись от потока света,
Стал внутри свободней от клише .
Бог ушел.
А я не верил в это,
Чувствуя сияние в душе.
* * *
пора умнеть.
пора трезветь на утро.
пора понять, что время не придет.
пора смотреть, как обгоняют шустро
те, кто моложе, и бегут вперед.
пора сказать, что ты не поспеваешь,
пора присесть на выступ у реки.
пора забыть, хотя ты твердо знаешь,
что, позабыв, завоешь от тоски.
пора простить.
пора просить прощенье.
пора признать, что делал в жизни сам.
пора друзьям готовить угощенье
и проводить потом их по домам.
пора зажечь свечу намного дольше.
пора писать прощальное письмо.
пора принять, как данное, что больше
я ничего не значу для нее.
* * *
я не торгуюсь с небом,
не получаю взамен —
ни богатства, ни хлеба,
ни крутых перемен.
я стою нараспашку
перед серым дождем,
выжимая рубашку,
думая ни о чем...
веря не в баррикады,
веря в другую суть,
чтобы не канонада
не давала уснуть,
чтобы не брызгать кровью,
ненавистью дрожа,
чтобы полна любовью
наша была душа,
чтобы детей носили
с нежность на руках,
чтоб никого не били,
в сердце посеяв страх,
чтоб говорили люди
теплые лишь слова,
чтобы, поверив в чудо,
память была жива.
Я не торгуюсь с небом,
Да и не вхож к богам —
Теплого крошит хлеба
Девочка голубям…
* * *
две щетки стояли в стакане
с щетинками в зеркала,
под звуки блестящего крана
ты розовую брала.
стекло покрывалось туманом,
ты пальцем чертила нос,
потом выходила из ванной
с запахом белых роз.
тебе не казалось то странным,
что щетки одна к другой
прижались в одном из стаканов —
розовая к голубой.
и, может быть, где-то в романах
со счастливым концом
чуть-чуть не хватало фонтана
и щеток в кругу одном,
ведь это же, как в океане,
сквозь соль познавая мир:
не каждому быть капитаном —
кто-то и пассажир.
и как-то проснувшись рано,
чуть отойдя от сна —
где щетки стояли в стакане,
а осталась совсем одна.
* * *
Вы знаете, чем согреваются в тундре,
Когда белый шторм накрывает простор?
Когда Дед Мороз с белым посохом мудро
Стеклит неподвижную гавань озер?
Когда разгребая сугробы и ветер,
Ярангу теснишь на замерзшей земле?
Когда вездеход "разувается" в тесте
И в жиже болотной лежит в колее?
Когда пастухи в целлофановых куртках
За стадом идут сквозь туман и дожди?
Когда рыбаки спешат сети распутать
И рыбу пускают на нерест идти?
Когда на буксире ведут баржу с грузом,
Чтоб только до первых успеть холодов?
Вы знаете, чем согреваются в тундре? —
Простым черным чаем индийских сортов.
* * *
Снова тундру листаю как будто букварь —
Люди Севера — это ведь Высшая лига,
И у них среди ночи ценнее фонарь,
Когда белые ночи — хорошая книга.
Им совсем невдомек, что предательство есть,
Что, когда нужна помощь, пройти можно мимо,
И у них без бахвальства понятие честь,
И несут ее в сердце как воды Гольфстрима.
Подлость любит тепло, а там лютый мороз,
И характер сурово зима закаляет,
Даже если невмочь и устал ты до слез —
Все равно тебе сил подниматься хватает.
А другие не выдержат — просто сбегут.
И в словах моих нет даже малой интриги.
Жить на Севере — это и подвиг, и труд!
И поэтому люди как Высшая лига!
ПОЛЯРНЫЕ ВОЛКИ
Олени хрипят и ломают ограду,
И слышно, как гулко стучат их рога —
Полярные волки напали на стадо,
И эту резню накрывает пурга.
Собаки рычат и бросаются в битву,
Их визг прорезает свистящий простор,
Снег бьет по лицу и коварства не видно,
Как будто лавина сошла с синих гор.
Хлопки карабина то чаще, то реже
Но пули не могут спасти от волков —
Голодные, злые с безумием режут,
И смертью на снег проливается кровь.
Наутро ходили по стаду мы долго,
И трупы считали, а там, у ручья
Застыл белый волк с перекушенным горлом,
А рядом лежала собака моя.
* * *
ночными мыслями измучен:
какой нас ждет теперь удел? —
Толстой уже кому-то скучен
и Достоевский надоел.
пылятся книги не на полках,
жизнь заменяет интернет —
от Маяковского что толку?
от Гумилева проку нет!
зачем писатели напрасно
годами тратили талант —
была Ахматова ужасна,
а Чехов тот еще был франт!
и сплетни, сплетни неустанно!
и правду кто-то подменил —
пусть был Есенин хулиганом,
пусть Гоголь сумасшедшим слыл.
невежества туман все гуще
и нет движения вперед,
но вновь меня спасает Пушкин
и Блок мне руку подает!
|