Владимир Сергеев __ ПОЛЕ ЖИЗНИ
Московский литератор
 № 9, май, 2015 г. Главная | Архив | Обратная связь 


Владимир Сергеев
ПОЛЕ ЖИЗНИ


     *  *  *
     В чистом поле жизни проходящей
     Кони-страсти рвут меня на части.
     Я привязан к тем коням ретивым
     Путами судьбы на казнь разрывом…
      
     Страсть любви, что дикой кобылицей
     К Югу, к морю мчать меня стремится,
     Увлекает, чтоб в зелёных травах
     Тешиться греховною забавой…
      
     Страсть ума, страсть к поиску ответов
     Тянет на Восток в края рассветов.
     Конь могучий требует признанья
     Силы и судьбы предначертанья…
      
     Страсть побед, и почестей и власти
     Жеребцом на Запад рвётся в страсти,
     Раздувает ноздри, бьёт копытом
     И косит очами ненасытно...
      
     Страсть к покою мерином сонливым
     К Северу влечёт неторопливо,
     Тянет (рвёт узду не отступая)
     До земного и иного рая…
      
     Каждый рвёт своё остервенело,
     Но моё неразделимо тело,
     Юность, зрелость, молодость и старость
     Странно всё во мне перемешалось.
      
     Под ногами нет опоры — глина,
     Вязкая, тупая бытовщина.
     Неизвестно, сколько казнь продлится.
     Всё стоит, и всё куда-то мчится...
      
     В чистом поле жизни проходящей
     Кони-страсти рвут меня на части...
     Промыслом судьбы необъяснимой
     Страсти делят то, что неделимо
      
     В чистом поле жизни проходящей...
      
     В ОБЩЕНИИ СЛУЧАЙНОМ
     Кто мы такие? И откуда мы взялись?
     Чего нам надо в этом мире, бесконечно?
     Мы родились, чтоб осознать простую мысль:
     Ничто не вечно в мире. Вечна только вечность.
     Случайной клеткой входим в мир, в наш отчий дом,
     Из клетки — генной само-сборкой, но при этом,
     Мы лишь в общении (случайном!) станем в нём
     Кто проходимцем, кто "Эйнштейном", кто поэтом.
     Никто не нужен нам. Мы сами всё во всём.
     С Джордано Бруно не спешим на жизни вертел.
     Не торопясь, мы просто-напросто живём.
     Да нас никто и не торопит. Кроме смерти.
      
     ДА БУДЕТ СВЕТ!
     (тост)
      
                 "Мы — самый цвет литературного планктона,
                 Где каждый-всякий мнит себя "Наполеоном".
                 Но кто бы знал, как для России это плохо —
                 Планктонных лидеров планктонная эпоха!"
                 (эпиграф-самоцитирование)
      
     Стихи — это наши могильные плиты
     С простейшим меню бытия.
     На кладбище жизни обрывки событий
     Ваяем, зубилом звеня.
      
     Как Пушкин свой памятник нерукотворный
     (надеждой равняемся с ним!)
     Себе "воздвигаем" продукт разговорный —
     Скрижали долбим, и долбим…
      
     Ваяем себя, прикрываясь Всевышним…
     От глыбы рассвета и тьмы
     Мы всё отсекаем, что кажется лишним…
     А лишние, кажется, — мы.
      
     И в этот, от жизни отколотый час,
     Поднимем бокал за осколки! За нас!
     ....
     Примечание.
     Надо ли напоминать, что когда-то на вопрос,
     в чём секрет совершенства его скульптур,
     Микельанджело ответил: "Секрет прост.
     Беру глыбу мрамора, и отсекаю всё лишнее".
     Позже то же (по словам тоже биографов)
     сказал Огюст Роден, автор "Мыслителя".
     Наверное всё-таки надо напоминать, чтобы
     дать шанс и безаппеляционному читателю задуматься,
     над чем он только что "пробежал глазами".
     Шанс — тоже глыба, нужно только отсечь лишнее.
      
     ЕЛИЗАВЕТА
     Я каждый день без громких слов
     Тебя люблю, мой ангел нежный,
     Душа моя, моя любовь,
     Сейчас, и в будущем, и в прежнем.
      
     Нескромным счастьем, и сполна
     От первой встречи до погоста,
     Люблю тебя, моя жена,
     Греховно, праведно и просто.
      
     Проснувшись с именем твоим,
     День заполняю им, как светом,
     И засыпаю вместе с ним —
     С тобой, моя Елизавета.
      
     Я ВАС ЛЮБЛЮ ЗА ВАШУ НЕПОХОЖЕСТЬ
                 жене моей,
                 любимой бесконечно
                 (20 лет спустя)
      
     Меня признаться, как  т о г д а , в любви,
     Ты попросила, будто между прочим.
     Волнуюсь от возвышенного "Вы",
     Боюсь, что мой ответ не будет точным…
      
     . . .
     Я Вас люблю за доброту руки,
     Коснувшейся моей горячей кожи.
     Касания нежны и так легки…
     Я Вас люблю за Вашу непохожесть.
     Я Вас люблю за тайну Ваших глаз,
     В них неземная сущность нашей встречи.
     И час мгновеньем кажется для нас,
     И день одним мгновением, и вечным…
     Я Вас люблю за нежности порыв
     Одним движеньем (чуть заметным) тела,
     За голоса волнующий призыв…
     Я Вас люблю за эту Вашу смелость,
     За Ваш талант волшебным делать быт,
     Любовь и страсть земным считая Раем,
     За то, что Вам дано святою быть,
     Грехи других беспечно отпуская…
     Когда "сомненьем" делитесь вдруг Вы,
     Скрывая "безразличием" волненье —
     Что, мол, "на свете нет вообще" любви,
     Я Вас люблю за Ваше "убежденье".
     Я Вас люблю за искренность и грусть
     Прошедших, но живых воспоминаний.
     Я Вас люблю за Ваше — "Ну и пусть!",
     За не отказ Ваш от ошибок ранних.
     В сравнении с любовью, всё — ничто!
     По невозможной формуле несложной
     Я Вас люблю за всё, и… ни за что!
     Я Вас люблю б о ж е с т в е н н о безбожной…
     . . .
      
     Быть может, чувств забытый свет прольют
     Мои непозабытые признанья…
     Вот лишь немногое, за что я Вас люблю!
     Я Вас  л ю б л ю , небесное созданье!
      
     НА СМЕРТЬ ИГОРЯ ЦАРЁВА
                 "И тебе дан шанс — в небеса лицом —
                 Не спеша, в подробностях, помолиться,
                 Ведь, когда распутица, под Ельцом
                 Бог куда доступнее, чем столица."
                 Игорь Царёв
      
     Нет слов, а только горькая печаль
     Свершившейся отчаянной неправды…
     Разбита благородная скрижаль  —
     С не высеченной строчкой — жизни равной.
      
     Молитва есть, как есть, свечой во мгле…
     Но почему не дать по той причине —
     Свечой гореть подольше на Земле
     "В подробностях" молившемуся сыну?!
      
     О чём молился он в своей строке,
     Не много говоривший, много знавший,
     На самом главном в чувствах языке
     О Бродском лучше Бродского писавший?..
      
     И как бы ни нелепо, но пока,
     Смерть Игоря Царева не приемлю!
     Поэта — ч е л о в е к а, на века
     Собой облагородившего Землю.